Как украсть драконье (сердце) пламя (СИ) - Боброва Елена - Страница 17

К нам на оставшихся лошадях неслись Ванесса, Ганс и Селиван. Я сидела рядом с Дрейком и даже не пыталась сдержать слезы. Нас подняли и погрузили на лошадей. Добрый Ганс посадил меня перед собой, поглядывал с жалостью, но ничего не спрашивал. У меня не было сил самой куда-то ехать. Мне ничего не хотелось, внутри было пусто, как в бездонном высохшем колодце.

Честно говоря, я была уверена, что меня сначала запрут, а потом казнят за предательство. Мне было все равно, без Дрейка жить не хотелось. Страшнее смерти было увидеть презрение в его глазах. Но меня привели в одну из гостевых комнат и оставили отдыхать. Покормили и дали помыться. Искупалась в холодной воде, греть ее пока было некому. Дрейк все еще не приходил в себя, так сказала Марица, которая приносила мне обед. Заметно было, что она сгорает от любопытства, и я все ей рассказала, зная, что мой рассказ разнесется по замку. Пусть все знают, кто я и что натворила.

Ванесса со мной разговаривать отказалась, она не отходила от племянника. Мне очень хотелось быть рядом, но никто не звал в его комнату. Одно меня утешало: моим родным больше не грозит опасность. И никому в нашем крае.

Прошло несколько дней, Дрейк очнулся, пошел на поправку, и как-то вечером Марица передала, что он зовет меня к себе.

Тихонько постучала в знакомую дверь и зашла внутрь. Дрейк сидел на кресле, напротив него было еще одно такое же, очевидно, для меня. Прошла, села, не поднимая взгляда на мужчину.

Он молчал, но я чувствовала, как он смотрит на меня. Щеки мои запылали, к глазам подступили слезы.

— Прости меня! — не выдержала пытки молчанием.

— Не за что прощать, — в его голосе не было злости.

— Я предала тебя! — наконец осмелилась и посмотрела в родные глаза цвета бескрайнего морского простора. Он смотрел без осуждения, смотрел, будто не мог наглядеться. Его ласкающий взгляд заставил устыдиться еще больше. — Дрейк, я очень виновата, мне нет оправданий, — снова опустила взгляд и несколько слезинок упали мне на руки.

— Тшш, ты спасла меня. Они рано или поздно нашли бы способ украсть огонь и убить меня, — я судорожно вздохнула, не в силах спокойно слушать эти слова. — А вот вернуть огонь не смог бы никто, кроме тебя. Твой огонь — часть магии моей семьи, в детстве ты жила в Мирушке? — кивнула. — Тогда не может быть сомнений, Ладон не успел вобрать в себя магию всех убитых им в тот день драконов-защитников, часть магии сбежала от него и нашла достойного для себя человека.

— Тоже мне, достойного. Прости меня, пожалуйста! — повторила, и не в силах усидеть на месте, подскочила. Дрейк тоже встал и подошел ко мне. Он стоял совсем близко, но мы не могли прикоснуться друг к другу. — Надеюсь, ты будешь счастлив с хорошей драконицей, — добавила совсем тихо, слова не давались, я не хотела этого говорить, но должна была. И он должен быть счастлив с той, кто его заслуживает.

— Салема, любимая моя, посмотри на меня, — ласково сказал он, — раньше свои чувства я мог объяснить притяжением огня, но сейчас, когда ты отдала мне свой огонь, вижу четко, что дело не только в этом. Я люблю тебя, именно я, не мой дракон желает тебя, а мое сердце. Оно полностью твое, родная моя. И как же ты предлагаешь мне жить без сердца? Это невозможно.

— Но магия, она не даст тебе прикоснуться к человеку, ты спалишь меня. Я знаю, — показала ему обожженные пальцы.

— Доверься мне. Не бойся меня.

— Я не боюсь, я люблю тебя!

— Тогда закрой глаза, — он едва касался моего лица, но я чувствовала нестерпимый жар от этих прикосновений, но затем стало легче, просто тепло и очень приятно. И я почувствовала прикосновение его губ к своим. И получилось наоборот, сначала очень легкое, теплое, невесомое прикосновение, а затем пламенный, обжигающий, страстный поцелуй.

В моей голове послышался радостный возглас:

— Салема! Я вернулась!

