Главред: назад в СССР 4 (СИ) - Савинов Сергей Анатольевич - Страница 16

Расположившись в кресле и потягивая арабику, я еще раз внимательно осмотрел кассеты. «Аудиопрограмма, выпуск первый. Разговор с медиками». Я улыбнулся, прочитав аккуратную карандашную подпись. В этом весь Дорофей Псоевич — никакого сумбура, только предельная точность.

— Анатолий Петрович, доброе утро! — поприветствовал я Краюхина, когда перманентно ледяная Альбина соединила нас.

— И тебе такого же, Кашеваров! — первый секретарь пребывал в отличном настроении, и это было мне на руку. — Чем решил порадовать? Успешной операцией по созданию искусственного дефицита?

— А она действительно успешна?

— По всему городу ни одного экземпляра, — усмехнулся Краюхин. — В киосках все раскуплено, все стенды в городе — абсолютно все! — качественно ободраны. С самого раннего утра люди в приемную звонят. Не знал бы, что так задумано, сам бы тревогу поднял.

— А вы…

— Знаю, конечно же. В конце концов, я первое лицо в районе или не первое? Поликарпов мне вчера еще рассказал. Но ты ведь, я чувствую, не по этому вопросу звонишь?

— Не по этому, — подтвердил я. — Примете нас с Хватовым и Громыхиной у себя? Расскажем о новом проекте. Просто бомба!

— Ты еще скажи «пушка», — добродушно проворчал Краюхин. — Ладно, приезжайте через час.

— Хорошо, спасибо, Анатолий Петрович! И вот еще, уточнить хотел… У вас ведь магнитофон есть?

— Кашеваров, не перестаешь удивлять… Есть у меня в кабинете магнитофон. А зачем тебе?

— Приеду, узнаете, — заговорщицким тоном ответил я и положил трубку.

Хватов с Громыхиной тоже были настроены по-боевому, хотя моя задумка с «аудиогазетой» была для них пока еще чем-то экзотическим. Но оба уже неоднократно убедились, что мои идеи работают, и просто доверились.

— Я тут звонил кое-кому, — пока мы шли к зданию райкома, Богдан Серафимович тоже решил меня заинтриговать. — Рассказал, что да как тут у нас… Твое пожелание учтут при создании районных телерадиостанций. Только не рассчитывай, Женя, что это будет быстро!

— Самое главное, что будет! — я искренне обрадовался. — А насчет сроков… Готов подождать! Если не пятилетку, конечно же.

— Ну, молодежь, — проворчал Хватов. — Все бы вам поскорей да побольше!..

За разговорами мы миновали вахту, поднялись на лифте на нужный этаж, весело поприветствовали надменную Альбину и зашли в кабинет к Анатолию Петровичу.

— Целая делегация, — он вышел из-за стола, чтобы нас поприветствовать, потом мы расселись. — Вот, Кашеваров, как и обещал. Теперь рассказывай.

Он указал на массивный серебристый магнитофон «Вильма-100-стерео». Я кивнул с уважением — отличный аппарат. Такой же был у родителей моего друга по дому, Лешки Суворова. Производился на Вильнюсском заводе, уже обладал микропроцессором, благодаря которому воспроизведение можно было программировать — вплоть до автопоиска треков. Еще и с пультом дистанционного управления! По сравнению с «Электроникой» просто космос.

— Я не просто расскажу, я и покажу, — улыбнулся я, достал одну из аудиокассет, вставил в кассетоприемник и нажал на кнопку «Пуск». Хлыстов, кстати, молодец, перемотал все пленки на начало. За это ему огромное мысленное спасибо и лучи добра.

Из динамиков полился довольно-таки чистый звук, и Краюхин с любопытством принялся вслушиваться. Прошло минут пять или чуть больше, первый секретарь жестом попросил поставить на паузу.

— Это ты, Женя, все грезишь радиостанцией? — прищурился Анатолий Петрович, и Хватов с Громыхиной добродушно усмехнулись.

— И это тоже, — кивнул я. — Но главное, что я нашел способ, как обойтись без нее.

И я подробно рассказал Краюхину об «аудиогазете», на которую планировал ввести подписку. Расписал аудиторию — посетителей столовых и ресторанов, озвучил темы, экспертов. Первый секретарь выслушал, откинулся в кресле и постучал пальцами по столу.

— Мысль необычная, — произнес он после небольшой паузы. — И я бы даже сказал — интересная. Но будут ли слушать?

