Неожиданный наследник (СИ) - Яманов Александр - Страница 17

— Правильно. Я предлагаю выделить Екатерине кредит. Она всегда нуждалась в деньгах, а после весьма невыгодного мира с Пруссией, оказалась в затруднительном положении. Нам выгодно направить её взоры на поляков. Тем более что в этом её полностью поддержит русское общество. Заодно необходимо втянуть Россию в войну с османами. Только здесь есть ещё один щекотливый момент.

— Говорите, Джордж. Не надо делать столь многозначительную паузу. Мне самому стало интересно, — хохотнул премьер, удобнее устраиваясь в кресле.

— Мы можем одним манёвром сильнее привязать к себе и одновременно ослабить Россию. Если мой план осуществится, то Санкт-Петербург поссорится не только с Парижем, но и с Веной. Австрийцы давно воюют с турками, при этом весьма ревниво относятся к успехам других государств, враждующих с султаном. Нам нужно добиться их нейтралитета в предстоящей войне, заодно подвигнуть французов оказать большую помощь своим магометанским союзникам. Одновременно, необходимо спровоцировать резню ортодоксов в Польше, которые находятся под защитой своих русских единоверцев. В итоге, Екатерина победит, её держава прирастёт новыми землями и укрепит свой авторитет среди собственного дворянства. При этом она попадёт под нашу полную зависимость, как и Россия в целом. Независимо кто следующий сядет на русский трон, он будет связан с Британией кабальными договорами. А поляков не мешает начать снабжать деньгами и оружием уже сейчас. И через два года можно начинать действовать. Но одновременно, нам необходимо подвести к новому наследнику свих людей. И их у Англии предостаточно. Будем действовать осторожно и с прицелом на будущее.

По выражению лица премьер-министра было заметно, что он плохо разбирается в восточноевропейских делах. Поэтому граф решил пояснить более доходчиво.

— Екатерина посадила на польский престол своего бывшего любовника и, фактически, определяет политику Польши. Этим крайне недовольны местные аристократы, тяготеющие к Парижу. Надо просто подтолкнуть людей к восстанию. Только сами по себе поляки слабы и разобщены. Значит, надо объединить их усилить. В чём нам поможет Франция. Она же и оплатит часть расходов. Далее Россия одновременно увязнет в двух войнах, мы же немного придержим Фридриха, чтобы он сразу не лез в польские дела. А ещё будет легче опутать русских новыми долгами. При этом есть хорошие шансы влезть в Порту и потеснить оттуда французов. Заодно, будет вбит клин между австрийцами и русскими. Вена тоже хочет откусить от польского пирога, но опасается недовольства Парижа. А тут подоспеют успехи русской армии, которая вполне может форсировать Дунай, — увидев знак дворецкого, который сообщил о приезде остальных игроков, Монтегю-Дунк решил заканчивать разговор, — Мой секретарь готовит доклад, где детально распишет план и необходимые суммы. Я передам вам его через два дня и буду ждать вердикта.

— Хорошо. В принципе мне нравится ход ваших мыслей. Если нам удастся без больших вложений перессорить сильнейшие державы за каналом, то это замечательно! Денег в казне мало — приходится пожинать последствия излишне долгой войны. Да и эти чёртовы французы зашевелились и обсуждают программу создания нового флота. Столько трудов было приложено для его уничтожения, и снова нам грозят неприятности! — с досадой произнёс премьер, — Жду ваш доклад, но считайте, что он уже одобрен. А теперь давайте играть! К чёрту эту политику!

* * *

Яркое солнце, отражаемое снегом, буквально ослепляло. А небольшой морозец давал возможность дышать полной грудью и наслаждаться лесным воздухом. Издалека доносился лай собак и возбуждённые крики охотников. Наверное, они нашли берлогу, и скоро будут брать медведя на рогатину.

Но два наших героя предпочитали медленно прогуливаться по утоптанной площадке и беседовать. Иногда они подходили к небольшому столику, где расторопный слуга подносил им небольшие чарки наливки. Выпив холодного напитка и крякнув от удовольствия, сиятельные господа продолжали беседу. Оба вельможи не являлись поклонниками охоты. Здесь они оказались в гостях у одного графа, который и затащил их на старинную забаву русской знати. Только о встрече они договорились заранее, поэтому, закончив с политесами, перешли к сути. Дабы не путать собеседников, назовём одного из них князь, а второго — фаворит.

