Пиппа бросает вызов - Адамсон Джой - Страница 43
- Предыдущая
- 43/45
- Следующая
Не было решительно никакой надежды отыскать здесь наших гепардов, и мы поехали к болотам Мугвонго, но и здесь все пылало. По дороге домой я увидела черное облако дыма, поднимавшееся над лагерем Пиппы, и понеслась туда: надо успеть уложиться, пока все наши пожитки не превратились в тлеющие угольки. Когда мы складывали палатки, птицы стали слетать вниз, будто ждали обычных подачек. Раньше они никогда не прилетали среди дня, и это доказательство их дружбы утешило и поддержало меня в трудный час. А на сердце у меня было тяжело: приходится уезжать, не повидав никого из детей Пиппы. И сколько бы я ни твердила себе: надо только радоваться, что они остались дикими зверями, именно этому я посвятила все годы пребывания здесь, но все же я так свыклась с гепардами, что оторваться от них вот так было нелегко, очень нелегко. Но утешительно было знать, что Уайти и Тату уже воспитали собственных детенышей, а Мбили, Сомба, Биг-Бой и Тайни находились в отличной форме, когда я видела их в последний раз. Мне оставалось только молить судьбу, чтобы все они поскорее обзавелись собственными семействами и произвели на свет побольше новых маленьких Пипп. Тогда моя Пиппа останется жить не только в своих детях, но и в каждом из гепардов, которым она открыла путь к освобождению от пожизненного плена.
Только через девять месяцев я сумела снова выбраться в Меру. К вечеру 16 июля 1971 года я подъехала к месту, где был раньше лагерь Пиппы. Локаль уже поджидал меня там. Новостей о Пиппиных детях у него не было, зато он сообщил мне, что теперь ему поручен новорожденный белый носорожек — он один был свидетелем его рождения и с тех пор делил с матерью заботы о нем. Я вспомнила, что шестерка белых носорогов около года бродила по заповеднику, а когда стало заметно, что одна из самок беременна, для нее построили большой загон из толстых бревен, чтобы обеспечить убежище на случай родов.
Локаль рассказал, что примерно через три месяца после того, как он с женой начал пасти двух самок, из которых одна была беременна, он заметил первые признаки приближающихся родов. В это время они находились примерно в трех милях от главной конторы заповедника. Он сразу же послал жену за директором, а сам бросился отгонять вторую самку, которая ни с того ни с сего набросилась на роженицу. Та улеглась на землю, и через полчаса на свет появился маленький носорог.
К приезду директора все было кончено, и ему оставалось только приветствовать появление первой в Кении новорожденной самочки белого носорога. Это счастливое событие увенчало собой эксперимент, начатый лет шесть назад, когда в Кению доставили три пары белых носорогов для возможной акклиматизации и размножения этих редких животных на новом месте.
Ранним утром Локаль с гордостью показал мне свою подопечную — она как раз училась щипать травку. В этом нежном возрасте крохотный носорог больше, чем взрослые животные, был похож на доисторическое чудовище; я не могла отвести глаз от этого очаровательного существа. Я смотрела, как она чешет свой толстый задик о каменную стенку — должно быть, клещи допекли; потом следом за матерью и егерем, который сменил Локаля, она отправилась пастись на свободе, неторопливо двигаясь в сторону равнин.
Когда я кончила снимать маленького носорога, мы с Локалем отправились на поиски Пиппиных детей. По давно заведенному обычаю Локаль уселся на капоте лендровера и искал следы, а я вела машину со скоростью катафалка и тоже высматривала гепардов. Если Локаль замечал хотя бы намек на след, дальше мы шли пешком. Однако в последний сезон дождей прошли такие неуемные ливни, что трава до сих пор стояла во весь рост и подчас очень трудно было заметить отпечатки лап. Несмотря ни на что, мы упорно продолжали поиски, и частенько нам приходилось бродить пешком по тем местам, где машине ходу не было, но нам казалось, что именно там мы наткнемся на наших гепардов. С рассвета до заката мы бродили по равнинам, но за неделю увидели только двух гепардов, которые промелькнули на дороге и скрылись в густых зарослях.
