Санитар (СИ) - Куковякин Сергей Анатольевич - Страница 16

Это, по ним стрелять надо?

Хоть бы сказал кто...

Ни Коромыслов, ни другие мужики, что справа и слева от меня в линию выстроились, пока не стреляли. Ну, и я не буду.

Вдруг на стекле моего шлема зелененькая рамочка появилась. Выделила несколько шаров. Это, что, мои цели? По ним мне стрелять надо?

Стрелять уже? Подождать? Ближе подпустить?

Мужики пока не стреляли. Нечего и мне начинать.

Шары всё ближе и ближе подкатывались. Даже, кажется, я знаю сколько до них. Рядом с рамочкой циферка одновременно замелькала и становилась она всё меньше и меньше.

Раз, и рамка с циферкой красными стали. Наверное, не только у меня. Коромыслов в этот самый момент выстрелил, ну и мне пора.

В шар, который у меня центральным был, я прицелился, правильно или нет — хрен знает, но расстояние до него я по циферке немного поменьше выставил.

Даванул пальцем на спусковой крючок.

Мимо!

А, что, думал с первого раза попасть? Наивный такой юноша...

Я перезарядился. Ума тут особого не требовалось.

Шары уже ближе стали, а рамочка на стекле шлема и циферка как кровью налились.

Я снова по тому же шару выстрелил.

Мля!!! Неужели попал?! Шар остановился!

Вот не знал я за собой такого мастерства!

Нет, раньше я стрелял, даже — довольно много, но не из такого оружия. Тут, раз и со второго выстрела у меня получилось движущуюся цель поразить.

Может и не надо было точного попадания? Рванула граната и осколки в стороны полетели? Метров на пять, по любому, они должны разлетаться.

Сколько до шаров? Сто метров. Это, судя по цифре на стекле шлема.

Тут по правой руке выше локтя меня что-то шлёпнуло. Посмотрел, жижа какая-то зеленая. Даже на вид гадостная.

Ага, вот зачем мне этот гидрокостюм. От жижи защищаться. Не только мы по шарам стреляем, но и они нам отвечают.

Сколько же такой тренажер стоить должен? Огромные деньжищи, тут и гадать не надо.

Не обращая внимания на жижу я продолжил стрелять. Не сильно хорошо это у меня получалось.

Это ещё, что за новость? Рамка на стекле шлема как бы в стороны расширилась и шаров в ней больше стало. Что, мне целей добавили? Эти-то поразить не могу...

У меня всего две гранаты осталось, а шаров для меня — в пять раз больше.

Тут мужик, что слева от меня стрелял, мне свою ленту с гранатами и протянул. У него там ещё три штуки были.

Он уже отстрелялся? Все свои шары разбабахал? Вот со мной боезапасом и делится?

Добрый человек, что гранаты мне протягивал, весь с ног до головы в жиже был. На груди, на животе она у него имелась, со шлема на плечи стекала...

Глава 26 «Вы инфицированы»

То ли шары ближе подкатили, то ли я метать гранаты приноровился, но оставшимися пятью я ещё две своих цели остановил.

Хорошо это? Плохо? Не выдал я себя? Ну, что целый ветеран-старшина, а в цель попасть не могу...

Хрен знает, золотая рыбка...

Только весь боезапас я израсходовал, как на стекле моего шлема красная надпись замигала.

«Вы инфицированы».

«Вы инфицированы».

«Вы инфицированы»...

Только этого мне ещё не хватает!!!

Пришел стрелять, а тут и инфицировался! Чем?! Когда?!!!

Жижей этой зеленой?

В ней, и правда, весь я сейчас. Когда дистанция между нами и шарами уменьшилась, не только нам попадать легче в них стало, но и они преимущество получили. Не только землю рядом с нами поливать, но и по нам точнехонько брызгать.

У меня чуть слезы из глаз не полились, так мне на всё это обидно стало.

Тут ещё и надпись на стекле шлема сменилась.

«Примите противоядие».

«Примите противоядие».

«Примите противоядие»...

Где оно? Что тут надо принимать?!

В этот момент всё и закончилось. На стекле шлема рамка, цифры и надписи пропали, шары остановились, на секунду замерли, а потом обратно в туманную сферу начали отползать. Причем, все — пораженные нами и непораженные.

