Pandemonium Трип - Lonk Tony - Страница 3

Мальчик смотрел на неё своими необыкновенно выразительными глазами. Казалось, он всё понимал, но хотел жить. Тяжёлая ладонь лежала на его груди, и, когда все слова о нём и для него были сказаны, его сердце перестало биться. В следующий миг, медсестра пришла в себя и ужаснулась. Она не узнавала свои руки – они были чужими, с узловатыми пальцами и длинными острыми ногтями. Когда к ней вернулась ясность сознания, обнаружилось то, что оказалось куда страшнее пугающей галлюцинации. Младенец был мёртв.

Вторым родился сын школьницы Сильвии – нежеланный ребёнок, который появился на свет вопреки всем стараниям неопытной и несовершеннолетней женщины воспрепятствовать этому. Странным образом, первые часы материнства вызвали в ней желание пройти нелёгкий путь, которого она так решительно избегала.

Совершив то, чего до этого она поклялась не делать, а именно взяв своего ребёнка на руки, Сильвия испытала некомфортное шевеление где-то глубоко внутри, совсем близко к сердцу. Нечто подобное ощущают зависимые люди, а она зависела от многого. Милое маленькое личико притягивало к себе её пытливый взгляд. Ей льстило то, что здоровый и красивый ребенок – её частичка и её заслуга. На пике неожиданной радости, когда её размышления о будущем трансформировались в большую и красочную фантазию, к ним в палату вошла тучная медсестра.

Дыхание женщины было неровным и с какими-то странными хрипами, а на её лице проступили мелкие капельки пота. Она смотрела на них в упор сначала испуганно, но в одно мгновение ока её взгляд переменился. В больших серых глазах просматривалась неописуемая, поражающая ужасом до глубины души, невиданная нигде и никогда, частичка зла.

– Решила? – спросила она вполне дружелюбно.

– Да…– растерялась Сильвия. – Я не буду отказываться. Наверное…

Лицо тучной медсестры нахмурилось. В нём читалось презрение к Сильвии и её эмоциональным метаниям.

– Я живу не первый год, и ты такая у меня не первая. Хочешь, я скажу тебе, что будет дальше? Не хочешь?! Боишься?! А я всё равно скажу!

– Уйдите, пожалуйста! Прошу! – умоляла Сильвия.

Медсестра угрожающе приближалась к их койке, семеня короткими шажками. Наклонившись над ребёнком, она хладнокровно вынесла свой приговор:

– Ты будешь любить его, но не настолько, чтобы он был счастлив. Ты не можешь дать большего, ведь ты сама ничего не знаешь о любви. Всем значимым для тебя людям всегда было не до тебя. Они думали, что ты и так разберёшься и непременно станешь такой, как надо – правильной и хорошей. Они не хотели брать на себя больше, чем могли вынести. Они будут винить тебя за то, что ты являешься яркой иллюстрацией их позорного поражения.

Её слова звучали жестоко, но Сильвия понимала, что медсестра говорила правду, пусть даже она об этом и не просила. Но это было далеко не всё, что она должна была услышать. С нечеловеческой злобой, женщина продолжала подавлять хрупкий материнский инстинкт:

– Любовь – это не то, о чём ты думаешь. Тебе не дали возможности почувствовать себя любимой, отсюда и все твои проблемы. Ты живёшь подменой, а твой мальчик – яркий тому пример. Побочное действие. Ошибка, которая повлечёт за собой череду куда более страшных ошибок. Твоя семья не простит тебя за выбор, сделанный тобою сгоряча. Они выгонят тебя из собственного дома, указав единственный путь – в самостоятельную жизнь.

Сильвия пыталась держать сопротивление. Ради себя. Ради собственного желания поступить правильно хотя бы раз в своей жизни. Она молчала и слушала, мысленно отбивая атаку за атакой. Девушка верила, что справится, даже если ей и в самом деле придётся преждевременно брать на себя взрослую ответственность. Казалось, медсестра читала её мысли. С каждым доводом, её цинизм переходил на новый уровень:

– Этот малыш будет скитаться вместе с тобой по чужим, часто грязным и тёмным углам. Он узнает о наркотиках раньше, чем о сладостях и детских игрушках. Ведь ты уже узнала о наркотиках. Узнала и не остановилась.

