Наследнички (СИ) - "Леха" - Страница 12
- Предыдущая
- 12/53
- Следующая
— В начале сентября, когда ему официально откроют источник, я хочу отправить его на пару месяцев к тебе, — говоря это, Константин потёр шею, словно она у него заболела.
— Зачем? — осторожно спросил Ершов.
— Чтобы ты научил его специфической магии стража. С единорогом опять же познакомишь. А то бедняга, наверное, уже устал от твоей морды.
— А сам не хочешь Зелона навестить? — когда Ершов назвал тёмного единорога по имени, Константин вздрогнул. Он никак не мог привыкнуть за столько лет не реагировать на имя, которое когда-то было его именем.
— Я его в прошлом месяце навещал, — ответил он.
— Ну, коняшка успела соскучиться, — Ершов хохотнул. — Ладно, присылай своего пацана. Посмотрим, что можно будет сделать. Теперь всё?
— Теперь всё, — ответил Костя и первым отключил телефон.
— Ваше величество, — дверь приоткрылась, и в кабинет проскользнул один из слуг, дежуривший сегодняшней ночью возле дверей. Ну а вдруг императору чего-нибудь захочется? — Роман и Иван Подоров приехали. Вы приказывали сразу же вести их к вам.
— Андрей с ними? — Константин немного повернул голову, чтобы видеть его боковым зрением.
— Нет, его высочество ещё не вернулся, — слуга, чьё имя Костя, к своему стыду, забыл, покачал головой.
— Тогда отложим экзекуцию. Я сейчас пойду немного посплю. Проследи, чтобы они никуда не разбежались. Андрея это тоже касается. Когда он вернётся, разумеется. — И Костя направился к выходу из кабинета. Перед разговором с сыновьями действительно не мешало бы выспаться.
Я проснулся, как будто меня в бок толкнули. Шея затекла, и пришлось немного её размять, чтобы голова не болела.
В первую минуту я даже не понял, где нахожусь. Когда же до меня дошло, то сразу же попытался встать из кресла, в котором уснул. На пол упал плед, и я уставился на безобидный кусок тряпки, как будто это была ядовитая змея.
Иванова меня укрыла пледом? А ещё она сняла ботинки и поставила их рядом с креслом. Надо же, насколько же крепко я уснул, что даже не заметил, как она всё это делала. Есть, конечно, ещё один вариант, но в лунатизме меня вроде бы ни разу не заподозрили.
Вот только хозяйки комнаты что-то не наблюдалось. Я встал, свернул плед и положил его на кресло. После чего ещё раз осмотрел комнату. Пусто. Дверь слегка приоткрыта. Из-за неё раздаются голоса. Похоже, что именно они меня и разбудили.
Не обуваясь, я подошёл к двери прислушиваясь.
— Значит, Лорен не сказала тебе ничего, что могло бы пролить свет на нападение? — голос Матвея звучал глухо, словно они разговаривали… Ну, конечно, они разговаривают в малой гостиной. Туда выходят все комнаты сироток, чтобы у них было общее помещение для отдыха. Вообще, чтобы создать это миниатюрное общежитие, пришлось полкрыла переделать. Зато получилось очень даже уютно.
— Нет, она ничего конкретного не сказала. Матвей Игоревич, я уже двадцать минут вам одно и то же пытаюсь донести, — а вот голос Ивановой звучал устало.
— Оля, наше с тобой соглашение было однозначным, я прихожу и задаю вопросы, ты на них отвечаешь. Твои результаты не были блестящими, когда мы набирали вашу группу. — Я замер. Вот оно что. И кто ещё из сироток, кроме Ольги Ивановой, докладывал Матвею о наших разговорах или гулянках?
— Я ни разу не нарушила наше соглашение, и я не виновата, что меня никуда не приглашали, — твёрдо ответила Ольга. — Так получилось, что вчера был первый и единственный раз, когда на меня обратили внимание, и вот чем всё закончилось.
— Оля, — вкрадчиво произнёс Подоров. — Я тебя сейчас ни в чём не обвиняю, если ты не заметила. Да и наведывался я не так уж и часто. — Он замолчал, а потом резко сменил тон. — Кто придушил главаря, лишая меня его общества на допросе?
— Андрей единственный кого-то душил, — в голосе Ольги слышалась неуверенность. — Но если бы он этого не сделал, то та удавка оказалась бы на его шее.
— Андрей, значит. — Сейчас голос Подорова звучал задумчиво. — Кстати, об Андрее. Он сейчас в твоей спальне?
