Вторжение (СИ) - Хонихоев Виталий - Страница 5

Прикидываю расстояние и отталкиваюсь ногой, шаг, другой, скольжу влево, ныряя под его руку и вступаю в схватку! Удар, удар, еще один! Я в отличной форме, я быстрее чем когда либо, я сильнее чем когда либо, я уверен в себе и ни капельки не устал, я работаю как ветряная мельница, на пределе сил, на пределе скорости. Более того, я наращиваю темп! Но… Он даже не защищается, а все мои удары словно бы натыкаются на стену! Но нет, я чувствую, что достаю его, никакого щита, никакого силового или магического поля нет, просто он стоит и даже не показывает виду, что ему нанесен хоть какой-то урон.

Взмах когтистой руки! Я отпрыгиваю назад, чтобы не быть отброшенным. Сейчас мне важно удержать его на месте, пока Светлейший Князь Голицын не сподобится выйти на дистанцию прямого воздействия своей магии.

Он наклоняет голову набок, разглядывая меня словно надоедливое насекомое. Небрежно отмахивается рукой от ледяных осколков. Останавливает встречным ударом вздымающуюся гранитную глыбу. Я развожу руки в стороны, чуть присев и смерив его взглядом. С силой бросаю руки навстречу друг другу, уводя тело назад и вкладывая в движение всю свою скорость!

— Громовой Аплодисмент! — выкрикиваю я вербальное усиление вслед движению и грохот ударной волны — едва не отбрасывает меня назад, я с трудом удерживаюсь, вбив ноги в землю и наклонившись вперед. Вверх вздымается облако пыли!

Когда пыль оседает я вижу стоящего на месте демона. Ни царапинки. Прав был Казимир Владимирович, Генералы Легиона очень сильны. Практически неуязвимы. Правда в силу этого они могут позволить себе быть достаточно пассивными в бою, вот этот — стоит и дает мне его бить, словно специально подставляется… или же — он действительно делает это нарочно. Зачем бойцу на поле боя, поединщику в ринге — специально подставляться под удар? Я знаю ответ. На ринге, в октагоне, на татами — такое случается довольно часто. Когда соперник хочет уничтожить твой боевой дух. Кстати, и на поле боя такое тоже случалось — знаменитые «психические атаки». Прямо сейчас демон словно бы говорит мне — бесполезно. Я дам тебе ударить так, как ты хочешь и туда, куда ты хочешь, бей со всей силы, вложись как следует. Я дам тебе фору на первые пятьсот ударов, все равно ты ничего не сможешь сделать.

С воздуха над Генералом Легиона зависает громадное ледяное копье, острый наконечник его блестит в солнечном свете, такое копье мог бы держать гигант, наверное, Праматерь Евдокия от такого не отказалась бы — оно огромно! Оно берет начало от облаков и его листовидный наконечник своими размерами подавляет, искажая и пропуская через себя солнечный свет. Демон — поднимает голову и смотрит вверх.

— Carr Belaig Durgin! Копье Маэлодрана! — гремит голос, сопровождая падение наконечника копья прямо на демона, я узнаю голос Ай Гуль, он искажен, он странно звучит, но это она! И наконечник копья — стремительно падает вниз! Я поспешно отпрыгиваю в сторону, потому что только сейчас осознаю масштабы явления — листовидный наконечник копья поистине огромен! Он даже не втыкается в землю, он проламывает ее, раскалывает, от этого удара в воздух вздымаются тонны земли! Осколки льда летят во все стороны, земля еще не успевает осесть, как сверху обрушивается такой же огромный каменный молот — туда же, в эпицентр взрыва, вызванного ударом копья. Я оглядываюсь. Позади меня, метрах в пятидесяти — стоит Светлейший Князь Казимир Голицыны в своем распахнутом темном пальто, вытянув руку вперед так, словно он метает что-то вперед. Молот. Я не слышу вербального усиления, все гремит и трясётся, в эпицентре удара от переизбытка кинетической энергии — плавятся камни, во все стороны разлетаются раскаленные осколки и искры, ударная волна сбивает с ног.

