- Элари Елена - Страница 22

А для меня время тянулось мучительно медленно и я увязала в нём, как бабочка в чёрном дёгте. Поэтому старалась отвлекаться на друзей, которые находились неподалёку и на что-то внешнее.

Странно, но в помещении, где проходил пир, окна были только под высоким потолком. А на стенах вместо них висели большие старинные зеркала, от чего казалось, будто гостей в сотни раз больше, чем было на самом деле.

– Как это произошло, зачем ты ему? – шёпотом спросил Кельн, улучив момент, когда Этаро, захмелевший и весёлый, отвлёкся на разговоры со своими людьми, а я отсела от него подальше.

Точнее, поближе к близким, пусть и негоже было в такой вечер отходить от мужа.

Голос названного брата будто вывел меня из тяжёлого сна.

– Он болен, – ответила я тихо, не зная, чем грозит мне раскрытие этой тайны, – а у меня дар. К тому же я могу прикасаться к нему.

Кельн сделался бел от гнева и отвращения.

Знаю, о чём он сразу подумал. Мне самой до сих пор не даёт покоя мысль о брачной ночи и о возможных наследниках, на которых наверняка надеется властелин.

– Это бесчестно.

– Он вряд ли так считает.

– Послушай, – поближе склонился Кельн ко мне, – мы выкрадем тебя, Хель. Ничего не бойся, слышишь? И не переживай... ни о чём.

Мои скулы заалели, а Кельн договорил, и вовсе выбивая почву у меня из под ног:

– Когда ты окажешься дома, я возьму тебя в жёны.

Да... У нас ведь “раз и навсегда”. Если мелария с кем-то провела ночь, вряд ли кто-то другой её примет.

Но, что я должна была почувствовать, услышав это, хм, обнадёживающее обещание?

– О боги, – проронила я, не в силах собраться с мыслями, и подняла на Кельна мерцающий от отблеска свечей, взволнованный взгляд.

Он поспешил сжать мои ладони в своих, тёплых и надёжных руках.

– Мы обязательно вызволим тебя отсюда. Жди от меня весточку. Я найду способ, я всё устрою!

Холод от моего медальона, который я не сняла даже надев свадебное платье, опалил мою грудь, слегка отрезвляя.

– Нет, послушай, – покачала я головой, – не спеши. Не делай ничего без моего согласия. Мы должны как-то держать связь, чтобы не свести на нет усилия друг друга и всё было не напрасно. Я должна, – высвобождая свою руку, прошлась пальчиками по холодному медальону, – должна кое что попытаться сделать. Пусть и не знаю теперь, верно ли поступаю... Я узнала недавно нечто странное, – в спешке зашептала, от волнения вцепляясь в его плечи, собираясь поведать ему тайну Амила и заодно спросить о самом лекаре, – скажи, ты не...

Но воцарившаяся тишина от стихших вдруг голосов прервала меня.

Властелин поднялся из своего кресла, с громким звоном отставляя полупустой кубок, разбрызгивая по белой скатерти алое вино, заканчивая тем самым пир, и взглядом нашёл меня.

Не живая, не мёртвая я подошла к нему, и под руку он увёл меня в темноту петляющих коридоров. И как только попали мы в их прохладу, а за нами захлопнулись двери, шум голосов поднялся вновь.

Несмотря на то, что мы ушли, люди будут продолжать праздновать моё падение. Разве что меларии наверняка покинут пиршество, и без того оно казалось им омерзительным.

Я думала об этом, пока не переступила порог спальни.

Спальни нашей с Этаро, которая была едва ли не просторнее недавнего зала и мрачнее всего замка.

Чёрный шёлк, белый пол, ковры, позолоченная мебель, окно от пола до высокого потолка, под которым покачивалась массивная люстра с железными головами быков, в рогах и глазах которых были вставлены красные свечи. И кровать, высокая и большая, наверняка очень мягкая, в которой могу я утонуть.

И захлебнуться.

И погибнуть...

Этаро оставил меня у двери, сам вышел в соседнее помещение, видимо, чтобы переодеться. А меня тут же окружили появившиеся откуда ни возьмись девочки-служанки. Развязали корсет, расстегнули и стянули с меня платье, нарядили в другое – ночное и полупрозрачное, с золотой вышивкой на рукавах, воротнике и подоле, и так же незаметно и быстро удалились прочь.

