Хозяйка Мозеби (СИ) - Лей Лора - Страница 34

До конца мая листок выходил в том же формате, что и при бароне, а потом Тройлле запретил печатать сказки Палле и сведения Силдж: заявил, что ТАКОЕ издание слишком примитивно для города под ЕГО руководством. И потребовал отныне печатать рассказы собственного сочинения или трактаты «видных ученых из столицы», коих у него накопилось несколько стопок…

Заумные описания свойств алхимических жидкостей и поисков «философского камня», рассуждения о природе небесных светил, человеческих пороков и фривольные вирши и анекдоты про «пастухов и пастушек» были интересны виконту, но не жителям Фалькстара, усмотревшим, не без основания, в сих статьях насмешку над их интеллектом и образом жизни.

Выросший к лету до трехсот экземпляров тираж вестника снизился до прежних пятидесяти к началу осени: добровольно листок никто не покупал, пришлось вернуться к принудиловке по списку. Рискнуть же вызвать откровенное негодование жителей увеличением в соответствии со своим распоряжением ранее утвержденного списка покупателей мэр Тройлле не посмел: море рядом, всяко может случиться…

Эмиль в эти месяцы старательно прислушивался к перешептываниям, разговорам и слухам в городе и ратуше, пытаясь понять, что же случилось в столице, и почему господин барон не вернулся, как обещал.

Из разрозненных деталей получилось составить следующую картинку: доклад барона произвел впечатление на короля, величеству понравились нововведения, и он захотел оставить герра Кристиана Нильсена в Кёпенхейгене, посулив ему пост Земельного министра, о смещении которого, в силу возраста и слабоумия, давно поговаривали при дворе.

Но королевская милость была с условием: барону следовало «прикрыть грех» короля, женившись на его фаворитке, и воспитать под своим именем будущего бастарда, если таковой случится.

Барон Брагау вежливо отказался, ссылаясь на траур по супруге, наличие детей и нежелание столь скоро связать себя узами нового брака…Вроде бы и приличия соблюдены, и причина веская, однако обиделись на такой ответ и король, и фаворитка.

Ни казнить, ни как- то наказать публично монарх родовитого аристократа Нильсена не посмел: дворянство Дански было хоть и малочисленным, но весьма щепетильным в вопросах своих прав и обязанностей. Одним словом, по столь «незначительному» поводу оскорблять представителя не последней семьи в стране и вызвать негодование и подозрения у других государь не решился (найдутся более сговорчивые), а вот создать «воспитательный» прецедент – да.

Бывшего мэра Фалькстара отправили послом в Москвению на неопределенный срок. Вроде и почет, и уважение, на деле – ссылка в глухой край, где полгода лежит снег, на троне – сомнительного происхождения самодур, народ дикий, а по улицам немногочисленных городов бродят медведи.

Только несметные богатства делали эту эту «..опу мира» немного стоящей того, чтобы обратить на себя внимание просвещенной Дански и установить между странами дипломатические отношения (не будем говорить, что следовало помешать соседям- свеям совсем уж монополизировать рынок мехов и прочего, что попадало в Эуропу из Москвении и через неё – с Востока).

Уважаемый герр Кристиан желал прослыть новатором? Вперед и с песней!

Барон Брагау принял королевский указ и тут же отправился в путь, поскольку посольство было сформировано и уже готово к отплытию. Назначенный же ранее посол с радостью «пост сдал» и побежал жениться на королевской фаворитке, посчитав наличие рогов меньшим жизненным неудобством, нежели собственный возможный труп «на неведомой дорожке».

Сын барона, Ханс, поехал с отцом, а крошка- дочь опального (по сути) чиновника осталась на родине в доме его огорченных родителей…

* * *

Эмиль Ниссен тяжко вздохнул: ему предстояло сообщить неутешительные новости Иверу Петерсену, а через него – той дылде- виконтессе, оказавшейся умной и талантливой писательницей (юноша давно об этом догадался) , чрезвычайно ценимой бывшим мэром, даже более того…

А еще было жаль, что не сможет он прочитать новые интересные истории дядюшки Палле…

«Черт бы подрал, прости господи, этих высокопоставленных «голубокровных» дворян!» – сплюнул молодой клерк и потащился на свое рабочее место…

PS. Фамилия барона изменена.

