Санитар (СИ) - Куковякин Сергей Анатольевич - Страница 29

Говорил он, впрочем, не зло, а так — для порядка.

Тут вдруг Мишка замолчал. Даже одеваться перестал.

— Понял. Сейчас понял!

— Ты, про что, Миш? — опять Коромыслова куда-то понесло, перебросило с воды на другое.

— Про руку.

— Какую руку?

— Теплую. Ну, что вроде — протез, а как рука чувствуется.

А, это он о вчерашнем...

— Говори, что понял. Ждут уже нас, — поторопил я Коромыслова.

— Маскируют они руку. Отрастили её, а всем видно, что протез...

Так, так, так... Усилил ты, Мишка, мои подозрения, очень даже усилил!

Глава 48 Новая рука

Я сжал правый кулак. Разжал пальцы. Снова сжал. Разжал. Пальцами пошевелил.

Рука прекрасно работала — как новенькая.

Она и есть новенькая, только несколько минут назад меня из стеклянного цилиндра достали где её и отращивали. Нет, не так — восстанавливали.

Вот и восстановили.

Со стороны если посмотреть, так у меня вместо правой руки бионический протез и остался. Замаскировано моё восстановление, всем о нем знать — не положено.

Я пока тоже только протез вижу. Новую руку всего лишь ощупать могу. Трансформации у меня ещё не было. Когда мне глаза и всё что нужно изменят, тогда я как есть видеть буду. Только контур протеза на руке будет присутствовать красным пунктиром. Так мне парень объяснил, что в зале с цилиндрами восстановлением занимается.

Интересно, старушка-вахтерша в нашем заводском общежитии на протезах или тоже восстановленная? Когда я после госпиталя вернулся — завздыхала, на меня жалостливо смотрела.

— Что, Сережа, на пробое был? — негромко спросила и головой качнула, кивнула на мою кисть, что из рукава куртки торчала.

Не говорят тут о пробоях, а она — сказала, общее правило нарушила.

— Был... Вот... — выдавил тогда я из себя. Настроение у меня было — в петлю готов голову засунуть.

— Ничего, всё наладится. Поверь уж мне. — ткнула себя пальцем в грудь вахтерша.

Откуда она знала, что наладится? Я тогда ещё в месте своей новой работы не был и что там происходит на самом деле не представлял.

— Будем надеяться. — я криво усмехнулся и ключ от своей комнаты взял.

— Поверь мне, Сергей, всё хорошо будет.

Сказано это было с полной убежденностью.

Когда после снятия мерок я в общежитие вернулся, она опять в своей будочке сидела и изменение моего настроения сразу заметила. То я был как в воду опущенный, а сейчас шел и чуть не насвистывал.

— Добрый вечер, Сергей! — из окошечка вахтерской мне прозвучало.

— Добрый, добрый! — улыбнулся я.

— Ну, дела налаживаются?

— Налаживаются.

— Что я тебе говорила? Не верил мне?

— Спасибо, всё правильно сказали.

Ещё я со старушкой несколькими словами перекинулся и к себе поднялся. Лифт на удивление работал.

Вот так и было.

Сейчас я стоял и как карапуз с новой машинкой игрался. Сожму кулак и разожму, сожму и разожму... Пальчиками подвигаю.

— Хватит уже, сломаешь, — пошутил парень из зала с цилиндрами.

— Не, не сломаю, — ответил я и снова сжал-разжал кулак. Поверить я до конца ещё не мог, что у меня живая и здоровая правая рука на месте. Кто сам руку не терял — не поймёт, что это за счастье.

Мишку же ещё восстанавливали. За стеклом цилиндра у него вместо отсутствующих руки и ноги какие-то красные коконы были. Что там внутри их — не видно, контуров новых конечностей даже не различишь. Коконы эти как бы даже не материальные, а из света что ли. Так, по крайней мере, мне показалось.

— Скоро друга моего целеньким выпустите? — спросил я парня из зала уже чуть ли не в дверях.

Тот чуть задумался, на экран какого-то устройства посмотрел.

— Скорее всего уже завтра. Процесс к концу подходит.

Я попрощался и вышел.

