Курсант. Назад в СССР 12 - Дамиров Рафаэль - Страница 13

– Ага, – улыбнулся я. – Повезло…

А про себя подумал, что метко Сашок кульки метает. На штык-нож в темноте попал…

В кабинете зазвонил телефон.

– Слушаю, Горохов, – выдал привычно шеф, а потом с многозначительным видом протянул мне трубку. – Андрей Григорьевич, это тебя…

– Кто? – удивился я.

– Варвара Андреевна Соловейчик.

Света незаметно для остальных нахмурила брови, а я, взяв трубку, ответил:

– Алло. Ага, привет… Что? Ну-у… давай. Минут через двадцать. Скоро буду.

Я положил трубку. Поймав на себе вопросительные взгляды коллег, особенно, Светы, принялся пояснять:

– Варвара просила встретиться, есть у нее какая-то информация по Рубилину, – невинно пожал я плечами, косясь на свою девушку.

– А по телефону нельзя было все обсудить? – фыркнула та.

– Говорит, что не телефонный разговор.

– Конечно, иди, – одобрительно закивал Горохов. – Нам любая информация важна… Ковригина мы задержали, но не факт, что это он наш убийца. Им может оказаться кто угодно… Не только Рубилин, но и… сама эта Соловейчик.

Шеф, выдав вдруг невероятную версию, замолчал. Но Свете она, похоже, понравилась.

– Соловейчик – убийца? Не верю, чтобы женщина убивала, – недоуменно скривил губы Погодин. – Да и, к тому же, сотрудник прокуратуры.

Я покачал головой. Должность и звание – ещё не иммунитет.

– А ты дело Борца забыл уже? – хмыкнул тут же и Горохов, хитро поглядывая на Погодина. – И убийство прокурора Дубова. Там тоже женщина была – и сотрудник, к тому же, Новоульяновский прокуратуры.

– Галю Федорову я помню, – кивнул Погодин и, вздохнув, добавил. – И Веру Титову… Или как там она себя называла? Инга…

– Вот-вот! Нам ли не знать, на что способны женщины… – лукаво улыбнулся Горохов.

– Если уж на то пошло, то и водителя нашего, Саньку, тоже можно подозревать, – заключил вдруг Федя.

– Это почему? – вскинул на него бровь Горохов.

Но внимательнее всех сейчас смотрел на Федю я.

– Ему же сегодня медаль вручили! Герой, блин, оказывается. А на службе таким простофилей прикидывается. Еще и трусоватым кажется. Мы когда Андрея искали по дачам, весь изнылся – мол, мало ли, кто где может отсиживаться. А что, если он притворяется? Ведь Света сказала, что Литератор носит маску – так? Как, впрочем, и любой уважающий себя маньяк, с какими мы работали, тщательно скрывается, не выпячивает свою сущность наружу. Маскирует сущность свою оболочкой добропорядочной и обыденной. Трус! Чем не прикрытие для маньяка? А?..

Своими соображениями по поводу нашего водителя я ни с кем не делился. Но Федя сам пришел к подобным выводам о странной личности Сашка. И это уже интересно.

Надо будет держать в поле зрения водилу нашего, и личное дело в кадрах как-то незаметненько глянуть. Может, еще окажется, что он и другие награды имеет. Или вообще мастер спорта по стрельбе и прочим боевым дисциплинам. Короче, возьму его на карандаш…

– Хе! – крякнул Горохов, – этак мы и самого начальника милиции можем подозревать, товарища Лосева…

– А что? – Федя закивал, уже накидывая факты в пользу этой версии. – Очень может быть, что это он за всем стоит, а Сашок – его помощничек.

– Целая милицейская преступная группа? – хохотнул Горохов.

– Ну, да… – с серьезным видом вещал Федя. – Сами смотрите, он этого Саню к нам приставил, чтобы быть в курсе всех передвижений. К Лосеву на прием приходила Приходько, говорила, что в книгах ее любимого писателя Светлицкого и в происходящих в городе убийствах прослеживается аналогия. Было? А он все спустил на тормозах. И нам не очень-то помогает, только по самой необходимости способствует, так, чтобы и жаловаться было не на что. А потом Приходько и вовсе исчезла. Андрею он вообще сказал, что не помнит, что такая гражданка к нему приходила. Помните ведь? – Погодин, как всегда при появлении новых идей, входил в раж. – И заметьте… Люди убиты уважаемые: директор фабрики, заведующая овощебазой, знаменитая в прошлом балерина. Все известные в определенных кругах. Не уголовники и не шаромыги какие-нибудь. А это значит – что?

