Стэн. Книги 1-8 . Компиляция (СИ) - Банч Кристофер - Страница 33

Мединструктор отступил на шаг назад, оставив на сцене Печа наедине с манекеном. Печ нервно топтался вокруг тела в скафандре.

– Ну же, солдат! Ваш лучший друг истекает кровью. Поживее!

Нерешительный Печ хотел было шагнуть к лежащей кукле, как вдруг из ее руки фонтаном хлынула кровь, крупными пятнами испачкав и толстяка, и все вокруг – это инструктор нажал кнопку маленького пульта, который он прятал в руке. Печ словно примерз к полу.

– Ну же, ну, парень! Скоро будет поздно! Шевелись!

Печ подошел к «раненому», нащупывая аптечку у себя на поясе. Фонтанчик «крови» ударил ему прямо в лицо. Печ расстегнул аптечку и вытащил оттуда кровоостанавливающий жгут.

– Тридцать четыре, тридцать пять, тридцать шесть, тридцать семь... Все, солдат, можешь забыть о своем друге.

Печ, похоже, не слышал, что ему говорили, он боролся со жгутом, как античный Лаокоон с удавом, пытаясь поставить его на нужное место. Наконец, поток крови прекратился.

– Вы ставили жгут трупу, – жестко сказал инструктор. – Ваш друг уже мертв. Он умер у вас на руках.

Печ, потерявший дар речи, медленно выпрямился и, весь в поту, тяжело дыша, водил вокруг глазами с видом человека, не понимающего, где находится.

Медик строго взглянул на каждого из стажеров. Убедившись, что всех проняло, он повернулся к медленно приходящему в себя Печу:

– Та кровь, что испачкала вам лицо и одежду, будет лежать несмываемым пятном в течение двух дней и, может быть, заставит задуматься о том, как бы вы себя чувствовали, если на месте куклы действительно находился ваш однополчанин.

Печ так и не смог оправиться от потрясения. Неделю другую спустя, после еще нескольких оплошностей, он исчез из казармы. Отсеялся.

Стэн, яростно моргая, пытался сфокусировать расплывающийся перед глазами мир. Он и еще пятеро новобранцев оглушенно смотрели друг на друга. Халстед поднял темное забрало своего защитного шлема.

– Сколько времени вы были в отключке?

Стэн двинул плечом:

– Наверное, секунду или две, так, капрал?

Капрал сунул ему под нос циферблат. Прошло два часа! Халстед отстегнул еще одну маленькую бластер-гранату от пояса и покатал ее на ладони:

– Мгновенная потеря ориентации во времени. Я применяю эту штуку, и вы не помните, что произошло, уверены, что все в порядке... Лучшее средство для скрытного просачивания на охраняемую территорию. А теперь рота отправляется на тренировку на батуте. О приходе доложите капралу Каррутерс. Берегите ребра! Для меня, – хохотнул он.

Стэн отсалютовал, и новобранцы выбежали, грохоча сапогами по настилу.

Стэн никак не мог выбросить этого человека из памяти. Вроде бы ничего особенного не приключилось, и все же почему-то время от времени образ офицера вставал перед его глазами.

В тот день Стэн дежурил по роте. Курсанты были на занятиях, и он вздремнул, сидя на тумбочке у входа в казарму.

Он не услышал, как распахнулась дверь.

– Гвардеец, вы здесь один?

Стэн подскочил от неожиданности и чуть не загремел кубарем на пол, забыв, на чем сидит. Офицер, разбудивший его, был высок и статен. Стэн, моргая, уставился на его униформу, которая, как шкура камбалы, изменчиво играла светотенью; сейчас она повторяла рисунок стены за спиной офицера. На голове незнакомца лихо сидел надетый набекрень мягкий головной убор – впоследствии Стэн узнал, что он называется «берет», на котором блестела эмблема – крылатый кинжал. Единственными знаками различия были капитанские звездочки на одном плече и черный силуэт какого-то насекомого, вышитый на другом.

Стэн даже заикаться начал, такое сильное впечатление произвел на него необычно одетый офицер, взявшийся неизвестно откуда, словно возникнув из пустоты.

– Э-э-э... Да, сэр, они... они... все на занятиях, сэр!

Офицер вручил Стэну запечатанный пакет:

– Для сержанта Ланцотты. Лично. Проследите, чтобы письмо попало прямо ему в руки.

– Так точно, сэр.