— Да, — Ольга не стала скрывать очевидного. — Он уснул в кресле, пока я переодевалась. Я не стала его будить.
— Ладно, пусть выспится. Если что-то вспомнишь, то позвони мне, телефон у тебя есть, — я отпрянул от двери, потому что разговор был окончен, а значит, скоро Ольга вернётся сюда.
Метнувшись к креслу, начал лихорадочно надевать ботинки, чертыхаясь при этом. Как пацан, которого застали за подглядыванием. Один ботинок успел надеть, а вот второй так и остался у меня в руках, когда в комнату зашла Ольга.
Мы замерли, настороженно глядя друг на друга. Наконец, когда пауза начала затягиваться, я бросил ботинок на пол и принялся обуваться.
— Ты давно проснулся? — спросила Ольга довольно равнодушно.
— Нет, не так уж и давно, — также ровно ответил я.
— И много ты слышал? — она прошла мимо меня, чтобы забрать из кресла плед.
— Достаточно, чтобы понять кое-что, — наконец, проклятый ботинок наделся, и я смог выпрямиться. — И кто ещё из вашей компании докладывает про нас Матвею?
— Насколько я знаю, никто, — она прижала к груди плед и посмотрела на меня с вызовом. — Это был мой единственный шанс выбраться. Меня обучали как попало, поэтому да, мои результаты оставляли желать лучшего. Скорее всего, Подоров меня просто-напросто пожалел. Но, мне действительно всё равно. Главное, что я получаю блестящее образование, и мне есть где жить. И это не дом моей мачехи.
— Я всё равно считаю, что это было подло с твоей стороны, — процедил я, глядя ей прямо в глаза.
— Андрей, мне плевать, что ты обо мне думаешь, — она швырнула плед обратно в кресло и подошла, ткнув пальцем в грудь. — Ты понятия не имеешь, что значит лишиться отца, единственного родного для тебя человека, и остаться с мачехой, которая даже не скрывала своего намерения побыстрее от меня избавиться. У тебя всегда была безбедная жизнь в окружении родных и близких. Клан Орловых хоть и ненормальный, но вы убить друг за друга готовы. А друзья — это действительно друзья, без всяких «но». У тебя всегда было всё, и ты никогда не поймёшь человека, лишившегося последнего.
— Ты ошибаешься, — я перехватил её руку за запястье. — Это ты понятия не имеешь, как именно нас воспитывали, насколько жёстко.
— Бедненький, — фальшиво пропела Ольга. — Ты, должно быть, так страдал.
— Ты совершенно меня не знаешь, чтобы говорить в таком тоне, — я уже не понимал, что меня взбесило больше всего.
— Андрей, пойми одну простую истину, я не хочу тебя знать. Мне всё равно, как именно вас воспитывали. Однажды ты станешь моим императором, и я не хочу знать о тебе больше, чем расскажут в светской хронике в журнале, который вашему же клану принадлежит. — Ольга не отводила взгляд. Её глаза чуть ли не искрились. А ещё, она говорила правду. И эта правда заключалась в том, что Ольга Иванова в гробу видела меня и весь мой богатый внутренний мир.
— Ну уж, нет, — прошипел я. — Я не позволю тебе выставить себя жертвой. Какие бы обстоятельства тобой ни руководили, ты пошла на сделку с Матвеем и совестью. Расчётливая стерва…
Наверное, я был готов к тому, что она меня ударит. Точнее, я совсем не удивился, когда она свободной рукой залепила мне пощёчину. Может быть, я её даже заслужил.
— Убирайся отсюда, и не смей меня оскорблять, — она попыталась вырваться, но я держал её за руку крепко. А когда Ольга сделала ещё одну попытку освободиться, то завёл её руку ей же за спину и рывком прижал к себе. — Отпусти.
— Нет, пока ты не скажешь, что конкретно говорила Матвею.
— Ничего! Я с вами даже никуда специально не ходила, чтобы нечего было говорить, — она дёрнулась, но я только крепче прижал её к себе. — Орлов, отпусти, — внезапно спокойно произнесла девушка. Не дождавшись от меня никаких действий, она изловчилась и пнула меня в колено. Ну, хорошо, что ни в пах.
Но это было больно. И, главное, неожиданно. Наверное, я не ждал, что Иванова меня ещё раз ударит. Не после того, как накрывала пледом и ботинки сняла. А самое главное, я так и не понял, что во мне преобладало: злость или разочарование.
- Предыдущая
- 12/53
- Следующая