Гремучий Коктейль 5 (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович - Страница 24

Работай. Всегда. Всюду. Везде.

Кристина хотела спать больше всего на свете, а я, напотевшийся за день в доспехе, с радостью бы последовал её примеру, но ноблесс оближ, поэтому, товарищ князь, товарищ княгиня, сжимайте булки и идите культурно отдыхать в театр!

Дивиденды от такого превозмогания посыпались прямо в фойе. Напряженные утренним происшествием сплетники (да, я уже всё обкашлял с губернатором и принцем Андреем, но театралам-то откуда знать?) выдохнули много спёртого воздуха, увидев нас с Кристиной в приличном платье и готовых воздать должное театральному искусству. Ну конечно, почти уверен, что новости, дошедшие до любителей театральных представлений, собравшихся здесь сегодня, звучали как «орда железных монстров, захватившая весь район».

Хорошо хоть здесь собрались люди культурные, которые не подойдут нагло затем, чтобы уточнить.

— Князь Дайхард! Ваше сиятельство! Прошу ответить на пару вопросов для газеты «Вестник Санкт-Петербурга»!! — на нас напали возле гардеробной.

— Кто пустил в приличное место журналиста⁈ — тут же возмутился я погромче, — Буду жаловаться!

— Всего пару вопросов! По поводу армии!

— Подать сюда директора театра!

Ну давай, родимая, посмотрел я на встрепанную и взбудораженную журналистку, давай еще! Сказани что-нибудь!

— Это правда, что вы захватили Летний сад и все прилегающие дома⁈ — оправдала мои надежды девушка, уже схваченная за шкирку двумя рослыми швейцарами.

— Абсурд! — тут же рыкнул я, отнимая назад камзол у гардеробного, — Скандал! Ноги здесь больше моей не будет!

Ура-ура, три с половиной часа выиграли! Домой, спать-спать!

Мы с женой, с трудом скрывая радость, выскочили из дома культуры и просвещения раньше, чем оттуда же выволокли журналистку. Бросая на неё гневные взгляды (полные сильно скрытой благодарности), мы погрузились в манамобиль, скомандовав Мао Хану держать курс домой. Точнее, не домой, а в школу. Всё-таки нужно обнять дочь, поцеловать жену, пощекотать сову… Недосып? Какой недосып? Мы еще молодые!

— Честно говоря, я думала, что пансионат будет окружен полицией, а здесь будут стоять важные государственные люди, чтобы конфисковать доспехи, — выдала моя жена, выбираясь из мана-мобиля, — Даже слегка разочаровывает.

— Твой муж — настоящий полковник, — пояснил я, открывая калитку перед дамой, — На действительной службе. То есть, обычная полиция тут власти не имеет, нужна военная. А это уже очень охраняемая от чужого влияния служба. Если бы не это, люди Томилина бы сейчас здесь свисали даже с деревьев. Завтра мы еще усугубим всё это, отправив пятерку «бегемотов» в академию.

— Дорогой, мне бы не хотелось их лишаться… — в тоне жены просквозило «не для тебя эти птенчики росли!».

— Ничего страшного, милая. Я их привезу, попробую продать академии, а затем увезу.

— Зачем тогда брать все пять? Возьми один!

— Это будет слегка не то…

Академия — это последнее место на Сердечнике, где нужен «бегемот». Он слишком сильный, слишком дорогой, слишком простой в управлении. Просто сама попытка толкнуть эти железки будет выглядеть так, как будто я не знаю, что с ними делать. Ну да, жена зачудила, можно сказать, огорошила, а бедный князь, на голову которому свалилось столько печали, пытается как-то выправить ситуацию. Логично? Вполне.

Чем сильнее мы запутаем недоброжелателей, тем выше шансы оказаться сверху, когда начнется буча. За дворцом, в котором остановились мать-императрица и её отпрыск, ведется круглосуточное наблюдение. За фигурами поменьше и попроще, вроде того же Томилина, надзор куда плотнее. Это уже заслуга Синдиката, не стоящая мне ни рубля — главному полицмейстеру делают внушение, напоминая правила игры.

Война уже идёт вовсю, просто не звучат выстрелы.

Кроме парочки тихих китаянок, нас внутри встречала высокая, статная, фигуристая Пиата. Вся в белом, прямо как невеста. Наряду с распущенными волосами — прямо привидение, ни дать, ни взять.

— Какая ты у нас большая девочка выросла… — смахнул несуществующую слезу я, глядя на неё.