Офицер повернулся и ушел. Где-то через неделю Стэну представился удобный случай расспросить Каррутерс, кто это был. Когда Стэн описал форму офицера, Каррутерс присвистнула:

– Подразделение Богомолов!

Стэн посмотрел на нее непонимающим взглядом.

– Значит, ты ничего не слыхал о подразделении Богомолов?

Стэн покрутил головой, чувствуя себя первым в мире идиотом.

– Это самый мрачный отдел имперских вооруженных сил. Подлинная элита. Они работают в одиночку – гуманоиды, негуманоиды... Империя забирает лучших из Гвардии, и они исчезают в недрах спецотряда «Меркурий» – в разведке.

Стэн вспомнил о Махони и кивнул.

– Сотрудники подразделения Богомолов носят эту затейливую форму, когда хотят, чтобы их видели другие люди. А обычно их вообще никто не видит, и лучше бы с ними никогда не встречаться.

– Почему?

– Если ты увидел одного из этих парней в поле, знай, что сейчас будут крупные неприятности, причем, весьма вероятно, у тебя. Каждый из них держит на прицеле две-три тысячи жертв. – Каррутерс помолчала, затем скупо улыбнулась. – Очень сильные бойцы. Вспоминаю один случай на Альтаире-5. Наш полк высадился с миротворческой миссией, и так вышло, что мы оказались в окружении, словно крысы в западне. Мы взывали о помощи на всех волнах и старались удержать плацдарм. Но, судя по всему, ближайшим значительным событием должна была стать наша гибель.

Каррутерс рассмеялась. Стэн сообразил, что она, видимо, пошутила, и засмеялся вслед.

– И вот, в один вечер на командном пункте вдруг появилась женщина из подразделения Богомолов – проникла сквозь вражеские кордоны, сквозь наши пикеты, просочилась незамеченной через вспомогательные линии обороны. Мы узнали о ее появлении, лишь когда она пришла в командный блиндаж и потребовала себе ужин. Поев, она раздала нам запасные обоймы к оружию и бластер-гранаты, а затем снова исчезла. Я не знаю, что она делала и как она сделала это, но через двенадцать часов местного времени появились имперские штурмовики и помогли нам высвободить хвосты, казалось бы, совсем безнадежно прижатые. – Каррутерс суровым взглядом уперлась в лицо Стэна, и это было много лучше, чем ее улыбка; улыбающаяся Каррутерс – такое зрелище он не хотел бы видеть слишком часто.

– Но обычно они заняты другим. Если ты увидишь кого-то из них еще раз, солдат, скорее заползай под любую корягу. Потому что, и это верно так же, как то, что вместо головы у тебя между ушей растет задница, сейчас должно произойти что-то очень скверное, о чем не говорят. Запомни это хорошенько, слышишь?

– Вы узнаете о боевом скафандре все. Абсолютно все, – многозначительно произнес Ланцотта. – Очень возможно, кто-то из вас и погибнет в нем. И вы узнаете, так же, как узнал и я, что скафандр может убить быстрее, чем враг, и делает это чаще.

«Теперь можно и вздремнуть». Эта мысль читалась в глазах каждого из слушателей. Курсанты уже «вычислили» манеру Ланцотты вести занятие. Все его маленькие лекции строились одинаково: вначале введение, затем – любимый Ланцоттой исторический экскурс, самое время поспать. В конце урока шли действительно нужные сведения, вот тогда и открывались глаза и навострялись уши.

– Читать лекции по боевым скафандрам – мое кредо! – провозгласил Ланцотта, задумался и несколько неуверенно поправился: – Точнее, алиби...

– Хобби, господин сержант! – раздалось из угла.

Класс захихикал.

– Правильно, хобби. Молодец! Кто сказал? День исправительных работ за нарушение дисциплины на занятии. А почему? Я про хобби спрашиваю. Потому, что я лично знаком с этими штуками. И потому еще, что эти штуковины – область вооружений, в которой наши ненаглядные инженера достигли абсолютных вершин абсурда.

Ланцотта щелкнул пальцами. Курсанты встрепенулись и тут же снова вернулись в мир бессознательного. Оказалось, Ланцотта подал таким способом Халстеду команду выставить наглядные пособия; тот подошел к терминалу и ткнул мясистым пальцем в несколько клавиш. Раздались грохот и лязганье, и проснувшиеся новобранцы увидели немного фантастическую картину – из пола, подобно мертвецам, восстающим из могил, длинной вереницей один за другим вздымались скафандры.