Вернуть Боярство 9 (СИ) - Мамаев Максим - Страница 21

Судя по всему, командующий на Ледяном Змее капитан, командующий нашей небольшой эскадрой из трёх крейсеров, десятка эсминцев и полусотни корветов да фрегатов, решил не затягивать с решением проблем. Мой Змей летел прямиком на одного из вожаков драконьей стаи — здоровенного горыныча ранга седьмого, окруженного свитой и сейчас примеривающегося к тому, что бы броситься на беззащитные транспортники.

За эти дни я уже начал помаленьку разбираться в тактике воздушных боев с чудовищами, и потому примерный замысел командующего нами Архимага из Рода Морозовых я понял. Крейсера навяжут встречный бой самым крупным и опасным тварям, отвлекая их внимание на себя, пока эсминцы и суда помельче обеспечат поддержку огнём с более высоких позиций. Заняв собой на некоторое время врагов, мы дадим возможность прийти к нам подкреплениям из тяжелых судов — и тогда крылатым бестиям останется лишь посочувствовать.

Разумная тактика. Что бы сверзить с небес крейсер, даже стае тварей понадобиться никак не меньше минут пятнадцати — и это если они навалятся всей стаей при подавляющем огневом преимуществе… Чего они делать не станут — большая часть чудовищ помельче рванула ввысь, не оглядываясь на своих вожаков. Не говоря уж о том, что на кораблях сейчас сидели опытные, битые жизнью боевые маги, которые в размене ударами, да при поддержке огневых систем судов, драконам уступят вряд-ли. Не зря же крейсера считались символом могущества и боевой мощи, оружием, доступным лишь Великим Родам и тем, кто был близок к этому званию…

Здоровенная крылатая рептилия, в размахе крыльев достигающая сотни метром, не стала ждать, когда Змей займет удобную для удара позицию. Громадная тварь заревела, и купол барьера моего судна пошел тонкой рябью — Магия Звука, подраздел магии Воздуха! Из трёх голов вопили две крайние — и их совместный рёв стремительно просаживал магический щит… И одновременно с тем атаковала троица чудищ послабее, шестого ранга — концентрированные потоки уже даже не огня, а жидкой лавы извергнулись, пробивая защиту моего Змея.

— Господин! Защиту! — взревел капитан.

Что ж, защиту так защиту… Потоки золотых молний перемешались со сплошным, густейшим туманом, что мгновенно окутал Змея — и вся яростная атака огнем и звуком, встретившись с этими чарами, сошла на нет. Туман Рёдлифа, усиленный Золотыми Молниями — одно из сильнейших защитных заклятий против таких вот ударов концентрированной стихии пламени, что мне доступен на данном этапе. Сложные чары, для творения которых нужно было хорошо разбираться в целом ряде магических формул, создававших правильные соотношения и вектора приложения сил… Вообще-то, скорее уровень Архимагов, чем Старших Магистров — но мастерство вкупе с усилением от Золотых Молний позволяли нивелировать некоторые моменты, давая возможность применить эти чары. Жаль, годились они только против таких тупых тварей… Сложные чары таким способом остановить почти нереально, пока не сумеешь вложить в эту магию силу ранга Мага Заклятий.

Тем временем Змей, наконец, развернулся правым бортом к самому громадному из ящеров и дал залп из всех орудий. Третья, центральная голова чудовища наконец пришла в действие — горыныча окутал защитный барьер. Вот только крылатый уродец просчитался — от полного бортового залпа тяжелого крейсера, на оборудование которого артиллерией даже Второй Император раскошелился из своих закромов, насыщенный сырой силой примитивный воздушный барьер спасти никак не сумел.

Рискованый манёвр капитана судна полностью оправдал себя — сблизившись на такую критически опасную для нас дистанцию, мы сильно рисковали. Оставшиеся два крейсера эскадры пусть и сократили дистанцию до врагов, отвлекая их на себя по максимуму, но тем не менее старались держать расстояние хотя бы в полкилометра, обмениваясь атаками с гигантскими ящерами и не давая тем попробовать себя протаранить. Мы же пошли иным путем…

И сейчас закономерно наслаждаемся плодами рискованного манёвра — с дистанции в полсотни метров никто не промахнулся. В дула орудий были заряжены явно дорогостоящие боеприпасы — не самые-самые, припасённые для сражений с разумными врагами, но тоже весьма недешевые. Капитану, кстати, если бы этот залп не принес результатов, я бы устроил втык — мы только что на пару сотен тысяч рублей дали залп… Но глядя на изорванную, развороченную гигантскую тушу, которая измочаленной грудой изуродованного мяса камнем рухнула вниз, я не мог не признать — оно того более чем стоило.