Напоминание о наркотиках ранило сильнее, чем все слова о нелюбви. Сильвия знала, что на её счету есть вина, но не настолько серьёзная, какой могла бы быть. Снова и снова оправдывая себя, девушка выпала из реальности, погружаясь в хаотичные картинки из недавнего прошлого, а там, в ярких красках, проявлялись моменты, о которых ей не хотелось бы говорить. Череду воспоминаний прервала пощёчина.

Прикрывая ладонью горящую щёку, она заплакала и с мольбой о милосердии посмотрела на медсестру. В ответ, справедливым укором, на неё смотрели жуткие серые глаза, в которых невозможно было отыскать ни толики добра.

– Рано или поздно, сын почувствует себя твоим бременем и вправду будет тяготить тебя до тех пор, пока в твоей жизни не появится новый любовник, который, будучи под кайфом, случайно убьёт мальчишку, и ты, сука, простишь его не раздумывая. А потом вы двое окончательно деградируете, и ваше существование превратится в жалкое убожество. В дерьмище. Так, ещё пару-тройку лет будете тянуть свою мерзкую любовную историю, пока каждый из вас не передознётся в своё время, в случайном месте. И всё. Дай парню шанс на другую жизнь.

Когда все слова о ней и для неё были сказаны, Сильвия осталась наедине с правдой и мальчиком, в котором теперь она видела не шанс на искупление всех своих прошлых ошибок, а потенциальную жертву ошибок, что будут допущены ею в будущем. Она не научилась себе доверять. Тучная медсестра ушла, но её злобная тень словно стояла над ними и требовала от Сильвии судьбоносного решения. Несколько часов спустя, девушка сдалась.

Третьим родился сын Камиллы – незапланированный, но желанный ребёнок. Его появления на свет с нетерпением ждала не только мать, но и два человекоподобных духа, которые явились к ним вовремя.

3

Камилла забеременела от агента тайной службы чужого государства. Факт их интимной связи и возникшие в недалёком будущем нечаянные последствия коротких, ни к чему не обязывающих встреч, свидетельствовали о том, что порученную ему службу агент нёс весьма небрежно.

Этому ребёнку выпала роль стать единственным и самым долгим воспоминанием о первом и последнем человеке, который оказался для Камиллы хорош, но не настолько, чтобы остаться рядом навсегда. Ей хотелось иметь при себе символ и верный знак того, что она обладала частичкой силы мужчины, для которого, по её глубокому убеждению, не было ничего невозможного. Отец мальчика мыслил, действовал и жил не так, как остальные. Он двигался к намеченной цели, уничтожая любые преграды: от непростых обстоятельств до человеческих жизней, несущих прямую либо косвенную угрозу его планам. Даже допущенные им личные ошибки не способны были сбить его с верного пути. Этот таинственный и опасный мужчина бросил Камиллу, но неожиданно она получила то, чего желала.

Её мать, Корнелия, работала с доктором Лусидом и находилась рядом, когда родился желанный мальчик. Роды были тяжёлыми. Ребёнок сразу же дал ясно понять, что он не из числа тех, кто врываются в этот мир как на праздник.

– Подкинул мне задачку напоследок. – с тревогой в голосе сказал Лусид.

– Я верю, что мы справимся! Вы справитесь! Вы никогда не подводили! Сделайте всё возможное! – не выдерживая напряжения, фактически в приказном тоне, произнесла Корнелия.

Мальчика извлекли путём кесарева сечения. Он был крупным, но подозрительно спокойным. Его реакции не соответствовали норме.

При первом осмотре, Лусид заметил, что с младенцем что-то не то, но сам он, владея опытом, охватывающим несколько поколений, не мог понять, что именно его смущает. Помимо череды вопросов относительно возникших обстоятельств, доктор задавался одним странным вопросом, обращённым к самому себе. «Что со мной происходит?» повторял он снова и снова у себя в уме. Ему казалось, что в тот момент он не до конца принадлежал самому себе, и какая-то неизвестная сила руководила его действиями. Пытаясь ответить на несколько укоризненные, но справедливые вопросы Корнелии, он суетно и немного скомкано выражал свою точку зрения: