Танцующая для дракона. Небо на двоих - Эльденберт Марина - Страница 19

Вообще-то во время представления предполагается зрительный контакт, но я понимала, что если хоть на кого-то посмотрю, запнусь, онемею и уйду в глухую оборону, то есть закупорюсь во внутреннем бронированном флайсе. Потому что говорить вот так открыто о том, что внутри, я никогда не умела.

– Такое способно перевернуть жизнь любого взрослого, не говоря уже о ребенке. В свое время я тоже потеряла мать и, хотя это к делу не относится, мне хочется, чтобы Ленард никогда не чувствовал себя одиноким. Я знаю, что это будет непросто. По крайней мере, сестре со мной было…

Кто-то фыркнул.

– И мне с ней. Временами. Но я точно знала, что меня любят, и что мне есть, куда возвращаться. Я сейчас не о жилье, кстати. Мне хочется, чтобы у него было куда прийти. С любым вопросом. С любой проблемой. С любой радостью. Мне хочется быть для него другом и матерью. Ну и… это, наверное, все.

– Этого более чем достаточно. – Ильма внимательно на меня посмотрела. – Спасибо, Танни.

Я это не для аплодисментов говорила, поэтому чувствовала себя крайне неловко и вообще хотела заползти под стул, что для меня в принципе редкость. Хотя заползающая под стул актриса – отличный контент для соцсетей и СМИ, поэтому пришлось остаться на месте.

– Продолжаем. Кто следующий?

Следующими оказалась та самая молодая пара. Они признались, что хотят подарить дом и любовь сразу нескольким детям: разумеется, взять их не сразу. Или сразу, если получится, что это будут родные братья и сестры. Потом были остальные, и причины у всех находились самые разные. Например, мужчина и женщина, которым было уже за сорок, признались, что слишком увлеклись карьерой, а теперь собственный ребенок не самый лучший вариант по медицинским показаниям.

Того, что я боялась, не случилось: на меня особо не пялились и не пытались сфоткать. Атмосфера собрания вообще была очень теплой и доброжелательной. Женщина, которая пришла одна, призналась, что у нее не получалось выносить ребенка, поэтому от нее ушел муж. Тем не менее она хочет быть матерью, и достаточно состоялась, чтобы сделать это одной. Пара мужчин признались, что пока не уверены в своем решении и хотят пройти курс, чтобы понять, готовы ли они к совместному отцовству. Еще одна пара оказались несовместимы, у другой женщины не получалось забеременеть, несмотря на все самые ультрасовременные методики и курсы лечения.

Слушая эти истории, я чувствовала себя как-то странно.

Нет, то есть наверное, в перспективе я и правда задумалась бы о том, чтобы стать матерью, но уверена не была. Точнее, мои слова про десять лет были очень в точку, я об этом попросту не думала. То есть вообще.

Не представляла себя с ребенком, но сейчас почему-то представила.

Когда Леона ходила беременная, у меня глаз дергался. Особенно от рассказов сестры, как ведут себя маленькие драконята (иртханессам в принципе сложнее, у них там что-то с гормональным фоном, накладывающимся на состояние зарождающегося огонька). В общем, перепады настроения – это ерунда, когда сестра носила первенца, она чувствовала всех драконов в пустошах Мэйстона, ела бекон с джемом и запивала содовой, а еще посреди ночи умудрилась подпалить Рэйнару подушку, потому что ей приснился плохой сон.

У меня, конечно, такого не будет, но думаю, это удивительно – просто чувствовать биение крохотного сердечка внутри.

На этой мысли я поняла, что сейчас разревусь, и кардинально сменила тему, то есть принялась разглядывать собственные ногти. Ногти, кстати, стали гораздо аккуратнее: какой-либо мегаманикюр из-за Теарин мне не светил, но прозрачное покрытие и мягкая форма очень даже.

К счастью, истории закончились, знакомство состоялось, и снова заговорила Ильма.

– Из того, что я сегодня услышала, мне ясно только одно, – она улыбнулась, – в нашей группе собрались люди, которые точно знают, чего хотят и не боятся ответственности.

Психолог посмотрела на пару мужчин:

– Да, это большая ответственность – признать перед малознакомыми людьми, что ты пока не готов и собираешься разобраться в себе.

