Русская война 1854. Книга вторая (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич - Страница 28

Я скосил взгляд направо, там поднимались облака пыли и порохового дыма. Значит, у Жабокрицого все в порядке. Генерал выдвигается вперед, прикрывая правый фланг приданными ему сводными подразделениями Суздальского и Владимирского полков при поддержке артиллерии и двух сотен казаков Попова.

Слева тоже грохочут пушки. Значит, Семякин удерживает Комары и первый редут. Дело только за нами. Добежать, окопаться, стать прикрытием, благодаря которому казаки и гусары Рыжова все-таки смогут снести неожиданно активные английские части. И ведь видят, что без шанса, а все равно лезут!

Дышать! Дышать! Дышать!

Я наконец-то восстановил сбитое после рывка дыхание.

— Ракеты наизготовку!

Ракетчики Алферова при поддержке моряков Ильинского установили первую партию улучшенных зарядов. Выстрел — огненные хвосты подсветили нашу позицию, привлекая внимание, но уже через несколько секунд все взгляды сместились на шотландцев, вокруг которых поднялись целые облака дыма.

Первый сюрприз! Алюминиевая пудра, добавленная в порох, помогла создать плотную дымовую преграду. Спасибо Лесовскому, который где-то добыл редкий в это время металл… И вот тяжелые клубы дыма не спешили развеиваться под порывами ветра, а прикрывающая нас пехота получила свой шанс. Уральский полк молча рванул вперед. Молча, потому что рты были прикрыты влажными тряпками, чтобы не надышаться дымом раньше времени.

С ними в первых рядах бежали команды моих штурмовиков под командованием Игнатьева. Усач все же выбил себе право участвовать в атаке, и, надеюсь, его закованные ребята смогут принять на себя первый удар и помочь остальным добраться до врага.

— Начали собирать «Ласточки», — рядом паниковал Степан. — Как же невовремя ударили те драгуны! Рыжов должен был пойти второй волной с нами, а теперь непонятно, когда он еще будет…

Удивительно, но после того, как казак освоился в небе, на земле ему стало неуютно. Как будто чего-то не хватало.

— Успеет, — я скосил взгляд на позиции англичан чуть левее третьего редута.

Там замерли почти две тысячи всадников лорда Кардигана. В нашей истории они пошли в атаку значительно позже и сейчас пока тоже стояли в ожидании своего часа. Еще бы немного этой столь нужной нам паузы, и с ходу нас будет уже не взять… Сколько минут потребуется Жабокрицкому, чтобы выставить артиллерию, окончательно закрепившись на новых позициях? Пять, десять — так много и одновременно так мало.

— Две «Ласточки» готовы! — Степан дождался. — Собираю первое крыло, и взлетаем!

— Рано, — придержал я его.

— Мы сможем помочь нашим захватить позиции первой линии!

— Мы здесь не для этого, — напомнил я. — Если уж и взялись рисковать, то точно не ради такой мелочи!

Если бы Степан продолжил сейчас спорить, мне бы пришлось отстранить его и от операции, и от полетов. Но он взял себя в руки.

— Пойду еще раз проверю, как идет сборка, — выдохнул он.

Я же продолжил вглядываться в дымовую преграду перед нами. С одной стороны, она прикрыла нас и от винтовок, и от пушек. С другой, как же хотелось понять, что там происходит. Действительно, даже один разведчик в небе нам бы не помешал, но… Уж слишком близко мы от англичан, слишком высока вероятность, что нашего пилота подстрелят, стоит ему хоть немного замедлиться.

— Как земля? — я прошелся вдоль наших позиций и остановился рядом с Ильинским, который руководил подготовкой укреплений.

Нормальные траншеи посреди поля нам, конечно, не вырыть. Но и небольшая линия окопов для стрельбы лежа спасет много жизней, если дело дойдет до навала на наши позиции. А еще это отвлекает людей, не давая думать о смерти.

— Пол-аршина легко вынимается, а потом идут камни, — махнул рукой Ильинский.

Это около тридцати пяти сантиметров — не идеально, но учитывая, что мы сейчас фактически стоим на плато между горами, лучше, чем могло быть.

— Шесть «Ласточек»! — долетел новый крик Степана.

Половина отряда — что ж, значит, можно взлетать. Жалко, что в неизвестность. Но мы все-таки на поле боя, тут постоянно что-то идет не по плану.

— Начинайте обратный отсчет! — я отдал приказ и на этот раз прошелся перед готовыми к запуску «Ласточками».

