День Святого Валентина 18+ (СИ) - Алексеева Анна - Страница 24

Я выжидающе уставилась в совсем темные глаза, но ответа так и не получила. Молчит, скользя взглядом по моему лицу, копошится в мыслях, думает, анализирует, вон как нахмурился. Под воздействием горячей воды мои мозги, наверное, размякли окончательно, иначе откуда это дикое желание разобраться в вязи его татуировки? Проследить пальчиком каждую черточку, огибающую темный сосок, но для начала, как минимум, смыть с него этот кетчуп, имитирующий кровь. Заметив на полке позади Инженера сложенную в несколько раз тряпочку, я потянулась к ней, нарочно задев сидящего напротив мужчину грудью. Он заметно напрягся и слегка отстранился от меня.

– Расскажи мне еще про Испытание, а я пока тебя помою, – предложила я, достав, наконец, вожделенную тряпочку, но не спеша отстраняться от напрягшегося мужчины и, чтобы закрепить успех, я вновь потянулась через его голову к полке, на этот раз за флаконом с мыльным составом. При этом моя блестящая каплями воды грудь оказалась на уровне его лица, и я почувствовала на коже горячее дыхание, вырывающееся сквозь стиснутые зубы. При мысли о том, что сейчас эти твердых губы поймают сосок, я невольно замерла в ожидании и опустила голову, чтобы посмотреть сверху вниз на Инженера. Слегка откинув голову назад, он изучал представшее перед ним великолепие, явно завороженный зрелищем. Но, к моему сожалению, даже не дернулся дотронуться до вожделенной плоти, только глаза прикрыл.

Засохшая кровь на нем начинала отмокать и ручейками текла по его шее и груди, намертво приковав мой взгляд к его гладкой коже.

– Правила запрещают мне иметь настолько близкий контакт с клиенткой, –  вода в купальне оказалась достаточно прозрачной, чтобы можно было рассмотреть, насколько он на самом деле склонен принять мое предложение. И факт, что он, не поднимая глаз, высказал все это моей изнывающей без ласки груди, его ничуть не смутил.

А ведь я раньше думала, что баня – не самое подходящее место для секса, что от горячего пара тело размякает, и уже ничего не хочется. Инженер от размякания был крайне, соблазнительно далек.

Нет, так дело не пойдет.

Ухмыльнувшись, я мертвой хваткой вцепилась в растрепанный хвост, с силой потянув вниз так, что его голова запрокинулась.

– И что я получу, когда пройду Испытание? – в моем голосе появились странные, мурлыкающие нотки.

- Для начала, ты станешь главой Сладкой Гвендолин, - кажется, он опять с трудом подбирает слова.

Хозяйкой этого борделя? Серьезно?

Я склонилась к самому его уху, чтобы он не пропустил ни единого моего слова, и моя грудь на какие-то миллиметры разминулась с его губами.

- Когда я стану главой Сладкой Гвендолин, - мой язык коснулся мочки его уха. - Я отменю все эти никчемные правила. А сейчас просто дай себя вымыть.

В его глазах мелькнула какая-то обреченность, однако ответом мне стало тихое:

– Как пожелаешь.

Отпустив косу, я намылила тряпочку, внутренне ликуя, что заставила его нарушить правило, за что его наверняка накажут. Что ж, тем больше у меня причин пройти это загадочное Испытание в шести актах.

Инженер, будто смирившись со своей участью, закрыл глаза и, откинув расслабленное тело назад, положил руки на края купальни.

- Ты уверен, что я пройду? - уточнила я.

- Уверен, - сглотнув, подтвердил он.

- Тогда, пожалуйста, не двигайся.

Он улыбнулся, но промолчал. А молчание, как известно, знак согласия.

Я дразнящим движением провела тряпочкой по его груди и спустилась ниже, скользя пальцами по твердому животу.

Кровь я с него смыла без особого труда, а вот синяки, покрывающие большую часть его тела, никак не оттирались. Неужели настоящие? И шипит он, когда я касаюсь его, вполне натурально. Приблизившись вплотную я, наконец, отложила в сторону тряпочку и провела губами по гладкой, пахнущей мылом коже, покрытой татуировкой. Никогда не думала, что мне понравится доминировать. Но, не имея возможности двигаться, вот уже несколько минут Инженер терпеливо сносит мои осторожные, изучающие прикосновения, не имея права прикоснуться в ответ. Я знаю, чего он хочет, это желание написано на его плотно сжатых губах, на нахмуренном лбу. При мысли о том, с какой яростью он возьмет меня, как только я сниму запрет, низ живота сводит сладкой судорогой, но он еще не завершил свой рассказ.

