Покровитель для Ангела. Невеста бандита - Ромеро Екатерина - Страница 2

– Друг? Все еще друг, серьезно?! Да не хочу я быть твоим другом, девочка! Я тебя люблю, Лина! Давно уже. Люблю! Ты ничего не скажешь? Скажи хоть что-то, Лина!

Подходит ближе и хватает меня за руки, больно сжимая, тогда как я теряюсь. Я не ожидала, я даже не думала об этом….

– Прости. Я не знала, мне очень жаль!

Это заявление выбивает из колеи, а после Макса от меня буквально отрывают, и я вижу Михаила. Он с силой отталкивает Макса от меня.

– Какого хуя, Макс?! Отвалил от нее, быстро!

– Ты ей жизнь сломаешь! Лучше б ты сдох тогда!

Макс толкает Мишу в грудь, который будет крупнее и выше него.

– Ах ты сука!

В тот же миг Бакиров замахивается и со всей дури ударяет Максима в лицо. Боже… они сцепляются в одну секунду, как дикие звери.

Глава 2

– Перестаньте! Пожалуйста, хватит!

Быстро становлюсь впереди Макса, кладу Мише ладони на грудь, смотрю в его разъяренные карие глаза с зеленой радужкой.

– Не надо, Миш… не трогай его, не надо!

Бакиров делает шаг назад, и Макс вытирает кровь с разбитой губы, тогда как я пытаюсь перевести дыхание и унять бешено колотящееся сердце в груди. Они бы тут покалечили друг друга, если бы я не вмешалась.

– Прости, Максим. Ты мне просто друг.

На это он лишь едко ухмыляется.

– Лина, ты делаешь ошибку. С НИМ ты делаешь ошибку! Ты же помнишь, до чего он тебя довел!

– Пошел вон, чтобы я не видел тебя здесь больше! – рычит Бакиров, но я его останавливаю, не даю им начать драку снова.

– Миш, не надо… Перестаньте оба немедленно!

Максим сплевывает кровь и уходит, тогда как у меня дрожат руки.

– Не надо было с ним так! Миша, он помогал мне, когда тебя не было рядом!

– Я теперь рядом, и я не хочу, чтобы мою невесту преследовали какие-то черти! Идем, Ангел. Ты со мной?

– Конечно.

Протягивает мне ладонь, и я беру его за руку. Мне жаль Макса, но он мне и правда только друг. Я догадывалась, что нравлюсь ему, но не думала, что настолько…

Меняет ли это что-то? Нет. Мне просто обидно за Максима. Получается, что я пользовалась его добротой в сложный момент, но не ответила ему взаимностью.

Мы подходим к припаркованной у клуба машине, но не той, которая принадлежит Михаилу. Черная иномарка, явно новая.

– Ты машину поменял?

– Нет. Сегодня ты меня катаешь.

Бросает мне ключи, тогда как я все еще не понимаю.

– В смысле?

– Ты права получила, надо обкатать.

– А Паша? Неужто ты разрешишь мне ездить без водителя?

Присматриваюсь: что-то тут не то.

– Со мной можно без Паши, но на учебу он будет возить и дальше. У тебя опыта ноль. Садись.

Мы катаемся по пустым городским улицам весь вечер, слушая музыку. Машина оказывается очень проста в управлении, и только под утро я узнаю, что Миша мне не просто дал покататься на этом мерседесе. Он мне его подарил.

***

– Ну что? Где ты пропадаешь, жених, мать твою?

– Я был занят.

Выдыхаю дым, выбрасывая сигарету. Все идет отлично впервые за долгое время. Настолько гладко, что мне самому становится страшно.

– А свадьба? Ты точно уверен, что время подходящее?

– Тоха, договоришься сейчас.

– Не-ет, я не о том. Ну, хотя о том тоже все-таки. Ты всего лишь три месяца как из больницы выписался, Линка ожила, но ведь Ахмед все еще в коме. Чеченцы, что тогда тебя отхуярили, все еще мечтают, чтоб ты сдох. Я надеюсь, ты помнишь об этом?

– Помню. Я помню все, Тох.

– Ну так, может, повремените со свадьбой? Поживите больше вместе, притретесь сильнее. Все как-то быстро. Куда ты так спешишь, Бакир? Ты же понимаешь, что чеченцы приставучие. Не то чтобы я был против, но, блядь…

– Никаких но, я женюсь на Ангеле, Тоха. Сейчас. Я так решил, и это не обсуждается.

Тоха закатывает глаза. Поднимается, опирается руками на мой стол.

– А с Гафаром хотя бы говорил?

– Говорил.