А я, заставшая на месте, похолодевшая от страха и волнения, не знала, что делать и где бы спрятаться.

Но к кровати подойти так и не решилась. Представляю, как глупо и неловко было бы встретить Этаро, укутавшись в одеяло, словно спрятавшись в плотном коконе.

Это всё равно бы меня не спасло...

Глава 20

Он долго смотрел на меня, когда вернулся. В безупречно-чёрном шёлковом халате, с волосами, разметавшимися по широким плечам, с непроницаемым лицом, но таким жгучим колдовским взглядом, что по спине у меня пробежали мурашки.

Этаро смотрел. И мне становилось всё более неловко и странно. Словно я должна была что-то сказать или сделать, но никак не могла понять, что именно.

Но, о чём это я?

Конечно, в том то и дело, что на самом деле не должна ему ничего!

И ничего не будет...

Но когда он протянул руку, как бы приглашая меня к себе, сама не знаю, почему и как, шагнула к нему навстречу.

И застыла, теперь уже около кровати, будучи не живой, не мёртвой.

Боги...

Дыхание моё то и дело срывалось, бледные пальцы, которыми теребила края ночного прозрачного платья, холодели и подрагивали. А когда оказались в ладонях властелина, вспыхнули колким жаром. Так бывает, когда подходишь к огню с мороза и пытаешься отогреть окоченевшие ладони...

Этаро поднёс мои руки к своим губам и начал на них дышать, будто не хватало мне тепла от его кожи, которая обжигала даже сквозь тончайшие перчатки.

Видимо, мои взметнувшиеся от удивления брови и округлившийся взгляд показался Этаро забавным. Он усмехнулся и отступил на шаг, ожидая, пока я присяду на краю кровати.

– Ты вся дрожишь, Хель.

Заметил, надо же...

Мне стало неуютно, я невольно обняла саму себя за плечи и... да, всхлипнула. После чего совершила то, чего не ожидала от себя.

Я взмолилась:

– Прошу, не тронь меня!

И во взгляде его всплыло что-то тёмное и горячее, а лунные белые лучи шёлковыми лентами парящие в воздухе, начали овивать его руки, скользить по чёрным волосам, делая их серебристыми по краям, что в свою очередь подчёркивало упавшую на его лицо тень.

Зловещую тень...

И Этаро внезапно опрокинул меня на кровать. Я даже не успела заметить, как вышло, что он навис надо мной, одной рукой прижимая мои запястья к подушке так, чтобы я не могла вырваться, а другой нежно и неуклонно ведя по бедру, заставляя мою кожу полыхать и неметь от приятно-мучительного покалывания.

Сердце забилось в груди так сильно, что у меня перехватило дыхание и померкло в глазах. Пришла в чувства я лишь тогда, когда поняла, что ощущаю на своих губах дыхание властелина.

– Нет! – отвернулась в последний момент.

И он отстранился словно в недоумении, ослабляя свою хватку, чем я тут же воспользовалась и в паническом стыде попыталась завернуться в край чёрного тонкого покрывала. Вызывая этим у Этаро мягкий, на удивление не злобный, смех.

– Неужели ты серьёзно, Хель?

– Что? – той ткани, которая была свободна, а потому её и удалось натянуть на себя, катастрофически не хватало и казалось, словно я просто вцепилась в неё двумя руками и уткнулась носом, крепко зажмурившись.

– Неужели ты всерьёз, – терпеливо пояснил Этаро, бесстыдно и безжалостно рассматривая меня, – просишь не прикасаться к тебе в нашу первую брачную ночь? Неужели считаешь, что такой, как я, сможет устоять и не взять своё?

Я кожей чувствовала, как взгляд его блуждает по моим, согнутым в коленях, ногам, как поднимается выше, останавливается на груди, к которой я крепче прижала край покрывала, как гладит меня по разметавшимся по подушке волосам и вновь опускается до шеи и ключиц...

Мне было приятно. Не знаю, как он, но это я могла не устоять и, что самое ужасное, Этаро наверняка знал об этом. Не понимаю, как и откуда, но уверена – он знал.

– Я не твоя, – прозвенел мой голос.

И Этаро вновь рассмеялся, на этот раз мягко касаясь моего плеча, чтобы развернуть меня к себе и заглянуть в полыхающее, пусть и побледневшее, лицо.