Гангстер вольного города 2 (СИ) - Парсиев Дмитрий - Страница 41

И именно этот десяток, стоящий прямо напротив меня, взвёл курки. А значит, я не выживу…

«Кит, друг, — заговорил я. — Позаботься о Марьяне. И…»

«Босс?»

«Взрывай!»

Меня ослепила яркая вспышка, а затем пришла темнота.

Изнанка.

— Старик, — зазвучавший сверху голос разбудил спящего Койота.

Ну как спящего? После удара молнии особо не поспишь. Так, лежишь себе, приходишь в порядок.

Индеец попытался встать, но лапы предательски не слушались. Все же сделав пару попыток, койот смог подняться. А также поднять морду, чтобы посмотреть на пасмурное небо.

Такой изнанки он раньше не видал. Точнее, видать-то видал, но то была не его изнанка. А чужой бог не может перенести его без согласия куда-либо.

— Что ты такое? — прошипел Койот, пытаясь сделать пару шагов вперёд.

— Будущее, — усмехнулся голос в небе. — А теперь запоминай… Твой Шаман сам сделал дело, и теперь… теперь вас ждёт долгий путь назад. Не знаю, сколько времени ему потребуется, чтобы осознать себя в новом месте, но отныне ты не имеешь с ним связи. Точнее, я уже подсуетился и лишил её тебя. Ещё до его смерти.

— Он умер? — вскинулся Койот. — Но я… я ведь не чувствую этого!

Пробуждение вышло крайне болезненным. Я не чувствовал собственного тела, как это уже случалось прежде, но, помимо этого…

Не знаю, как объяснить, но я прекрасно понимал, что не умер. Я не был призраком, блуждающим мимо могилок, не слышал проповедей святого отца и чириканья воробьев. Я, собственно, вообще ничего не слышал. Совсем.

Открыл глаза, но вместо пейзажа или местности увидел лишь пушистые белые облака, плывущие надо мной. Поднять голову или встать, увы, тоже не мог. Совершенно ничего не чувствовал, словно и не был владельцем собственного тела.

Своего? Так, стоп, я же в чужое попал…

Размышляя о том, что всё-таки же произошло, я наконец дошёл до одного логического объяснения сложившейся ситуации. Я всё-таки просто… умер. В очередной раз и, видимо, насовсем.

Взрыв динамита на территории клана Золотовой, кажется, убил не только большую часть вооруженных цыган, но и меня самого. Интересно, а выжил ли там кто-нибудь ещё?

Так и продолжая размышлять, глядя в небо, я вскоре услышал чьи-то шаги. Нечеловеческие, к слову. Спустя некоторое время в мою щеку что-то уткнулось.

О! Так, получается, я всё же слышу и чувствую?

Голову повернуть так и не удалось. Но в момент, когда мне начали облизывать ухо, словно пытаясь сожрать, на голову мою накатил первый прорыв. Я вернул контроль над частью своего тела. А именно — над рукой. И поднял её вверх, прикрывая глаза.

— Ты жив? — раздался радостный старческий голос. Очень знакомый. — Шаман!

«Ага, значит, это Койот. И я ни черта не умер… Тогда что это за место?»

Старик повторил свой вопрос, но, увы и ах, я не мог сказать ни слова. Пришлось сделать проще — показать жест, сжав кулак и подняв большой палец.

— Жив родной! — радостно забормотал Койот, принимаясь ещё с большим остервенением нализывать мне ухо. — Ты не представляешь, через что мне пришлось пройти!

«Как будто ты представляешь, через что прошёл я…»

Старик-индеец в облике собаки принялся рассказывать мне душещипательную историю о том, как его покарал какой-то бог, оказавшийся в разы сильнее его. Вследствие чего теперь он сам не знает, где находится и не знает, что нам делать дальше.

Поскуливая время от времени, он начал обходить меня по кругу, внимательно осматривая и комментируя, что со мной не так. Собственно, благодаря этому я и понял, почему не могу пошевелиться.

Да я, мать его, весь переломанный и обожжённый! И это говорит только об одном: взрыв не прошёл для меня бесследно. Но Койот всё не унимался. Облизывал меня всего, словно пытался зализать мои раны. К слову, когда я наконец ощутил своё тело, он принялся прикусывать обожжённые участки. И если бы я мог орать, я бы орал.