Откидываюсь на кресле. Закуриваю снова. Дурацкая привычка с голодных лет, но вставляет хорошо. Мне надо расслабиться, потому что мне страшно сделать шаг не в ту сторону, чтобы пошатнуть наше такое хрупкое с Ангелом счастье.

Безмерное, сладкое, нежное, охрененное просто, и я хожу точно по краю бритвы, осторожничая и думая на десять, сука, шагов наперед.

Единственное, с чем я не хочу временить, – это свадьба. Я хочу видеть Ангела женой. Точка.

– И? Что ты решил? Ты же и так, по сути, управляющий, ты делаешь в разы больше, чем Агеев! А так станешь официальным мэром города! Бакир, такие предложения не поступают каждому. Ты ничего не потеряешь, но многое приобретешь. Например, крышу, которой у тебя нет! Новых друзей, еще больше связей!

– Тоха, связей у меня и так хватает, и мне на хуй эти политические игры не сдались. Готовься лучше. Чтоб был при параде.

– При параде? Это ты мне говоришь? Серьезно?

– Ангел хочет красивую свадьбу, и она ее получит. Не зря она крестной твоих детей стала. Так что старайся, блядь!

– Сволочь. Ты и тут просчитал. Как же я не понял.

Тоха усмехается, ему нечем крыть. Месяц назад Ангел его детей крестила. Меня крестным не взяли. Слишком грешен, да и я сам вроде как не крещенный, я даже этого не знаю.

Крестным Игорь был. Хорошо, блядь, что не Макс. Удавил бы его.

Пожимаем руки, выхожу из клуба, держа сигарету в зубах. На улице ранняя весна. Март, все оживает, и особенно моя нежная девочка с изумрудными глазами.

Я просыпаюсь с Ангелом каждый день, и каждый чертов день я счастлив. Счастлив с ней так, как никогда не был, и совсем скоро она станет мне женой. Моей единственной и навечно.

Ее глазки горят, когда смотрит на меня. Ангел, как кошка, ласковая в постели, из которой мне совсем не хочется ее выпускать, и я жду не дождусь уже, чтобы увидеть ее в свадебном платье, вот только есть одно но.

Макс. Этот хуй уже совсем берега попутал, и меня аж затрясло, когда его снова увидел с ней.

Он приперся к самому клубу. Как, блядь, ему еще растолковать, чтобы не лез к Ангелу, я, честно говоря, не знаю.

Последний раз просто хотелось его прибить. Вмазал ему по роже, у него кровь пошла, Ангел испугалась. Не было бы ее рядом, убил бы его, голыми руками удавил.

Я видел в Максе то, что видел в зеркале у себя самого, – любовь к Ангелу. К этой чистой девочке, которую хочу оберегать, которую жадничаю даже показывать хоть кому-то еще.

Я был бы ему благодарен, если бы Макс тогда просто помог Ангелу, да вот только он не просто ей помогал, а со своей целью и выгодой, но я скорее глотку ему перегрызу, чем поделюсь нею.

Моя она уже. В башке отпечатала, в каждой клетке, в каждом миллиметре выбита и прошита. Ангел мой, моя девочка, и я скорее сдохну, чем отдам ее кому-то еще.

Звонок мобильника отвлекает, и это хорошо, потому что у меня руки в кулаки сжимаются, как только думаю об этом Максе. Хаммер – его брат-близнец – не был таким. Он бы в жизни не полез к моему, не тронул, сука, мое.

– Да.

– Бакиров Михаил?

Голос с сильным акцентом, но меня, видно, знает.

– Кто это?

– Меня зовут Ильман Амаев. Я родной брат Ахмеда.

Сжимаю телефон сильнее. Какая-то хуевая неделя. Все твари так и норовят повылазить.

– Че те надо, Ильман?

– Мой брат уже три месяца в коме лежит. Твоя невеста его довела до такого состояния. Мы хотим справедливости. Отдай девушку нам.

Сказать, что я охреневаю, – это ничего не сказать. Закуриваю. Хуй я так вообще брошу курить хоть когда-то. Ангел уже прячет от меня сигареты, да все без толку.

– Ты охуел мне звонить с таким запросом?

– Давай по-хорошему. Я даю тебе шанс отделаться малой кровью. Привези девушку нам. Так будет честно. Она должна расплатиться. Кровь за кровь.

– Пошел на хуй! Я тебя найду, Ильман, и подвешу на крюк, как паршивого барана, вместе с твоими шакалами!

Пауза в трубке, а после я слышу его голос с сильным акцентом:

– Значит, будет по-плохому. Тебя мало отпиздили тогда, за брата ответите. Мы вас всех порежем, медведь. Готовься.