Как парнишка мне сказал, домой меня пока не отпустят. Будут наблюдать как у меня восстановление прошло.

— Не наша всё же техника... — в ходе разговора со мной у него вырвалось.

Я вида не подал, что его проговорочку заметил. Как бы её и не было. Сам же в своих подозрениях укрепился.

Не наша техника...

Чья?

Третьей силы?

За нас она, эта сила неведомая, против черных шаров, получается?

Или — нет? Сама за себя?

Тут, кстати, не всё однозначно, не на самой поверхности лежит и каждому слову можно верить. Видишь — одно, а это — другое, про что-то не говорят, а оно есть...

Только я до комнаты добрался, что была мне выделена в библиотеке на время восстановления и трансформации, на кровать присел, как на стене красная лампочка замигала.

Что это? Сигнал мне какой-то?

Рядом с лампочкой — кнопка. Я её и нажал.

— Петров, пройдите на тестирование. Минус пятый этаж, кабинет восемь.

Ага, вызывают меня. Быстро что-то...

Я встал, дошел до лифта. Восстанавливали меня на минус втором этаже, а тут мне надо на минус пятый.

Интересно, сколько же всего тут этажей вниз идёт под библиотекой? Над землей их два, а внизу? Ну, пять — точно, а может и больше.

Я приложил ключ-карту к нужному месту у дверей лифта.

Глава 49 И радость, и печаль...

Так. Кабинет номер восемь. Мне — сюда.

— Разрешите. Я — Петров.

— Проходите. Раздевайтесь.

В кабинете номер восемь такие же цилиндры в рядок стояли, как и в зале, где меня восстанавливали.

Не наша техника — вспомнились мне слова парня из зала восстановления.

Цилиндры и всё, больше ничего не было. Никакие провода там или шланги от них никуда не шли. Дырочек в возвышениях, на которых они стояли, не было. А как же в них желтоватая жидкость попадает и удаляется? Пузырьки ещё какие-то возникают? Нигде никаких отверстий нет. Сеточка откуда появляется?

— Готовы? — пожилая женщина, что сидела за столом, что-то набирала на вполне себе обычной компьютерной клавиатуре. Такие везде продаются. Говоря, она даже на меня не взглянула.

— Готов.

— Проходите во второй.

На стеклах цилиндров немного кривовато нарисованные номерки имелись и куда пройти у меня затруднений не возникло.

На этот раз ёмкости ничем не заполнялись, только по мне уже знакомая сеточка туда-сюда бегала. Тестирование проходило крайне обыденно, словно я какую-то флюорографию проходил.

Вопросов женщина мне не задавала, на прибор, что стоял перед ней на столе, только посматривала и по клавишам сноровисто пальчиками колотила. Посмотрит — поколотит, посмотрит — поколотит.

Стоять было скучно и утомительно. Я с ноги на ногу переступил.

— Не шевелиться! — женщина соизволила поднять на меня глаза. — Не надо двигаться!

Сказано это было совершенно безразлично, словно не человек я, а мышка подопытная. Только речь людскую понимающая.

Я про себя поставил даме диагноз профессионального выгорания. Дело своё она знает, а тестируемые ей совершенно безразличны. Так, болванчики с глазами.

— Всё, закончили. Одевайтесь.

Услышал это я где-то через полчаса. За всё это время тётка за столом от своего прибора не отрывалась.

— В супера не подойдете, будем делать спеца.

Заключение о моей судьбе было произнесено безразлично-холодно, без всяких эмоций.

Да человек ли она? Как киборг какой-то! Тут судьба моя решается, а она так, походя...

Так, а может и не человек она, а из этих, чьё оборудование?

Я пока одевался, всё на женщину за столом поглядывал. Хвоста и рогов у неё не обнаружил, всё было вроде как обычно.

— Побыстрее, — поторопила кикимора меня. — Не один тут...

— Позвольте спросить, в какого спеца меня будут трансформировать? — как можно вежливее поинтересовался я.

Дама за столом в прибор свой посмотрела, ко мне голову повернула и улыбнулась.

Вот те и раз... Она и улыбаться умеет!

— В медика. Доволен?

Доволен?

Я чуть до потолка не подпрыгнул. Вот как я был доволен.