Мы тут же поспешили по следу и часами ползали в колючем лабиринте, пока вечерние сумерки не положили конец нашим блужданиям. Однажды, обшаривая каменистые берега речки, Локаль увидел высоко на дереве два носорожьих рога — несомненно, их затащили туда браконьеры. Это было всего в нескольких сотнях ярдов от большой дороги, где ежедневно проносились машины, полные туристов, и грузовики с патрулирующими егерями. Наверное, они спугнули браконьера, и тот спрятал рога на дереве, а затем неизвестно почему не вернулся за своим драгоценным трофеем. Локаль старательно хранил свою находку, чтобы вручить ее директору и заработать положенное вознаграждение.
Теперь не оставалось никаких сомнений, что браконьеры орудуют в самом сердце заповедника, и меня грызло беспокойство за Сомбу, Тайни и Биг-Боя — ведь в последний раз мы видели их на территории племени боран, где также процветало браконьерство.
Несколько дней подряд мы обшаривали берега речки Бисанади, но видели только несколько питонов в прозрачной воде, а следов гепардов все не было. Однажды, измученные жарой, проблуждав целое утро, мы присели позавтракать в тени прибрежных кустов. Локаль срезал несколько листьев пальмы раффии и устроил мне ложе, а сам уселся рядом и принялся высматривать, не идет ли к водопою какое-нибудь животное. Мы только что шли по следу львицы с маленьким львенком; должно быть, она переправилась на тот берег, потому что оттуда доносилось бормотание верветок; обычно они ведут себя спокойно и поднимают шум, только если их потревожат.
Затем все снова затихло — только ропот воды и шорох пальмовых листьев над головой. Наконец-то я почувствовала себя в своем родном мире, и старый добрый Локаль составлял неотъемлемую часть этого мира.
Мы слишком хорошо знали друг друга и в зарослях были абсолютно равны: обоюдное доверие наше было безгранично, и мы всегда могли положиться один на другого. В последнее время Локаль стал жаловаться на старость и даже размышлял об отставке. У него был крохотный участок за пределами заповедника, там он держал несколько коз и выращивал урожай, которого хватало, чтобы прокормить семью. Он прожил в этих местах всю жизнь, и ему очень не хотелось бы расставаться со всем тем, к чему он привык и что стало ему по-настоящему дорого, однако его беспокоило невероятно быстрое развитие заповедника и те неизбежные последствия, которые оно влекло за собой. Последние дни мы ездили по отличным новым дорогам, проложенным к самым глухим уголкам заповедника; с них открывались великолепные виды на красивейшие ландшафты заповедника.
Сразу же по приезде я была свидетелем совещания директора с архитектором: они обсуждали последние детали нового дома для приезжих, к строительству которого приступали на следующей неделе. Одновременно в Скале Леопарда устраивались несколько новых «банда» — в них предполагалось расселить более неприхотливых туристов. И в довершение намечалось устройство двух палаточных лагерей: одного — на месте Кенмера, другого — южнее, на берегу реки Тана. На смену прежним ненадежным переправам пришли бетонные дамбы, а несколько участков по берегам рек расчистили специально для тех туристов, которые устраиваются самостоятельно.
За годы, которые понадобились, чтобы заповедник так усовершенствовался, дичь здесь расплодилась всем на удивление. Меня, например, поразило, что скрытные малые куду теперь попадались на каждом шагу, а ведь еще год назад эта прелестнейшая антилопа встречалась только изредка, да и то в самых глухих уголках.
С вводом новой гостиницы Меру с его непревзойденными по красоте пейзажами, удивительным разнообразием животного мира и неповторимыми ландшафтами станет, бесспорно, одним из главных национальных парков Кении.
Я поделилась этими мыслями с Локалем, которого мы с Джорджем знали вот уже три десятка лет, и он ответил мне со своей обычной спокойной улыбкой: «Это очень хорошо; зато от старого доброго времени здесь только и остались вы да я, одни мы теперь старожилы». По-моему, он имел в виду Эльсу и Пиппу — для него они были неотделимы от меня; впрочем, для нас обоих они навсегда останутся неотъемлемой частью заповедника Меру.
- Предыдущая
- 43/45
- Следующая