— Не подумайте, что мною движет обида из-за опалы. Я небеден и могу найти приложение своих сил на многих поприщах, что и делаю. Хотя, вынужден признать, что скучаю на чужбине, куда меня якобы отправили с дипломатической миссией, — произнёс фаворит, — Ведь русскому человеку оказана милость и ему позволено раз в год возвращаться в Россию, дабы заняться личными делами.

В последних словах вельможи прозвучала больше горечь, нежели раздражение или сарказм. Он всегда отличался воспитанностью и даже мягкостью. Потому и сейчас не позволял себе резких выражений.

— Иван Иванович, никоим образом не сомневаюсь в твоих истинных намерениях, — ответил князь, хотя, не особо верил в бескорыстность собеседника, — Меня тоже облагодетельствовали, вон орденов надарили и сенатором назначили. Но, по сути, я сейчас в отставке. Благо, что не послали в Европу. Ты говори, зачем звал. Вернее, предлагай, ибо я непонимание строить не собираюсь. И знаю, для чего приехал.

— У неё сейчас нет никаких прав на престол. Но не это главное. Последние указы приведут страну к гибели, — заметив ироничный взгляд князя, фаворит поправился, — Просто держава наша вместо пути прогресса и просвещения пойдёт по сомнительной дорожке, которая её ослабит. Более того, преференции дворянству дополнительно усугубят ситуацию. Одновременно с этим возвысятся разные проходимцы и курляндская нищета. Немцы и так взяли слишком много власти. Но будет ещё хуже. Причём в самой Европе они являют собой образец стремления к изменению заскорузлых обычаев. Здесь же, верно служат императрице, которая всё более ограничивает крестьян, закабаляя новых.

— Здесь трудно спорить. Только дворяне истово поддерживают указ о вольностях, коих при Екатерине, стало ещё больше. Наш глас разума тонет в общем рёве довольных глупцов и невежд. Ничего плохого в возвышении бедной части дворянства я не вижу. А вот постепенное разложение служивого сословия уже началось. Но мы не можем повлиять на это. Понимаю, что за тобой стоит немало людей. Однако, даже если мы объединим силы, в лучшем случае лишимся нынешнего положения, а в худшем — головы. И я точно не буду сейчас интриговать, чего и тебе желаю.

— Хорошо рассуждать подобным образом, имея близкого друга в окружении наследника. Но раз мы откровенны, то не верю, что ты, Пётр Никитич, сделал это просто так, — немного сварливо ответил фаворит, но быстро погасил всплеск недовольства, — Я же вижу, что вы чего-то задумали. Знай, можете на меня рассчитывать. И дело не в Иоанне, который может оказаться ещё хуже. Но смотря, кто будет его направлять. Против вашей партии мы ничего не имеем. Потому и предлагаем объединить усилия.

— Иван Иванович, постарайся поменьше рассуждать о подобном вслух. Тут наши московские друзья, кои хотели втянуть в свой смешной кружок и меня, уже поставили себя под удар. Каждая дворняга уже знает об их потешном заговоре против Её Величества, — с усмешкой произнёс князь, — Неразумным невдомёк, что именно сейчас Шешковский будет свирепствовать, выискивая любой намёк на измену. Думаю, вскоре последует наказание. А далее, этот пёс начнёт искать новых интриганов.

Некоторое время фаворит обдумывал слова князя. Затем вздрогнул от раздавшегося из леса рёва довольных добытчиков. Ещё немного помолчав, он молча кивнул, будто соглашаясь сам с собой, и произнёс.

— Я понял. Придётся ждать и молчать. Мы к этому готовы и изначально не собирались спешить. Сколько?

— Года два, не меньше, — сразу ответил Пётр Никитич, — Кроме Шешковского и этого тихони Суворова, который тоже бдит, есть ещё что-то. Будто двойное дно в сундуке. Только мы никак не можем разгадать эту загадку.