Кровь ниори - Минич Людмила - Страница 61

Она дернулась и испуганно уставилась на него. Теперь уже обычный страх, такой же, как и у всех людей, сочился из ее глаз.

– Давай наверх! Скорее!

Он развернул ее и подтолкнул. Она обернулась лишь на миг, обняла его руку своей перепачканной ладошкой, словно погладила, и принялась карабкаться на холм.

Леки начал озираться в поисках лошадей. Конь Дэйи ткнулся мордой в плечо. Не отошел ни на шаг. С двумя другими уже спешил Инхио.

– Скорее! Вверх! Я помогу!

– Я справлюсь… – начал было Леки, но Инхио только сверкнул глазами.

– Они нас учуяли раньше! Уже развернулись в цепь! Их очень много! Вперед! – торопил он Леки, и, надо сказать, «подбодрил» его здорово.

Вместе с Виэ тот взлетел на холм, даже не поскользнувшись ни разу. Страж не отстал.

– Отходите как можно дальше!

Он снова сунул Леки поводья и сбежал вниз. Леки устремился в другую сторону, туда, где меж кустов исчезали носилки и спина Лисса. Последние слова стража подгоняли его куда быстрее первого испуга. Псы! Они-то и учуяли отряд. Видать, тонкий нюх, а ведь дело известное, чем у такого зверья чутье тоньше, тем оно свирепее. Этих особо натаскивают. А уж если солдаты в цепь развернулись – куда деваться?

Леки упорно продолжал съезжать со склона. Ноги увязли в грязи. Дно. Он захлюпал вместе с конями к кустам. Лошади, похоже, тоже чуяли опасность, их не пришлось даже понукать, сами полезли в заросли акади. Леки уже упустил всех из виду и вглядывался в следы там, где можно было разобрать. Перевалил еще через один холм, пониже, чем первый, потом еще. Ноги съехали не в грязь, в жижу. Леки попятился. Болота! Те самые, куда соваться не след. Впереди, уже подальше, вырисовывался следующий холмик, сверху поросший вездесущими кустами. Леки жался к кромке болота, двигаясь вдоль склона, где твердая земля уже плыла под ногами, тащил за собой Ста и коня Триго, рассудив, что Виэ о себе лучше всего позаботится сам. И правда, конь Дэйи спокойно плелся следом.

Леки вновь выбрался на холм и увидал впереди ту самую лощинку, где укрылся весь отряд, как вдалеке ему послышался… Лай? Он поспешно рванулся вниз, к остальным. Как будто это могло чем-то помочь! На полпути чуть не скатился со склона, как еще недавно Има, и тут же ахнул, бросив взгляд на поредевший отряд. Ни Имы, ни ее матери в лощине не было!

– Има! – Он кинулся к Лиссу.

Слов не было, так испугался. Но ниэдэри понял его без слов.

– Не бойся за нее! В другой лощине скрылись, наверное, их здесь много.

Но ему самому не по себе было, это точно, Леки не обманешь. Триго тоже то и дело метался по дну лощины, меся ногами грязь.

– Я пойду посмотрю! – дернулся Леки вверх по склону.

– Стой! – ухватила его рука ниэдэри. – Сказано сидеть, не показываться – не показывайся. Только и себя, и их выдашь!

Леки упрямо рванулся еще раз, пытаясь освободиться от хватки ниэдэри, но она оказалась неожиданно сильной. Теперь уже Триго кинулся на помощь Лиссу. Вдвоем они стянули Леки вниз. И вдруг лай раздался вновь. Неожиданно громко. Все притихли. И вот опять вдалеке… и снова рядом, намного ближе.

Мать Триго схватила сына за руку, прижала к себе, словно надеялась, что так они надежнее будут укрыты. Вторая тетя Имы с головой ушла в свой капюшон, лица не увидать. Лисс переводил растерянный взгляд то на Нока Барайма, мирно лишившегося чувств в который уже раз, то на Леки, то на женщин. Где-то за другим пригорком дрожали от страха Има и ее мать. А лай слышался все ближе, уже отовсюду.

И тут и без того встревоженный погоней лесной покров разорвал рев аклея. Леки подскочил. Еще и эта напасть! Аклей, ни с чем не спутаешь! И снова – лай даже захлебнулся на миг. Ревело слева от них. И сразу же, словно в ответ, справа донесся такой же рык, только повыше. Она, опустилось все внутри… Нашли время для весенних игр. И главное, место!

Теперь они в ловушке, думал Леки: справа… слева… впереди псы с солдатней… Словно подтверждая это, слева опять донесся рев, справа ему ответили. Лай совсем захлебнулся. Как будто дальше стал… или тише, еле слышно, Леки почудился еще один рык. Эхо, что ли? Уж трех аклеев сразу быть не может. Разорвали бы друг друга. Уж не собираются ли они тут за аклеиху сражаться? И где-то там – леденело все внутри – две несчастные женщины наедине со страшным зверем. А вдруг он совсем рядом? Леки без сил опустился почти в самую грязь.