— Идём на санобработку, — прозвучал голос инструктора в моем шлеме.

Мне тоже надо это делать? Я же инфицирован и противоядие не принял?

— Что стоишь? Пошли мыться! — Коромыслов пихнул меня кулаком в плечо.

Он тоже сейчас на жабу цветом походил. Был измазан не меньше меня.

А, пропади всё пропадом... Немного мне теперь, наверное, и осталось.

Я поплелся за Коромысловым. Перед смертью помыться не помешает, хоть чистого в гроб меня положат...

— Как отстрелялся?

Мишка имел вид довольный-довольный. Стоял и свои мокрые волосы расчёской а порядок приводил.

— Плохо? Что-то не весел ты, Серёга.

С чего, веселиться-то инфицированному.

— Инфицировался... — выдавил я из себя.

— Ну, так почти все сегодня такие. Слабая нам с тобой группа попалась. Многих почти сразу выбило, ты и я ещё долго продержались. Их шары нас и поливать стали. Вон, твой сосед даже тебе гранаты отдал.

Всё-то Мишка видит! Ну, он же отсюда, опытный в этом деле...

— Вот потому тренажер нас в инфицированные и записал. Не страшно, мы весь боезапас уже израсходовали. Три минуты почти продержались...

Коромыслов ещё что-то говорил, но я его от радости уже почти и не слушал. Всё со мной нормально, нет у меня никакой инфекции. Это условно всё, не по-настоящему!

— Три минуты — это много. Мы иногда и меньше держались. Ещё и не в такой защите, а в тяжелой, самой настоящей...

Тут Коромыслов как будто сам себе подзатыльник дал. Замолк, по сторонам своей башкой стал вертеть. Похоже, лишнего он наговорил.

— Тебе, тем более расстраиваться нечего. Санинструктор, это — не штурмовик, — Мишка перевёл разговор на меня, соскочил со скользкой темы.

— Выходите, что тут размылись! — в раздевалку душевой заглянула недовольная голова инструктора с полигона. — Скоро уже следующая группа придет. Идите результаты свои слушать.

— Коромыслов! — инструктор озвучивал наши успехи по бумажке.

— Я! — отозвался Мишка.

— Зачет, но раньше было лучше.

Мишка насупился. Не сам он виноват, слабая группа его подвела.

— Петров!

Ага, меня выкрикнули...

-Я! — чуть замешкался я с ответом.

Инструктор поднял на меня глаза от своей бумажки.

— Уже лучше. Зачет. Условно, как санинструктору...

Коромыслов меня в бок локтем пихнул, говорил де я тебе, что не штурмовикам поблажка положена.

— Но! При пробое скидки не будет. Значит... — инструктор на секунду замолк. — Значит завтра в семнадцать ноль ноль встречаемся на этом же месте.

— Есть! — на автомате ответил я.

— А, мне с ним можно? — совсем не по-уставному влез в наш диалог Коромыслов

— Можно Машку за ляжку и козу на возу... Приходи. — инструктор что-то отметил в своих записях.

Зачет получила примерно половина, но их что-то на завтра не пригласили.

— Сослуживец мой, — объяснил мне поведение инструктора Михаил по дороге с полигона. — Вытащил я его как-то.

Коромыслов опять на полуслове замолк и на меня со значением посмотрел. Не слышал де ты, Сережа, ничего, а я — не говорил.

Мишка — он такой. Язык у него за зубами плохо держится. Поэтому завотделением ему палату для ударников и не отдает. Наговорить лишнего санитар Коромыслов может, а заведующему потом и отвечай. Надо ему это? Совсем не надо.

— Миш, а что ты на меня так смотрел, когда про стрельбу вчера спросил? Ну, как-то не так? — решил я воспользоваться моментом. Коромыслов уже два раза сегодня, похоже, о чем не надо сболтнул, вот сейчас сам на себя злится. Тут я его и спрошу, пока он в себя не пришел.

— Думал, инфекция у тебя проявилась. Так же и через пять минут, и через годы бывает. Ну, когда пацифистами становятся. Про оружие и стрельбу даже слышать не могут, а не то что гранатомет в руки взять. А, ты просто объявление не видел.

— Понял. — я хлопнул рядом сидящего в машине Мишку по колену.

Ничего я не понял. Вопросов у меня после этих стрельб только прибавилось.