— С порога обижает! — белугой завыла улыбавшаяся до этого эйна, — Какое плохое зло я тебе сделала?!!

— Я пожаловалась Кейну, что ты тренировалась подкрадываться в моем кабинете, — ровным тоном поведала Кристина, отдавая верхнюю одежду служанкам, — У меня, кстати, ребра до сих пор болят.

От смеха.

— Злые вы!

— Мы тебя любим, — улыбаясь, повёл я жену наверх, — Несмотря ни на что…

— Кейн!!

— Хочешь знать, какой у неё сейчас размер груди? Я видела её в ванной…

— Кристина!!

— Девочки тоже видели. Видишь, как погрустнели? Там такое…

— Да знаю я. Она ко мне тогда в мокрой простыне пришла…

Скорбно взвыв, высокая блондинка пустилась в бегство.

— Мао Хан, будь добр, отнеси ей гостинцы.

Не то чтобы я был совсем уж однолюбом, способным попросту не замечать других женщин, но Пиата — случай особенный. Какой бы она ни была сейчас, для меня она всегда останется маленькой шкодливой девчонкой, ворующей сладости и забирающейся мне на плечо. Сейчас у неё сложное время, буквально переосмысление всей жизни и поиск нового места в ней. Она учится, одновременно помогая моей жене со всей этой китайской ордой, следит за Алисой вместе со Станисом, которого княгиня изредка загружает такой нехарактерной просьбой. В общем, жизнь девчонки пока довольно тяжела. Мы можем её слегка упростить, но не хотим — у Пиаты сейчас аж шестьдесят четыре шанса наладить общение с кем-то кроме узкого круга её знакомых.

Правда, к этому нужно немного подтолкнуть.

Поднявшись во временные палаты супруги, мы удостоились хмурой аудиенции у Алисы Кейновны. Младенец осуждающе нас осмотрела, посоветовалась взглядом с чучелом совы, затем, немного подумав, протянула руки вперед, требуя у Анны Эбигейловны передать её законным родителям, шляющимся невесть где, пока она тут. Ощупав лица мамы и папы, княжна сочла свой дочерний долг выполненным и запросилась в кроватку.

— Дорогой, я хочу показать Алису специалисту по проклятиям, — уведомила меня жена, — Один из них вскоре пребывает на Русь с кратковременным визитом. Это Адестан ле Кьюр, ученик одного из владельцев гримуара «Короля Терний».

— Такой человек захочет знаний из ваших книг в качестве оплаты, — нахмурился я.

— И получит их, если не обезумеет от жадности, — поджала губы княгиня, — Никогда не было такого, чтобы проклятие матери передавалось дочери. Станис не чувствует связи с Алисой… да она вообще не могла получить моё проклятие! Твоя кровь сильнее!

— Конечно, мы покажем нашу девочку. Милая, а ты не по этому ли поводу так…

— Молчите, князь! И пейте своё зелье! За эти вечер и ночь я планирую не только выспаться!

Так вот оно что. Кристина Игоревна боится, что и у остальных наших детей могут возникнуть аномалии, вроде тех, что есть у Алисы. Волосы, глаза, характер.

Да, нам нужно обследоваться.

— Правила очень просты. Вы исполняете мои указания, везете меня туда, куда я укажу. Делаете, что я скажу. Не задаете вопросов, только отвечаете на них. Не начинаете со мной или моим даймоном разговор. Не обманываете, не юлите, не торгуетесь. Условия окончательные и обсуждению не подлежат. Всё понятно? Кивните, если все поняли.

С этого набора указаний и началось моё путешествие по Гарамону. Неторопливое, можно сказать, урывками, зато полностью мне подконтрольное. Молчаливые и угрюмые сопровождающие понятия не имели о целях этой экскурсии, что меня более чем устраивало. Появляется время для работы над бумагами, берешь с собой пару папок с документами, перемещаешься на Гарамон, и там, на барже, спокойно работаешь, пока деревянная хреновина плывёт по реке в нужном направлении. Спишь тоже на ней. Навредить мне гоблины не могут, хоть и очень хотят, взять в плен — тоже. Нет, технически могут, безусловно, но пережив один гнев своего мира, вызывать второй категорически не желают.

Гарамон устроил несколько катаклизмов, что стоило сотен тысяч жизней чересчур хитрожопой расе. Более того, вслед за природными бедствиями на окультуренные земли высыпали почуявшие возможность поживиться дикари, уничтожившие несколько беззащитных поселений. Зеленокожие умники получили такого пинка, что до сих пор находились в шоке, подсчитывая потери.