Но вместо криков и слов получалось только мычание. Звучало… ну, наверное, забавно.

Стоило псине коснуться пальцев моих ног, как я не выдержал. Взбрыкнул. И вместе с этим движением вернулся полный контроль над телом. Я орал. Благим матом. От боли, от недовольства и от происходящего вокруг безобразия.

Моё бренное тело валялось на берегу какого-то моря. Солнце слепило, бархатный песок щекотал, обжигая и без того опалённую кожу, а деревья за спиной тонко намекали на тропики.

— Чего орешь? — поинтересовался Койот. — Как будто тебя режут, ей богу!

— Я взорвался, — спокойно резюмировал я, внимательно осматривая себя любимого. — Вот и ору. На кой черт ты меня всего вылизывал, а? Извращенец, что ли? Мужиков любишь, признавайся?

Койот принял это оскорбление достойно. Обругал меня последними словами да повиливая хвостом прошёлся по кромке моря. Облизнулся, попытался попить и снова грязно выругался. Ссылаясь на то, что солёную воду пить невозможно, а пить он хотел и очень сильно. Мог ли я ему помочь? Нет. Хотя и самому пить хотелось чертовски сильно.

Осматривая территорию, на которой оказался, я до последнего не мог понять, как из холодной ноябрьской степи моя туша перенеслась на необитаемый остров. Или же он обитаем? Вот только на вопросы, которые последовали в сторону старика-индейца, тот не отвечал. Пытался напиться, мать его, солёной водой!

— Дурень! — окликнул его. — Она ж солёная! Что ты хочешь, животное Поднять баланс соли в организме?

Койот что-то глухо прорычал. Но пить не перестал.

Греясь на солнышке, мы просидели на «пляжу» больше двух часов. Стоять на ногах, к сожалению, у меня не получалось, потому как мои травмы пока заживали. Сутулый же всё это время пытался что-то отрыть в том месте, где я до этого лежал. К слову, со мной он не разговаривал с того самого момента, как я окрестил его дурнем.

Пёс прокопался в песке ещё минут десять, а потом наружу показался ремень моей сумки. Вот что что, а она была мне очень нужна! Правда, сама сумка, появившаяся на свет ещё через минут десять, как и я сам, оказалась изрядно потрёпанной и опалённой.

И после того, как верный пёс поднёс мне её в зубах, мы наконец до конца обговорили сложившуюся ситуацию. Я коротко пересказал события, после которых должен был непременно сдохнуть, а Койот во всех красках описал боль, которую испытал. Так мы пришли к одному единственному умозаключению, где других вариантов того, как мы угодили в другой мир, просто уже не рассматривали. А учитывая, что Койоту говорили, мол, меня надо подготовить, то…

Мир этот вполне может быть враждебным.

К слову, карта, что нашлась в сумке, ничем толком помочь не смогла. Ни я, ни Койот даже местность разобрать не могли, а карта тем временем показывала совершенно иной рисунок. Не те острова, какие были изображены там раньше, а участок с берегом, крестиком и…

— Стоп! — я перебил Койота, без умолку чихвостившего Пупкина с его «приколами». — Может ли так выйти, что эта карта меняется в зависимости от местности? Что если сейчас она показывает нам берег, а потом нарисует что-нибудь ещё?

— Нет, — покачал головой сутулый. — Я о таких ничего не слышал.

— Но если не слышал, это же не значит, что такого быть не может, да?

— Резонно, — согласился Койот, повиливая хвостом. — Как самочувствие? Ну это… В целом…

Вместо ответа я встал, стянул с ног остатки туфель, скинул обгоревший и уже непригодный для ношения пиджак и попрыгал на месте. Показывая, мол, крепость тела вернулась, да и…

— Спасибо твоим способностям, старик. Если бы не ты, у меня бы точно появился грибок стопы!

Псина снова проглотила это оскорбление и вместо того, чтобы разразиться тирадой по мою душу, тонко намекнула, что пора бы начать хоть что-то делать.

— А то… — проскулил он, — пить хочется… Мне даже форму не изменить, Шаман. Я как без сил.

На этот его скулёж я молча хмыкнул. А потом сверился с картой в руках и нашёл примерный центр берега. Итак, берег ровный, следовательно, будем ориентироваться по рисункам. Вот тут большие камни, пальмы и какие-то крестики.