– Что? – уставились мы на Федю.

– Что и убийца не простой уголовник… Гурман, так сказать. Под стать жертвам, близок им по статусу. Вот начальник милиции – самое то, на такую роль подходит. Ну или председатель горисполкома… Как его там фамилия?

– Монашкин Борис Борисович, – ответил Горохов, но уже почему-то совсем не улыбался и не иронизировал, а крепко задумался над Федиными словами.

– Привет! – Варя протянула обе руки.

Я рефлекторно подался чуть вперед, и она повисла у меня на шее, чуть коснувшись губами моей щеки. Обниматься и целоваться с ней, вообще-то, в мои планы не входило, но как-то само собой вышло. Хорошо, что я один пошел, без Светы.

Встретились мы в кафе «Светлячок», расположенном недалеко от УВД. Заказали по чашке кофе с вафельными трубочками.

– Ну, рассказывай, – нетерпеливо поглядывал я на собеседницу.

Платье на ней имело слишком глубокий вырез, чем и притягивало взгляды мужиков за соседними столиками. Жены на них шипели и хмурились.

– Сегодня я ночевала у Толи, – начала рассказывать Варя. – А под утро он куда-то уезжал. Думал, что я не замечу, но я чутко в этот раз спала.

– Вот как! И куда же?

– Не знаю… Я не спрашивала, чтобы не вызывать подозрений. Он не должен догадаться, что я за ним слежу… Но перед его отъездом ни звонков, ни визитеров в квартире не было. Толя выскользнул в темноте из постели и был таков. Отсутствовал часа два. Вот скажи мне, Андрей… Куда он мог отлучаться?

– Убийств в эту ночь не было, – задумчиво и полушутливо проговорил я. – Во всяком случае, трупы не находили. Пока…

Варя поджала губы.

– Умеешь ты успокоить.

– Да не волнуйся, мало ли куда он мог смотаться по-быстрому, – попытался успокоить я, а у самого в голове крутилась навязчивая мысль, куда Толя мог наведаться.

– А ты говорил, что Приходько так и не нашли, – будто прочитав мои мысли, перебила меня Варя. – Вы предполагаете, что Литератор держит ее у себя где-то… А что, если?.. Ой, мамочки, подумать страшно…

– Уйти ночью тайком, чтобы навестить заложницу – как-то это все не очень удобно. Проще сделать это днем, – высказался я, но сам себе не поверил.

– Так днем-то мы вместе, – Варя вертела в руках чайную ложечку, в который раз помешивая ей кофе. – Вот он ночью и сиганул…

– Логично, – кивнул я. – Но это пока ничего не доказывает… И часто он так по ночам уходит?

– Вроде, первый раз… а может, я просто не замечала. Я потом утром, раз уж есть повод, посмотрела на его автомобиле указатель уровня топлива. Стрелка почти на нуле была. А я точно помню, что накануне вечером мы на заправку заезжали.

– Может, слили бензин – шантрапа всякая во дворе?

– Нет, Толя не жаловался… И машина по-другому стояла. Вроде постарался также под черемуху поставить, да только там трещинка на асфальте. Вечером мы поставили машину, колесо на трещинке было. А утром – рядом с ней. Значит, ездил на ней ночью. И куда-то далеко.

– А машина-то какая у него? Белая шестерка?

– Она самая.

– Какая ты наблюдательная. И про трещинку заметила…

– Ну так я где работаю… – Варя чуть улыбнулась. – Ты мне скажи, Андрюш… Что дальше делать? После его сегодняшней отлучки я все больше и больше надумываю себе разное. Иногда мне кажется, что он, точно он – и есть Литератор.

– Не накручивай, у нас есть подозреваемый. Ковригин, он ненавидит твоего отца, но, правда, пока не признался.

– Сильвестр Велиарович? – приподняла аккуратные дуги собольих бровей Варя. – Бывший папин друг?

– А они еще и друзьями были? – в этот раз уже я приподнял брови.

– Во всяком случае, вместе на рыбалку и в баню ездили. И домой он частенько приходил к нам. А потом пропал. Я отца спрашивала, что случилось, куда делся его друг, он только плечами пожимал и отмахивался.

– В общем, сейчас они враги, там все мутно, не поделили что-то в книжной сфере. – я, конечно, не стал ей сейчас рассказывать про их соавторство. – Так что у Ковригина есть мотив подставить твоего отца. Ну и покушение на него организовать, соответственно…