Кровь ниори - Минич Людмила - Страница 13

Его расчет оправдался как нельзя лучше.

– Не надо торчать за дверями, – спокойно сказал незнакомец, – сиди здесь. Правда твоя, на двор лишний раз тебя гонять не буду. Перекушу слегка, и расскажешь дорогу. Мне надо в Тигрит через Айсинский лес, и как можно скорее.

«Это он захворал, а не я, – ужаснулся Леки. – Кто же в здравом уме напрямик поедет? Видать, совсем чужак». И он принялся за то самое дело, ради которого и напросился остаться в комнатушке, – разглядывать исподтишка незнакомца и его нехитрый скарб.

Да, это был чужак. Слишком смуглый, и волосы иссиня-черные, как у дальних южан, которые иногда появлялись в этих краях. Хотя те, что тут раньше бывали, никогда не носили таких кудрей, ниже плеч: или косички всякие, или уж совсем коротко. Приезжий сидел вполоборота, и Леки не мог видеть его глаз, да и густые длинные волосы падали так низко на лоб незнакомца, что парню все равно не удалось бы разглядеть южанина как следует. Но глаза у него, как и волосы, тоже очень темные, это Леки заметил еще во время разговора. И черты тоже… грубые, что ли? Или нет? Нижнюю часть лица тоже нельзя было рассмотреть за короткой, но густой черной бородкой.

«Значит, южанин. И еще он упоминал про удачу в бою – значит, воин. Или просто с воинским делом знаком? Или это предки его воевали, а талисман – всего только память? А может, просто охотник?»

Леки украдкой огляделся, но ничего похожего на оружие так и не приметил. На мгновенье его взгляд задержался на одежде незнакомца. Промокший селан из какой-то очень толстой ткани… а вот и плащ. Видно, что сработан из хорошо выделанной кожи. Он, наверное, очень тяжелый. По всему видать, что чужак: в Айсине, да и в окрестных провинциях, таких вещей не делают.

«Не пойму, молод он или не очень, – гадал Леки. – Не меньше трех циклов, но не больше четырех… Нет, он моложе четырех. Не старый. Высокий, это да, только для человека военного плоховато сложен, да и мускулов не видать, – заметил он про себя. – Не может быть, чтобы у воинов бугристых мускулов не было. Иначе им не управиться с тяжелым оружием».

Уж настоящих треев Леки немало перевидал во время Похода. Как они порой хвастались друг перед другом и боролись, поспорив на кружку пела! Как охотно скидывали рубахи и показывали свои мощные торсы новичкам, замиравшим от восхищения. Чтобы управиться с тяжелым двуручным мечом или секирой, силу надо иметь недюжинную. А у этого хоть плечи широкие, зато руки тонкие и слишком длинные какие-то. Слабые, сразу видно.

«Нет, должно быть, это просто путник или охотник, вон и плащ у него какой. И в довершенье ко всему ему зачем-то нужно в Тигрит. И прямо через лес! Ну, доберется он до Просеки, а дальше-то что?» Леки погрузился в раздумье и даже не заметил, что южанин закончил трапезу и выжидающе глядит на него. Из раздумий его вывел все тот же бесстрастный голос.

– Вот что, парень, чтобы ты не ломал себе голову, скажу тебе, что я трей, наемник. Зарабатываю своим умением людей убивать, и в Тигрит мне надо попасть как можно скорее, в три дня, а то я хороший заработок потеряю.

Жар опять расползся по ушам. Небось снова начали краской наливаться. Что у него, этого южанина, глаза сбоку, что ли?

– Зовут-то как?

– Леки.

И тут ему снова показалось, что тень пробежала по лицу незнакомца.

– Леки? Не похоже на здешнее. Здесь родился?

«И какое тебе дело!» – свирепо подумал Леки, но, надеясь еще что-то выведать, лезть на рожон не стал и ответил:

– Здесь. А назвала меня так мать, она да, из других мест пришла. Не знаю, что это за имя, некому объяснять – матери уже давно в живых нет.

И опять южанин угадал настроение Леки.

– Ладно, не сердись, лучше карту рисуй.

Из одной седельной сумки он достал скатку пергамента, ножом с необычайно узким лезвием, взявшимся откуда-то в руке, точно по колдовству, отделил небольшой кусок. Потом извлек маленький оплетенный сосуд, тонкую палочку, срезал у нее один конец и заострил. Жестом он пригласил Леки за стол, вытянул тугую затычку из узкого горлышка диковинной маленькой фляжки.

