Рафаэль. Я разобью твоё сердце - Арро Агния - Страница 4

Мы вчера не гоняли с ней, мы изощрённо трахались. То она сверху, то я. Только никто не кончил, поэтому трусы оттягивает неудовлетворением.

Она придёт.

– Я не видел её раньше на тусовках. Может, залётная? – продолжает рассуждать брат, снова зевая.

– Может… – засовываю обе руки в карманы и чуть оттягиваю штаны, чтобы сильно не светить эрекцией.

– Не приедёт, сами найдём, – хлопает по плечу брат.

Заваливаемся в столовую. Отец в белой рубашке и галстуке с важным видом разделывает несчастную яичницу на своей тарелке.

– Когда в последний раз вы появлялись на лекциях? – прожевав, ледяным тоном интересуется он.

Переглядываемся с братом. Ни разу ещё с начала этого учебного года. А что там делать, если половина преподов ещё из отпуска не вернулась и даже расписания нормального нет? И сезон у нас. Мы бабки собираем на мировой тур по самым крутым стритрейсерским тусовкам. Отец эту тему никак не поддерживает. Нам и не надо. Того, что он прикрывает наши задницы после заездов по городу, более чем достаточно. Делает он это, стараясь сохранить собственную репутацию, но нам с Сэмом по хер. Главное, результат. Этот город поистине наш и днём, и ночью.

– Вопрос риторический, как я понимаю, – хмыкает Самаэль, усаживаясь на своё любимое место за столом.

Отец всё же отрывает взгляд от тарелки и смотрит сначала на него, потом на меня.

– Что у тебя на голове? – недовольно кривится.

Брат молча наливает кофе себе в кружку. Протягивает кофейник мне.

– Сэм! – отца бесит, когда его игнорируют.

– Жизнь тебе решили упростить, – улыбаюсь я. – Сразу угадал, кто из нас кто.

И то только потому, что сам прошёлся по комнатам и видел, кто именно теперь крашеный.

– Но это ненадолго, даже не надейся, – копирует мою ядовитую усмешку Сэм. Отца передёргивает. Он раздражённо отталкивает от себя тарелку и хлопает ладонями по столу.

– Вас вышвырнут из университета!

– Не вышвырнут, – залпом выпиваю свой кофе и наливаю ещё. – Ректор твой друг. И это ударит по твоей тщательно отстиранной репутации.

– Благодаря моей репутации, Рафаэль, вы до сих пор не сели за все свои выходки! Поэтому будь добр, заткнись и послушай. Либо вы возвращаетесь на занятия, либо я забираю ваши машины и перекрываю финансирование. Посмотрим, как долго вы продержитесь пешком и без денег?

– Мы зарабатываем… – оттолкнув от себя чашку, напоминаю я.

– Не зарабатываете, Раф! Выигрываете. Не будет тачек, выигрывать будет не на чем. Так мы договорились? – косится на нас по очереди.

– Допустим, – киваю.

Сэм редко вступает в дискуссии, если мне не нужна поддержка. Общается он по большей части только со мной и своими подружками, но там уже, скорее, на языке тела. А я другой. Я огрызаюсь и провоцирую. Мне нравится дразнить, искушать, выводить людей на эмоции.

– В выходные я устраиваю важный для своей карьеры приём. Вы должны быть, – ставит нас перед фактом. – Это и в ваших интересах.

Тут не спорю, хоть и ненавижу все эти показушные светские рауты.

– И ещё, – его тоном теперь можно заморозить половину города, – я, кажется, запретил любые контакты с матерью! Какого чёрта в ваших расходах за прошлый месяц висят переводы на её счёт?!

А-а-а, так вот откуда ледяная вода в рожу с утра. Дело оказывается ни хрена не в универе. Отец несколько раз в месяц мониторит все наши расходы. Даже те, которые не имеют к его деньгам никакого отношения. Такая паранойя на минималках. Тоже по хуй. Ради постебаться мы с Сэмом иногда затариваемся в секс-шопе или оплачиваем шлюх. Он всё равно транзакции пробивает, даже если там нет никаких опознавательных знаков.

Кстати, подарок ему сделать, что ли?

От моей очередной ухмылки отец спотыкается на своей тираде.

– Я отзову эти платежи, – говорит он. – Ещё раз узнаю, что вы принимаете участие в её жизни, будете ходить с лимитированными наличными! Никаких звонков, вообще никаких контактов! Я запрещаю! Вам ясно?