Трое моряков, двое казаков и мой старший пилот — первая группа, которая опять должна будет сделать невозможное.

— Николай, Дмитрий, Савва, Илья, Саба, Петр, Степан! — я пожал руку каждому из первых летчиков этого мира.

Еще раз лично проверил крепления труб под ними. Держались! Ракеты тоже были на месте. Как же теперь и меня начинает потряхивать!.. Неожиданно я увидел, как впереди взлетела осветительная граната. Наши! Наши взяли холм над Балаклавой, и шансы на успех резко выросли.

— Взлетайте! — уже с улыбкой я хлопнул по крылу «Ласточки».

Шестерка лошадей взяла разгон, помогая рыбкам оторваться от земли, а потом Степан первым поджег сразу два ускорителя. По-другому было никак! Мы много отрабатывали полеты в самых разных условиях, и взлет из низины среди идущих от окружающих ее гор теплых потоков был чуть ли не самым сложным из возможных.

Первая пошла. «Ласточка» Степана вырвалась на открытое пространство и начала набирать высоту, заодно смещаясь в сторону моря. Следом за казаком летел Коля Доманов — очень старательный парень, которого рекомендовал в команду пилотов лейтенант Лесовский — но сегодня ему не повезло. Ускорители загорелись, как и положено, вот только в этот же самый момент крылья неудачно поймали нисходящий поток… «Ласточка» резко клюнула носом вниз, и набранный из деревянных реек корпус не выдержал нагрузку.

Что самое обидное — высота была слишком маленькой, чтобы Николай мог хотя бы попытаться использовать парашют, а до кресел-катапульт нам еще далеко…

— Капитан… — я повернулся к замеревшему рядом Ильинскому. — Отправьте к месту падения команду… Шансы невелики, но мы должны хотя бы достать тело.

Мое лицо окаменело, я повернулся к идущему на взлет третьим Дмитрию Кожевому. Его «Ласточке» тоже не повезло, ее несколько раз тряхнуло, но Димка не стал спешить с поджогом ускорителей. Он вывернул планер в ту же линию, где уже получилось взлететь у Степана, и только тогда потянулся к стопине.

— Передать остальным! — рявкнул я сидящему на связи мичману Прокопьеву. — Всем пилотам! Взлетать строго по уже проверенному маршруту!

Завтра это правило будет внесено во все наши наставления по полетам, а сегодня… Мы просто должны сделать свое дело. И не зря говорят, что все военные уставы написаны кровью.

— От Рыжова передают, что готовы поддержать атаку. Жабокрицкий на позиции… — Прокопьев принялся сыпать новостями.

Как только держать втайне наличие «Ласточек» на передовой больше было не нужно, мы тут же смогли получить сообщения от той, что кружила над ставкой Липранди у Чоргунской позиции, связывая вспышками света наши растянувшиеся силы.

— Старший пилот Эристов передает, что позиция шотландского полка зачищена лишь частично, — новое сообщение. — Он работает по третьему плану.

Я кивнул. Третий план — это не первый и второй, когда все идет хорошо, но и не четвертый, когда все покатилось к чертям. Я отбежал чуть в сторону, чтобы лучше видеть… «Ласточка» Степана сделала небольшой полукруг, ловя подходящий поток ветра, а потом, когда казак запалил еще два ускорителя, пошла к земле. Последние ускорители… Все, теперь он мог полагаться только на ветер, опыт и те возможности, что мы успели заложить в конструкцию «Ласточки».

Я смотрел, как нос рыбки клонится все ниже и ниже, пока казак не решил, что нужная ему цель оказалась прямо по курсу. А потом за кормой «Ласточки» заревел пятый поток пламени — это Степан поджег ракету, закрепленную в той самой трубе прямо под ним. Жутко рискованная идея. Прежде всего потому, что если запустить ракету по-жесткому, без подготовки, то ни одна из тестовых конструкций не могла этого выдержать. Именно поэтому задняя стенка трубы сейчас открыта, чтобы частично передать ускорение планеру, а потом…

Огненный хвост под «Ласточкой» исчез — это Степан закрыл заднюю стенку трубы-направляющей. Планер резко качнуло назад от полученного импульса, но все же он смог его пережить. А ракета, выдавив удерживающий ее пыж, вырвалась вперед, на пару мгновений опалив пилота своим пламенем. Еще одно узкое место — труба отводила огонь от «Ласточки», но лишь частично. Именно поэтому первые шесть рыбок покрыты флотской пропиткой от пожара, а Степан должен был в момент пуска спрятаться за специально закрепленной для этого случая стальной заслонкой.