— Будут, — уверенно заявил я. — Не все же вербалы…

— Кто-кто? — переспросил Хватов, и я заметил заметное облегчение в глазах Анатолия Петровича.

— Вербалы, — повторил я. — Те, кто лучше воспринимает информацию при помощи чтения. Еще есть визуалы — это у кого лучше с телевизором и кино. А есть аудиалы.

— Видимо, те, кто воспринимает на слух? — догадалась Клара Викентьевна.

— Все правильно, — подтвердил я.

— Придумают же, — усмехнулся Краюхин. — Впрочем, я-то сам, похоже, тоже аудиал. И что, ты собираешься свои «аудиогазеты» в ресторанах крутить?

— Не только, — на этот раз я покачал головой, потому что накануне расширил свою идею. — Есть еще библиотеки, дома культуры… С Сеславинским я точно договорюсь, с остальными, надеюсь, вы мне поможете. Что-то даже можно будет и в школах включать.

Мелькнула мысль об общественном транспорте, чтобы людям было веселее ездить, но там-то одного магнитофона точно не хватит и сначала нужно было подумать над технической частью. В будущем наши синие автобусы[1] с волжским мостом на бортах оснастят мультимедийными экранами, на которых станут не только схемы маршрутов показывать, но и видеоролики о Тверской области. А тут все же время другое, сложнее что-такое исполнить.

— Хочешь, чтобы я тебя Алие Зякировне рекомендовал? — усмехнулся Анатолий Петрович. — Прямо сейчас ей и позвоню, попрошу, чтобы тебя приняла. С остальными-то, честно тебе скажу, проще гораздо будет.

— Еще у меня другая идея, — поблагодарив Краюхина, я решил сразу ковать железо, пока горячо. — Организовать съемку и показы обучающих кинороликов. А лучше видео, это проще…

Тут я, честно говоря, пока плавал, потому что по прошлой жизни об этом знал мало, а жизненный багаж моего реципиента касался в основном просмотра запрещенных в СССР фильмов. Я знал, что формат VHS появился еще в семидесятых, примерно тогда же в страну стали завозить первые видеомагнитофоны. Ну, как завозить… В открытой продаже их, разумеется, не было, а появлялись они благодаря выездным за границу гражданам вроде партийных деятелей и моряков. Иногда иностранное диво привозили советские дальнобойщики из Европы. Но это было редкостью.

Дефицитные «Панасоники» стоили порядка трех тысяч рублей, что вдвое превышало годовую зарплату советского специалиста. «Достать» кассету можно было за две сотни — тоже сумма для большинства неподъемная. Потом стоимость начала снижаться и сегодня должна была составлять примерно четвертной, то есть двадцать пять рублей. Так что «видики» для советских людей сейчас, в восемьдесят седьмом году, пока еще были роскошью. Но еще сложнее дела обстояли с камерами — как раз с тем, что мне нужно для создания роликов.

У меня было два пути: просить у Краюхина киноаппарат или попробовать «пробить» камеру тогдашнего формата Betacam. Снимали они тоже на кассеты, отличавшиеся от «бытового» VHS, но спецов, умеющих перегнать видео, я точно найду. Потому что с киношными камерами — это болото. Сложные, громоздкие, пленка дорогущая, никто мне на нее денег не даст… Еще и работать на них уметь надо, целая профессия есть, и обучиться ей, как в моей прошлой жизни, просто потыкав на экран смартфона, не получится. Вдобавок еще нужны монтажеры, отдельная студия с кучей дополнительной аппаратуры. Короче, целый филиал «Мосфильма».

— Видео? — Хватов услышал лишь часть того, о чем я говорил, и эта ошибка помогла мне направить разговор в правильное русло. — С этим сложней будет, Женя. Верно я говорю, Анатолий Петрович? Если магнитофоны легко поставить в ту же библиотеку, то «видики» слишком дорого.

— В Москве видеосалоны работают[2], — подала голос Клара Викентьевна. — В других городах тоже. Может, и нам подхватить веяние?

А вот сейчас получилось неожиданно! Громыхина сама предложила открыть в Андроповске видеосалон, хотя, конечно же, не ради показа «Эммануэль» или «Рэмбо».

— Вообще, у меня разговор об этом в обкоме был уже, — Краюхин вновь забарабанил пальцами по столу. — Спрос на просмотр кинофильмов растет, а наш кинотеатр «Октябрь» уже не справляется с потоком зрителей. Так что в ближайшее время под эгидой ВЛКСМ сможем запустить видеопоказы. Прокат тоже откроем.