– Как это малознакомыми?! – донеслось веселое. – Мы здесь уже знаем друг о друге больше, чем наши родственники.

Остальные рассмеялись, и я улыбнулась за компанию. При мысли о родственниках смеяться мне не хотелось: учитывая, как мы расстались с Леоной, и что уже почти месяц не разговаривали, стало не до смеха.

– И это тоже очень и очень важно, – подтвердила Ильма. – Мы с вами пройдем очень большой путь, от сегодняшнего первого шага до осознанного полноценного опекунства, усыновления или удочерения, и это не всегда будет легко. Но как та, кто воспитывает с мужем четверых детей, я могу сказать, что оно того стоит…

Вводное собрание закончилось ближе к обеду, и когда я оттуда выползла, чувствовала себя выжатой досуха. Возможно, все дело было в количестве эмоций, с которыми мне раньше просто не приходилось сталкиваться, а может, просто стоило попить водички.

– Танни, ты красная, – сообщил Рон, когда меня увидел.

– Там кондиционер сломался.

– Эсса Ладэ! Можно у вас попросить автограф?

Ко мне подбежала молодая женщина, ее муж стоял в стороне и улыбался.

– Вот. – Она достала планшет с постером: тем самым, который родился после фотосессии в Ортахарне, где я была в красном платье. – Напишите: Адри от Теарин.

М-м-м… Учитывая, что я даже не представляла, как вообще подписываться, сейчас на меня все-таки нашел ступор. Положение спас Рон, который забрал мой рюкзак настолько галантно, что мог претендовать на звание «парень тысячелетия». После чего отказываться было уже как-то стремно, я взяла стилус и написала все, что от меня требуется.

– Спасибо, – девушка слегка покраснела. – Я обязательно пойду на фильм. Теарин – моя любимая историческая личность.

Тут она покраснела еще сильнее, прижала планшет к груди и убежала. Выходящие следом косились в нашу сторону: (поскольку я зашла сразу, а парни остались снаружи, соотнести меня с ними до начала занятия было проблематично), теперь же на нас с вальцгардами смотрели с разгорающимся интересом. Особенно когда Верт подал мне воду, а Рон вернул рюкзак.

– Пойдемте, – сказала я, залпом осушив стаканчик.

Мы как раз направлялись к лифту, когда за моей спиной раздалось:

– Ее сестра – Леона Ладэ?!

Хороший вечер – это вечер с чашечкой кофе (примерно десятой по счету), огромным сэндвичем и мороженым, за которым я без устали бегала к холодильнику, пока отдыхали глаза. Работа над спецэффектами шла полным ходом, и я вносила в нее свой посильный вклад, не забывая размышлять о том, есть ли жизнь после съемок. В смысле, куда мне податься, если Нил все-таки передумает брать меня обратно в штат. Спецэффекты – не та отрасль, где так просто найти заказы. Сложностей я не боялась, справлялась же как-то раньше, но в последние дни меня частенько тянуло на диван, к подушечке и посмотреть кино. Старею, наверное.

– Сэндвич не трогать, – предупредила я Бэрри перед тем, как выйти из комнаты.

Виари посмотрела на меня кристально честными глазами и вздохнула. Ну, с сэндвичем как повезет: может остаться, а может и нет, зависит от степени «яхочужрать» этого чешуйчато-мохнатого чудовища. Моя степень «яхочужрать» превышала все допустимые пределы, и я начала думать, что пора купить весы. Чтобы постоянно напоминать себе о том, что много есть вредно, вредно много есть.

– Куда? – поинтересовался Рон, когда я попыталась проскользнуть мимо них на кухню.

Сомнительная из меня конспираторша, особенно учитывая, что кухня и гостиная, где вальцгарды смотрели какой-то боевик – одно и то же.

– За кофе.

– Тебе хватит.

– Да, папочка, – сказала я и направилась к кофемашине.

«Папочка» пошел за мной и уже у самой цели отобрал чашку.

– Я серьезно, Танни.

– Ты меня должен защищать от угроз, разве нет?

– Сейчас угрозу для себя представляешь ты сама. У тебя уже глаза как у дракона в ярости.

Я посмотрелась в зеркальную вставку шкафчика: в глазах действительно отчетливо выделялись сосуды.