- Катеррина, – прорычал мужчина, когда я в очередной раз случайно задела пальцами головку восставшего члена. Грудь его тяжело вздымалась. Приятно посмотреть.

- Да, Инженер? - самым невинным голосом, на какой была способна, поинтересовалась я.

- Я еще должен тебе многое рассказать, в том числе о Гвендолин.

- Хорошо, - вздохнула я, поняв, что для этого мужчины на первом месте дело, а потом уже удовольствие. - Расскажи мне об этой Гвендолин. Кем она была?    

Если я правильно поняла, времени у нас не так много. А мне, признаться, мало интересен рассказ о какой-то Гвендолин, в честь которой обозвали бордель, зато рассказчик… Придвинувшись к нему вплотную, я обхватила пальцами самую выдающуюся часть его тела и легонько сжала, наслаждаясь, как он сбился с дыхания от такого простого прикосновения. Расслабленный до этого от горячей воды, теперь он напрягся, не понимая, как вести себя дальше.

– Уверен, будет лучше, если ты меня просто выслушаешь, без... без лишних телодвижений, – голос его слегка дрожал то ли от возбуждения, то ли от нервозности.

Ну-ну. Озаренная новой идеей, я отстранилась и во всех подробностях представила ее так, чтобы мужчина, читающий мои мысли, точно понял все верно. И он понял, это было написано у него на лице.

– Твои фантазии... – Инженер ладонью вытер пот с лица, - видимо, проще подстроиться под твой стиль общения, – и, уперевшись руками в полку за своей спиной, одним движением выдернул свое тело из воды, усевшись передо мной.

Я похлопала его по коленкам, и он покорно раздвинул ноги шире, пропуская меня в свои святая святых. Хитро улыбнувшись, я зарылась пальцами во влажные волосы, покрывающие его пах. В отличие от Миньонов, он не был выбрит, но мне это даже понравилось. Пирсинга тоже не было. Только гладкая, напряженная плоть, чуть подрагивающая от моих прикосновений.

– Одно условие, – обдав дыханием головку, я провела по ней языком. – Если не успеешь рассказать до того, как кончишь, об Испытании можешь забыть. Ты согласен?

Он молчал, разглядывая мое лицо.

– Мы еще не успели начать, а ты уже ставишь мне условие, – взгляд его резко похолодел, – напомню, это и в твоих интересах.

– Я бы поспорила. В моих интересах получить удовольствие и вернуться домой. Так ты согласен?

– Хмм... Да, ты можешь покувыркаться с тупоголовыми миньонами, получить пару раз ремнем по ягодицам от нашего неподражаемого Мастера и вернуться домой. К увлекательной работе продавца ароматной химии. Но не думаю, что у тебя такой узкий круг интересов. Либо... – Инженер замолчал и посмотрел в сторону. – Либо ты сможешь получить удовольствие... – Он посмотрел мне в глаза, – наслаждение, которое сейчас ты даже не сможешь себе представить. И это только начало.

Ремнем по ягодицам? Я вспомнила, как неподвижно лежала на коленях Мастера, а его пальцы неумолимо кружили вокруг моего клитора, не торопясь подарить развязку, и я получала шлепок за каждое неосторожное движение. Было ли это недостаточно хорошо? Нет. Это было восхитительно, даже тогда, когда он, потеряв над собой контроль, драл мой зад. А до этого точно так же сидел, широко расставив ноги, и его член был глубоко у меня во рту. От нахлынувших воспоминаний я едва не застонала. Не удержавшись, я сжала пальцами изнывающий без прикосновений сосок. Удовольствие волной прокатилось по телу, отозвавшись пульсацией между ног, и я вновь переключилась на каменно-твердый член Инженера.

– А пока ты делаешь свой выбор, я всё-таки расскажу про Гвендолин, – он замер, когда я просунула руку под его яички и легонько сжала, но через мгновение расслабил тело, выдвинув таз чуть вперед. – У нее было много имен. Невинная Обольстительница, Любвеобильная Невеста, но закрепилось одно – Сладкая Гвендолин. Рожденная в небольшой деревеньке, принадлежавшей барону де'Гару, Северный Клык Империи, она с девятнадцати лет была отдана в замок в качестве прислуги. Там-то и открылся ее дар. Будучи на тот момент невинной девушкой, она с легкостью охмурила и влюбила в себя сначала трех сыновей барона, а следом и его самого.