Парочка сопровождающих вожака рептилий шестого ранга отреагировала на мгновенную смерть своего предводителя по разному. Два из трёх рванули в стороны, потеряв всякое желание лезть к пусть переполненному вкуснейшей добычей, но слишком опасному куску металла и дерева, третий же, презрев всё, с рёвом ринулся в лобовую, стремясь приземлиться прямо на палубу. Абордаж решил устроить, падаль недобитая? Не в мою смену!

Корабль слегка засветился синеватым сиянием — весь, от кормы до носа. Разряды магического электричества в единый миг выплеснулись — синее и золотое, с примесью желтого для ускорения, ударили вверх, откуда летела крылатая угроза. Я не жалел ни сил, ни энергоканалов — Плеть Небес ударила, рассекая на две части крылатого владыку небес, не оставляя тому ни единого шанса на выживание.

Дальнейшее уже было рутиной. Добить остатки удирающих тварей, разметать прийти на помощь третьему крейсеру эскадры — Соколу — прибив напиравшего на него вожака точным ударом в спину, проконтролировать последовавший сбор добычи…

— Сударь, мы первыми обнаружили останки твари! — высокомерно заявил мне некий хлыщ в мантии боевого мага Нарышкиных. — И на трофее явственные отметины от боевой магии моего Рода! Так что попрошу вас не пытаться наложить лапы на нашу добычу!

Второй вожак сибирских драконов был убит совместными усилиями и Сокола, и Змея. И говоривший со мной Старший Магистр был капитаном как раз-таки Сокола, на помощь которому мы пришли. Охреневший, я смотрю, тип, лет пятидесяти, вполне себе имеющий шансы в ближайшие год-два стать Архимагом… И, видимо, слишком рано решивший, что он им уже стал. Что в купе с боярским Родом из первой десятки по силе и знатности придавало ему излишнюю самоуверенность…

Я всё ещё был под действием стимуляторов и горячки боя. А потому сдерживаться не стал… Как не стал бы, впрочем, и будучи абсолютно трезв и в ясном рассудке. Будет мне ещё какая-то срань, в семеро меньше меня на свете пожившая и силой даже всего Рода со мною одним (на пике моих возможностей) не сопоставимая, мне указывать! Тем более ни по крови, ни по праву рождения я ему не уступал…

— Вся спина твари в дырах от Магмовых Кинжалов моего Змея, — возразил я ледяным тоном. — Центральную и левую башку чудовища уничтожили орудия моего судна и я лично — в одну попал снаряд, другую спалил своей молнией я. К тому же, не приди я к вам на помощь, эта тварь имела все шансы дорваться до Сокола и устроить абордаж… Мне стоит упоминать, о каких потерях шла бы речь в таком случае?

— Если бы, да кабы… Мне не интересны ваши домыслы и высосанные из пальца аргументы, Николаев-Шуйский! — высокомерно хмыкнул тот. — Повторяю, сударь — убирайтесь от нашей добычи, иначе я буду вынужден рассматривать ваше поведение как попытку оскорбить боярский Род Нарышкиных. Каковы будут для вас последствия столь вопиющей наглости и глупости упоминать стоит?

— Ну упомяни, Нарышкин, — раздался довольный голос откуда-то справа. — Упомяни, чем ты там намерен грозить нашему бывшему княжичу… Что ты там со своими родичами намерен в этом случае сделать потомку прямой ветви главной семьи Рода Шуйских, падаль калужская⁈ Очень внимательно тебя слушаю, Григорий Кириллович… Кровь не водица, приблуда казанская — за своего родича мы стоять будем крепко, так что выбирай выражения! И кстати — здрав буди, княжич. Прими мой низкий поклон!

Рослая, статная женщина лет тридцати пяти на вид. Большие серо-стальные глаза, черные, как сама ночь волосы, уложенные в длинную и толстую косу, свисающую ниже талии, чуть широковатые плечи… Высокая и статная, не кряжистая или чрезмерно крупная, а именно статная, она отвесила мне короткий, уважительный поклон. И сделала это так, что я сразу понял — её слова не насмешка или провокация… А потому полные яда слова, готовые сорваться с моих губ, умерли, так и не родившись.