Глава 36

Хозяйка Мозеби выслушала расстроенного Ивера спокойно, забрала последний гонорар и отправилась пройтись: надо было сбросить негатив и принять случившееся раз и навсегда.

Идя к Хесне, она невольно порадовалась солнечной и теплой погоде – можно будет искупаться, пока мальчишки, увязавшиеся с ней, будут играть с приятелями. Айрис, занятая очередной вышивкой, с облегчением от прогулки отказалась, когда поняла, что госпожа не настаивает на ее компании.

Ильзэ без вопросов дала госпоже кусок чистого полотна, и Нина пошла прочь от деревни так далеко, как могла. Поняв, что ее не видно, попаданка разделась донага, вошла в прохладную (другой здесь не бывает) воду и поплыла, отдавая морской волне несбывшиеся мечты, горечь разочарования и боль потери…

Когда усталость дала о себе знать, Нина вернулась, оделась и долго сидела на пустынном берегу, глядя на пенистый прибой, голубое небо и безбрежную даль, перебирая машинально ракушки, галечник, песок, вдыхая влажный морской воздух и отпуская недавнее прошлое по имени Кристиан Нильсен, «сэр Шон», барон Брагау , ее вторую первую любовь…

* * *

Этот заплыв поставил точку в сомнениях и переживаниях виконтессы.

«Хорошо, что я в нем не ошиблась: порядочный человек и нормальный мужчина. Такого полюбить не грех… Надеюсь, даже уверена, что в здешней вариации моей родины живут такие же по духу люди, как и у нас, а значит, Кристиан сможет устроиться и жить там благополучно – иностранцев во все века у нас разве что не боготворили…

В город я более ни ногой, если нет весомого повода, а сочинять все равно буду! Фалькстар не может быть единственным местом, где любят сказки…И на моей улице перевернется самосвал с пряниками!

И вообще, жизнь только начинается, миледи Нинель! Выше нос и хвост морковкой! То, что нас не убивает – делает сильнее!»

* * *

Дни, наполненные трудом, бежали вслед за ветром.

Грядки Иды удивили неожиданными открытиями: из неопознанных семян выросли редис, перцы и кабачки!

Ида сначала расстроилась, мол, чего от жадности у последней хозяйки выпросила, но Нина ее сомнения развеяла.

- Ида, ты волшебница! И глаз у тебя хороший, и руки золотые! Эти овощи – тоже наше будущее, надо только наблюдать за ними, выяснить их требования к почве и условиям. Кажется, перцы не любят сквозняки, а кабачки…? Кажется, картошку рядом! И пересаживать их надо в разные места их года в год…Не помню точно, прости! Молодой редис такой горьковатый и вкусный, с лучком зеленым, отварными яйцами и сметаной или майонезом! Ида, живё- о- ом!

* * *

Огородница Петерсен радовалась настроению фру Нинель и поклялась вырастить любой овощ, лишь бы леди улыбалась.

За этот год женщина настолько прикипела душой к своей странной госпоже, что уже и не представляла, что было бы, не согласись муж на неё работать. О такой хозяйке и жизни Петерсены даже и мечтать не смели!

Каждый вечер, ложась в чистую отдельную кровать в ГОСПОДСКОМ доме, слыша из соседней комнаты возню и смех сытых довольных сыновей, видя живого, здорового мужа рядом с собой ежедневно, Ида искренне молилась Всевышнему за виконтессу Флетчер, прося для неё все блага мира:

- Господ наш, сущий на небесех, прости прегрешения наши, помилуй нас, спаси и сохрани моих детей, мужа и госпожу, ниспошли благодать на рабу твою Нинель, продли дни её, подай ей покой душевный и счастие женское…

Муж был с ней категорически согласен!

* * *