– Готово, рисуй. Самую короткую дорогу.

– Вижу, что человек ты смелый, только совсем здешних мест не знаешь. – Леки должен быть предупредить безумца. – Самая короткая дорога в Тигрит идет как раз вокруг леса. Самая верная… Точно доберешься. Можно еще подсократить, срезав до Кустока. Кусток – это селенье, оно тоже большое, больше Кобы… Это в двух днях пути вокруг леса… но можно по лесным тропам до вечера добраться, если рано выехать… – Говоря все это, Леки быстро вырисовывал, ловко орудуя палочкой, будто в мастерской у Дару кувшины расписывал. – А потом… от Кустока через лес ведет хорошая тропа к Просеке… – Он оторвался от карты и пояснил: – Когда-то так из Кустока в Тигрит добирались, по Просеке по этой. Только сейчас все уж по дороге ездят. Вокруг леса. Путь, конечно, от Кустока дня четыре забирает, а по Просеке можно гораздо быстрее добраться… По дороге крюк немаленький накручивается. Да еще отсюда до Кустока – дня два. – Леки загибал пальцы. – Всего дней шесть получится. Ну, пять, если до Кустока лесами добираться да пораньше выехать. А от Кобы напрямик… через лес… можно и за трое суток аж до самого Тигрита доскакать… по этой самой Просеке. Вот она. – Он изобразил Просеку. – Здесь, от самой Кобы, много тропинок есть, что ведут туда… к Просеке. Но до Кустока, – он снова поднял голову, – это пожалуйста, а вот дальше, по Просеке, уже никто давно не ездит.

– Почему?

– Опасно. Когда я совсем малый был, то ездили еще, а сейчас никто, даже охотники в те места забредать не отваживаются. Страшно там.

– А что твои охотники говорят, в чем опасность?

– Не говорят. То-то и дело. Теперь оттуда уж больше не возвращаются. Последним туда Байг ходил вместе с друзьями да людьми из Кустока. Их много человек набралось, целый канд, а может, и того больше. Только двое и вернулись, всякие ужасы рассказывали. А потом все про них выяснилось – просто испугались идти. Дошли до Просеки, а там – страх одолел, и домой завернули. Две ночи в лесу ночевали, остальных поджидали. Никто не вернулся. Ну, они в Кусток пришли и давай выдумывать разное со страху. Трусостью хвалиться не хотели, дело понятное. Уже потом один охотник место их нашел, стоянку, где они ждали. Ну, тут-то их и заставили повиниться. Теперь они уж куда-то перебрались из Кустока. Может, в Тигрит, а то и подальше – позора не вынесли. С тех пор несколько лет прошло.

– Никто не знает, но все боятся, – задумчиво протянул незнакомец. – Мне случалось не раз бывать в Эгросе, но в последнее время я ни разу не подходил к столице с запада… Да и по Айсинской дороге ездить мне не доводилось уже очень давно. И рассказывали мне два дня назад, в одной деревушке, что путь можно сильно сократить, если от Кобы через лес податься, а я спешу как раз. Ни о каких опасностях даже не вспоминали.

– Так ведь люди же, они разные бывают, – втолковывал Леки. – Сдается мне, что тот, кто послал туда, по правде сказать, знает очень хорошо, что там неладно. Можешь мне не верить, но и я не поверю, чтобы был хоть один такой человек в нашей округе, который не знает про Айсинский лес и про Просеку.

– Да, – задумчиво сказал южанин, – он мне не понравился. Думаю, правда твоя. Но и мне никак нельзя опоздать. Через восемь дней, не позже, я должен быть уже в Эгросе. Значит, до Тигрита в три дня нужно добраться. Покажи, как доехать до Просеки, а там… я посмотрю. Если слишком большую опасность почувствую – рисковать не стану.

И тут в голове у Леки зародился план, еще неясный, смутный, но решимости у него уже было хоть отбавляй.

– Трудно как следует объяснить-то, – начал он озадаченно, – возле Кобы столько троп начало берут… Сельчане вытоптали, да еще охотники… А что, если б я показал завтра утром дорогу, а? Я бы подзаработал, а ты бы ни капли времени не потерял. И тебе, и мне хорошо. До полудня я вывел бы твоего коня на охотничью тропу, показал бы направление на Кусток. И на Просеку как проехать, подсказал бы. Может, проводником меня возьмешь? – предложил он.