— Но как? — этот вопрос я задала вслух.

— Древнее заклинание разделения огня, — ласково улыбаясь и продолжая гладить мое лицо, сказал Дрейк. — Теперь мы связаны навсегда, но, если кто-то из нас покинет этот свет, другой уйдет следом.

— Но зачем ты это сделал? — я испугалась за Дрейка.

— Я без тебя не смогу, так что без разницы. Моя жизнь теперь твоя. Прости, что сделал это, но больше ты от меня не сбежишь. Мы связаны, я привязал тебя к себе.

— Тогда вяжи покрепче, никуда не хочу от тебя уходить, никогда и ни за что!

Крепко обняла своего любимого дракона, чувствуя, что наши сердца бьются как одно. Его близость больше не обжигала, а дарила ласковое, мягкое, обволакивающее тепло.

Я с утра пораньше сидела в родительской таверне за столом у окошка и лопала оладьи со свежим ягодным вареньем.

— Салема, куда в тебя столько влезает? — спросила Аглая, но ее тон и сам вопрос противоречил теплому, любящему взгляду, которым она одарила меня.

— Да все туда же, — я погладила свой огромный круглый постоянно голодный живот, — там кажется не один прожорлик, а целая драконья стая! Постоянно хочется есть, — пожаловалась матушке.

— Я волнуюсь за тебя, милая, — не удержалась и призналась Аглая, — в деревне поговаривают, что матушка Дрейка была слабой драконицей и не выжила, родив его.

— Мать, ты что такое говоришь! — вмешался батя, который в последнее время стал более разговорчивым и очень заботливым, ему не терпелось стать дедом. С зятем он подружился, особенно, когда они вместе строили таверну в Драконьем приюте.

Я была абсолютно счастлива, все мои близкие, родные и самые любимые были рядом! И не было больше между нами ни лжи, ни тайн, ни притворства. Лишь любовь и взаимная забота. Иногда даже приходилось сбегать из замка в деревню от этой самой заботы, меня то и дело порывались носить везде на руках — это я про любимого мужа, или сдувать пылинки — а это уже про Ванессу, которая сходила с ума от беспокойства за будущего драконенка. Первое время наши отношения были натянутыми, она ничего не говорила, но явно не могла забыть мою провинность. Когда же она узнала, что я жду малыша, сменила гнев на милость и стала мне самой настоящей второй мамой.

— Ой, — живот ощутимо потянуло, — ой-ой-ой, — присоединилась и поясница.

— Деточка, ты побледнела, неужели началось? — всполошилась Аглая.

— Батя, отвези меня в замок, — попросила осипшим голосом, стараясь отогнать страхи, которые снова окружили меня плотным кольцом. Искорка помогала мне с ними справляться, успокаивая, что я очень сильная, хоть и не драконица.

Часто я ловила на себе обеспокоенный взгляд Дрейка, он старался не подавать вида, но очень боялся меня потерять.

Пока меня с превеликой осторожностью везли на телеге к замку, над нами уже летал мой дракон и порыкивал. Ну что рычать? Захотелось мне маминых оладушек, а он сразу рычать. Ох уж эти драконы. Снова сжалась от неприятных ощущений, что все нарастали и нарастали.

День выдался очень жарким во всех отношениях. К вечеру громкие крики огласили драконью долину. Все были до крайности удивлены, что кричит не один малыш, а два. Родился долгожданный дракончик, а компанию ему составила сестра. Никогда еще у дракониц не рождалась двойня, но я-то и не драконица, а у деревенских это в порядке вещей.

Солнце клонилось к закату. Я лежала, удобно откинувшись на свежие прохладные подушки и кормила доченьку, мы назвали ее Эния, что на драконьем языке значит огонь. Она была вылитая отец: на макушке уже торчал живописный кустик темных волос, а глазки синие с теплыми зелеными бликами.

Рядом на кровати сидел Дрейк, держал на руках сына и умиленно разглядывал кроху. Его мы тоже назвали в честь огня, который связал нас. Как утверждал Дрейк, Эйден копия Лема: рыжие волосики, ярко-зеленые глаза и на носике веснушки.

Ванесса в очередной раз заглянула и спросила не нужно ли чего, они с мамой соревновались в проявлении заботы. Думаю, мы с мужем сможем бывать наедине сколько захотим, няньки нам обеспечены.