Техномаг 3 (СИ) - Форд Крис - Страница 26

Я кивнул и протянул ему документы. Он лишь бегло на них взглянул и сразу же вернул обратно, после чего сказал:

— Пройдёмте на наш корабль? Я хочу поговорить с вами наедине.

— Меня в чём-то обвиняют или подозревают? — не спешил я идти за ним.

— Против вас нет никаких обвинений, но я обязан задать вам несколько вопросов. Если вам некомфортно посещать наш корабль, то я могу подняться к вам.

Я ещё никогда не видел столько вежливого экзо-паладина. Они обычно либо нейтральны, либо вовсю пользуются своей властью. Такое отношение даже немного напрягало, я не мог избавиться от мысли, что здесь есть какой-то подвох. Однако, возражать против его предложения я не стал, сразу же пригласив его к себе на борт.

— Только я буду вынужден проверить каюту на наличие прослушивающих устройств. Позволите? — любезно спросил он меня, когда за нами закрылась дверь.

— Прошу, — легко согласился я, всё равно никаких устройств здесь не было.

Он быстро закончил с проверкой, после чего пояснил:

— На самом деле мы не будем обсуждать ничего столь секретного, но по протоколу я не могу позволить любой личной информации выйти куда-то без моего ведома. Сам же я включу собственное устройство, записи на котором невозможно подделать.

Я понимающе кивнул и мы устроились на мягких стульях за небольшим круглым столом друг напротив друга.

— А теперь расскажите мне, что здесь произошло, ничего не утаивая, — попросил он, внимательно вглядываясь в моё лицо.

Однако, раскрывать ему все карты я не спешил.

— Разве я что-то нарушил? — ответил я вопросом.

— Нет, но к нам поступил запрос, согласно которому мы теперь должны задержать ваши корабли до выяснения всех обстоятельств. У меня есть полномочия на проведение допросов. Но, разумеется, вы, как и ваши люди, можете отказаться. В любом случае, я задокументирую всё, что мне удастся узнать и сохраню это до дальнейших распоряжений.

— Что значит задержать корабли? На каком основании?

— С нами связались юристы рода Хаверсонов. Они уже составили досудебную претензию и готовят документы для суда. В таких случаях конфликт замораживается до конца процесса, а мы выступаем гарантами сохранения имущества обоих сторон.

— Повторяю, на каком основании? Я не нарушил ни единого соглашения Содружества. Я уверен в этом.

Мендоса грустно улыбнулся и сложил пальцы в замок.

— К сожалению, даже если это действительно так, у Хаверсонов есть право потребовать нашего вмешательства до суда. У них сейчас есть две недели, за которые они либо подадут в суд, либо вы договоритесь.

— Либо я подам встречный иск, требуя компенсацию за заморозку моих активов, — закончил за него я.

— Разумеется, вы вправе это сделать. Но всё-таки рекомендую не отказываться от беседы со мной. Если вам нечего скрывать, и ваши люди дадут такие же показания, то этот разговор может сыграть в вашу пользу на суде.

К сожалению он прав. Пока он говорил всё это, я пытался воспроизвести у себя в голове всё то, что мы изучали в академии по вопросам права и юриспруденции, а также, что слышал от Алины, которая была одним из юристов академии, и пришёл к выводу, что в данной ситуации лучше не отказываться от дачи показаний. Поэтому со вздохом начал объяснять, что произошло. К счастью, история была недолгой, и нам хватило получасовой беседы. Но я и так потерял много времени, а теперь ещё и временно лишился части кораблей.

Но, если Хаверсоны думают, что я спущу им это с рук, то они сильно ошибаются. Я по всем правилам захватил их осколок, и теперь все трофеи — мои, как бы им не хотелось их терять.Им нечего мне предъявить. А если они хотят просто испортить мне жизнь временной задержкой, то заплатят за каждую секунду этого вынужденного простоя.

Я сейчас же начну готовить ответный иск.

Шон Хаверсон, глава рода Хаверсонов рвал и метал. Рядом с ним находились два его сына, дочь и целый юридический отдел, который по такому поводу срочно собрали в зале для совещаний.