Надо было бежать, спасать их, а он сидел, не в силах тронуться. А что он может против аклея? Но все-таки встал. Рев послышался снова, теперь уже дальше. Лай тоже удалялся. Леки полез на холм. Никто не смотрел на него.

«Где же ты? Где ты? Куда ползти?» – повторял он про себя, будто надеясь, что она отзовется. Потом сообразил. А что, если дар свой наконец с пользой употребить?

«Има! Има! Покажись! – шептал он, выползая на холмик, разделявший две лощинки. Соседняя была заболочена. Леки остановился. – Ну хоть позови, понять дай, где ты, я услышу!»

Он закрыл глаза и представил ее, как запомнил: в домике Лисса, у своей кровати, пританцовывающую под неслышную музыку. Потом в одеяле у вчерашнего костра. В мокром плаще под дождем. Он недолго так просидел, лай стал еще тише, и Леки уловил зов… Нет, не зов… дуновенье. Но это могла быть только Има, никто, кроме нее. Танцующая девушка в закрытых глазах Леки остановилась, взглянула и махнула рукой, словно звала за собой. Туда. Леки открыл глаза – и все исчезло. Он снова опустил веки. Има в мокром плаще стояла на холме у другого края соседней лощины и плакала. Леки чуть-чуть разлепил веки, ровно настолько, чтобы виденье не исчезло. Услыхал сердитый окрик Лисса и заскользил вниз, на другую сторону. Вокруг болотца, то и дело падая на одно колено, подобрался к новому холму, но Има будто рухнула за него.

«Ничего, – успокаивал себя Леки, – это же только виденье. Она там, туда надо». Снова взобрался на холм. Увидал Иму дальше, на соседнем склоне. Скатился вниз. Чуть не бросился прямо через болото, но увяз и вовремя назад выбрался, еще раз перевалил через холм. Сзади послышался окрик, но Леки не отвлекался, боясь потерять девушку.

Она оказалась за соседним холмом, ее конь почти утонул в грязи посреди болота, и, пытаясь, видно, вытянуть его, она безнадежно увязла сама. Увидав Леки, замахала рукой. Кричать боялась, бедняжка.

– Има! Я иду! – вскрикнул Леки и скатился вниз, но у кромки болотца вдруг упал.

Он обернулся и обомлел. Трухлявый пень с корявыми лапами из двух нижних веток цепко схватился за плащ, впился в плечо, будто живой. Леки рванулся что было сил. Пень вдруг качнул лапой, отпустив плащ, и неожиданно хлестнул по лицу наотмашь.

Мир взорвался искрами и прояснился. Дэйи встряхнул его еще раз, больше для порядка. Леки опять хотел кинуться в сторону Имы, но там никого уже не было.

– Има… – непонимающе прошептал он.

– Инхио найдет ее, – сказал Дэйи. – А здесь ее нет. И не было. И давай поскорее убираться, – потянул он Леки наверх.

Во рту Леки опять ощутил вкус металла, будто нож облизывал. Подергивались то плечи, то руки, то голова. С середины болотца тянуло чем-то непонятным, жутким и в то же время знакомым. Ага, вяло сообразил Леки, стараясь унять дрожь в плечах и одновременно вскарабкаться на холм – Дэйи то и дело подтягивал его за руку, – это было уже, эта зябкая жуть, там, где они со стражем объезжали болото, пытаясь выбраться на Большой Равнинный Путь.

Дрожь наконец пересилила Леки, и, дернувшись, он сполз обратно к кромке болота. Дэйи, покачивая руками для равновесия, слетел за ним.

– Он под защитой Великой Матери, – твердо сказал страж, глядя в середину болота. – Ты хочешь помериться силой?

Он снова подтолкнул Леки наверх. Тот старательно пополз, сцепив зубы. Теперь страж поднимался сзади. На полпути Леки вновь одолела дрожь, но Дэйи дал ему такого пинка, что она исчезла, как не бывало. Когда они перевалили за горб, дело пошло куда легче. Леки мрачно вышагивал, огибая болото. Вот оно как. Иму бы не спас и сам бы пропал. Что же это такое? Заморочила болотная тварь? Он понурил голову. Так ведь некого винить! Сам заморочиться решил! Страж говорит бежать – беги, страж велит сидеть – сиди!.. Опять он оплошал. Не усидел… Леки виновато оглянулся. Дэйи кивнул. Как обычно, без гнева, без укора. Только под глазами пролегли чуть заметные светлые круги. Будто загар отчего-то побледнел местами.