– Ничего, что она всё ещё наша мать? – тон Самаэля тоже становится ледяным.

– И в отличие от тебя, хотя бы нас различает, – добавляю, продолжая бесить отца улыбкой.

– Когда она вас видела в последний раз? Различает… – недовольно кривится родитель. – Идите отсюда, – раздражённо отсылает нас из столовой, ослабляя узел галстука. – На учёбу! – летит в спины.

Да окей, окей, на учёбу.

Закатив глаза, поднимаемся к себе, переодеваемся и сваливаем. Вот если бы мать не трогал, утро можно было бы считать даже нормальным. Семейный завтрак, как-никак.

Прыгаем по тачкам. Сэм выезжает первым, я следом за ним. Перекидываемся голосовыми. Брата бомбит из-за этого разговора, а я решаю не тянуть с заказом «подарка» для отца. От желания сделать это на предстоящей вечеринке зудит в солнечном, но это всё же будет подставой, которая шарахнет и по нам с Самаэлем. Поэтому «доставку» двух красивых, длинноногих, контрастных девочек заказываю на сегодняшний вечер прямо к дому. А матери пишу сообщение, что отец отзовёт деньги, которые мы ей недавно перевели, но мы закинем ещё, просто карту дёрнем у кого-нибудь в универе, и всё.

Ставим свои одинаковые Мерсы рядом друг с другом на университетской парковке. Жизнь тут кипит. Солнце светит в глаза. Закрываю их тёмными очками и, зацепившись пальцами за петли для ремня, иду через плац к ступенькам, по дороге разглядывая новые лица, поступившие в этом году.

На парковку поворачивает красный Мини Купер.

– Игрушка, блядь, а не тачка, – комментирует брат.

Быстро теряем интерес к машине, поднимаемся на крыльцо. Пара парней из нашей группы курит, прислонившись к перилам. Жмём руки, тоже закуриваем. На Сэма косятся, улыбаются, но комментировать не рискуют. От него так и прёт сейчас агрессией.

Я, лениво жмурясь, сажусь на перила и через тёмные стёкла смотрю на симпатичных девчонок ещё в летних платьицах, пока в меня не бьёт волной очень знакомой энергетики. Превратившись в радар, поворачиваю голову и, хмурясь, смотрю на девчонку в стильных белых джинсах, коротком лавандовом худи с крупной белой надписью на груди. По плечам рассыпана копна густых вьющихся светлых волос. Пухлые губки намазаны блеском, а большие серые глаза излучают чистоту и невинность.

Блондинки – моя слабость. Испортить их хочется особенно сильно, но я не фанат наивных первокурсниц, если только поиграть…

Меня торкает и ведёт за ней. Девчонка удобнее перехватывает большую прямоугольную сумку, идеально вписывающуюся в образ.

– Это она, – толкаю Сэма в бок.

– Смешно, – брат мажет взглядом по её силуэту и снова утыкается взглядом в свой мобильник. А у меня электричество под кожей и пальцы покалывает как вчера.

Охренеть можно!

Но внешне девочка реально другая. И в то же время неуловимо похожая. Глаза бездонные просто. Но вчера там не было ни грамма наивности. Вызов, дерзость, секс! Вот что было во взгляде Анимешки.

Меня просто рвёт от диссонанса. Спрыгиваю с перил и отправляюсь за ней.

Рафаэль

Она идёт по коридору, разглядывая всё, на что попадает взгляд при поворотах головы. Едва заметно улыбается, вздыхает, поправляет сумку и волосы. На тонких пальцах на разных фалангах простые серебряные колечки, изогнутые змейкой или покрытые прозрачными камушками. Я сегодня озабоченный с раннего утра, и мне хочется стянуть их языком с этой загадочной Анимешки, которая вроде и не Анимешка, но я нутром чувствую, что прав.

Жду, когда свернёт за угол в сторону лестницы. Догоняю, обнимаю за талию, рывком вжимая спиной в себя.

Сххх, как приятно!

Она взвизгивает и брыкается. На нас оглядываются. Поймав меня в поле зрения, тут же делают вид, что ничего не происходит. Приподнимаю девочку над полом и тащу в укромное место.

– Отпусти! Пусти меня! – пищит она.

Ловлю вибрации её голоса. Сложно. На гонке долбила музыка, рычали движки, а на Анимешке была маска. Ааа! Чёрт! С терпением у меня сегодня тоже беда.