— Зачем я вам плачу? Найдите хоть что-то, к чему можно придраться! Главное зацепиться, а потом мы затаскаем этого щенка по судам и он сам отдаст нам всё что угодно лишь бы мы оставили его в покое.

— Не волнуйтесь, милорд, — обратился к нему старший юрист Джон Лайер, он работал на Хаверсонов уже почти пятьдесят лет и теперь был седым стариком, но его ум всё ещё был острым, а своё дело он знал лучше многих, — вы же знаете, что был бы человек, а статья найдётся. И уж тогда мы подвяжем её к делу и сфабрикуем такой иск, что О’Нил останется не то, что без ваших ресурсов, но и без своих штанов. Разве мы когда-то вас подводили?

— Не подводили. Но вы и не возились никогда с иском больше одного часа.

— Дело трудное, но всё будет улажено, — продолжал успокаивать его седой юрист.

В этот момент дверь в зал совещаний распахнулась и в него вошла ухоженная брюнетка средних лет. Её бы можно было назвать красивой, если бы не крайне угрюмое выражение лица, которое подчёркивало все её морщины.

Шон Хаверсон перевёл на неё взгляд и взревел:

— Это всё твоя вина, Линда! Всё твоё нытьё дать шанс твоему бесталанному братцу. И зачем я только на тебе женился и принял в семью твоих бесполезных родственничков?

— Можно подумать, я этого хотела, — огрызнулась она.

— Папа, перестань! — вмешалась в разговор дочь, но Шон лишь смерил её полным презрения взглядом и продолжил почём свет стоит крыть свою жену, не стесняясь в выражениях.

Линда Хаверсон отвечала ему не менее экспрессивно. Сыновья же, видимо, привыкшие к подобному лишь угрюмо смотрели в стол. Да и дочь лишь пару раз ещё попыталась вклиниться в разговор, но быстро оставила эти попытки.

Похоже, работать в такой атмосфере привыкли и юристы, поскольку они совершенно не обращая внимания на происходящее, активно рылись в своих планшетах и иногда тихо переговаривались.

Так продолжалось почти два часа. Но, наконец, Джон Лайер улыбнулся и тихо постучал костяшками пальцев по столу, привлекая внимание.

— Ну? Какие новости? — с надеждой перевёл на него взгляд Шон.

— Как я и обещал вам, милорд. Окончательная версия иска будет составлена за неделю, с соблюдением всех юридических правил и формальностей. Но уже сейчас я могу ввести вас в курс дела.

— Не тяни, — довольно грубо прервал его старший Хаверсон.

— Прошу прощения. Так вот, мы внимательно изучили всё, что смогли найти на Влада О’Нила и обнаружили настоящее сокровище. Вы помните род Мактавишей, милорд?

Услышав эту фамилию, Шон сразу же расплылся в улыбке. Этот холерик легко переходил из одного настроения в другое, так что от его былой ярости за секунду не осталось и следа.

— Помню ли я Мактавишей? Ещё как! Этот старый козёл Дункан успел попить моей кровушки. Но сколько верёвочке не виться, а конец один… он думал, что умнее и хитрее всех, но повёлся на наш обман, как первостатейный глупец!

Хаверсон погрузился в воспоминания и, кажется, совсем забыл про дело, почти полчаса рассуждая о том, как ловко они провели Мактавишей.

Семья и юристы терпеливо ждали пока он закончит. И, наконец, Шон спросил:

— А почему ты о них вспомнил, Джон?

В ответ седой юрист проговорил на одном дыхании:

— Потому, что после того, как Дункан погиб, а Мактавиши разорились, вы всё-таки подписали с оставшимися в живых потомками соглашение по Болконскому типу. А Влад О’Нил — приёмный сын Грегора О’Нила, помолвленного с Айли Мактавиш. К сожалению, Айли погибла так и не успев выйти за него замуж, поэтому по законам Содружества, конечно, Грегор не считается родственником Дункана официально. Но зато по законам клана, на землях, которых и проходила церемония венчания, приёмный отец О’Нила вступил в клан Мактавишей.

По ходу рассказа, Шон сначала выглядел недоумённо-задумчиво, но чем дольше слушал, тем больше светлело его лицо.

— Таким образом, нам осталось только доказать, что своим нападением Влад нарушил соглашение!