Встаю на ноги, на зубах скрипит песок, шинель на груди опять превратилась в лохмотья, на левой ноге сапог отсутствует, словно и не было никогда. Даже голенища нет. На правой — целости и сохранности, удивительно. А еще я занят вычислением кинетической энергии, которую только что доставили в эпицентр событий моя кузина и дедушка Вериоки. На глаз прикидываю примерную массу ледяного копья размером с линейный корабль и гранитного молота с трехэтажный дом. Плотность льда девятьсот килограмм на кубический метр, плотность гранита — две тысячи шестьсот килограммов на кубический метр, водоизмещение самого маленького линкора — двадцать тысяч тонн. Пляс надводная часть. Итого около тридцати. Гранитный молот… скорость падения, ускорение при ударе… я никогда не смогу ударить с большей силой! Вывод — я не убийца демонов, я — танк. Юнит, чья задача не наносить урон, а скорее принимать его, защищая остальных. Наносить урон так, как это делают Магистр Магии Князь Казимир «Скульптор» Голицын и Ледяная Княжна, маг девятого ранга — у меня в жизнь не получится. Это элементарная математика, я не смогу ударить так, чтобы превзойти по уровню доставленной в цель кинетической энергии тридцать тысяч тонн прочного льда, вся разрушительная мощь которого сосредоточена на острие и обрушена с ускорением свободного падения!

Рядом со мной на землю оседает ледышка Ай Гуль, она сама не удерживается на ногах, падает вперед, едва удержав себя руками, я подхватываю ее. Она закашливается и изо рта у нее течет кровь. Она смотрит вперед, вытираясь рукавом своего, когда-то бывшего белоснежным, пальто.

— Владимир Григорьевич! — рядом появляется сухонький старик Голицын: — позвольте мне позаботиться о прекрасной даме. Ваш бой все еще впереди. Я отнесу Гулю в тыл, к целителям. — из-под земли появляются руки (и такое оказывается возможно!), которые принимают Ай Гуль и окутывают ее мягкой заботой. Земляные руки на удивление теплые и мягкие, от них даже пахнет приятно, что это — ваниль? Отдаю свою сестру на попечение Голицына. Смотрю вперед. Неужели вся эта мощь, вся разрушительная энергия, все, что было брошено на голову демона — было зря? Не может быть.

Я всматриваюсь в оседающую пыль, напрягая зрение и пытаясь разглядеть силуэт. Никто не стал бы стоять на месте после такого, если бы подобную атаку обрушили на меня, и я все же выжил бы — сейчас я бы уже атаковал. Всматриваюсь, готовый отразить атаку, именно отразить, а не увернуться, уворачиваться сейчас нельзя за мной Князь Голицын и моя сестра.

Но никто не атакует, а облако пыли постепенно оседает на землю, и я вижу огромную воронку, на самом краю которой я и стою. Внизу, в эпицентре событий, на раскаленной докрасна, застывающей стекловидной массе — виднеется силуэт. Так и есть — он даже не сдвинулся. Или?

— Бесполезно! — гремит голос со всех сторон, сотрясая с ног до головы: — бесполезно! — силуэт исчезает и вот он уже совсем рядом! Закрываюсь от его удара, вжимаясь в землю и напрягая ноги, чтобы не улететь куда-то к черту, мне с ним сейчас в мячик играть нельзя, если он одним ударом отбросит меня достаточно далеко — следующими целями станут Светлейший Князь и моя кузина. Потому я подаюсь навстречу его удару и принимаю его на предплечья, блокируя.

На удивление — я все же не отлетаю назад и в сторону, мир не летит кувырком, темнея и исчезая из виду. Удар все же потрясает меня, пусть я и принял его на выставленные предплечья, но он отзывается во всем теле, каждый сустав отзывается болью, и я едва удерживаюсь на ногах. Лицо демона остается безучастным и равнодушным, а на меня обрушивается адское пламя! Удар молнией, струя воды, какая-то тварь без лица, но с острыми клыками. Не обращаю внимания на молнию, воду и огонь, сворачиваю твари голову набок, ломая позвоночник. Бью в ответ, никакого эффекта. Хлопаю в ладоши, сметая в разные стороны пыль и на секунду снова делая нас эпицентром взрыва. Ухожу на уровень вниз, сметая подсечкой, пытаюсь обмануть, зайти за спину, отмахиваюсь от еще одной твари, принимаю удар молнии и раскаленную лаву, которая окончательно уничтожает мой правый сапог, на мне вспыхивают остатки шинели.

Мы продолжаем сражаться, снова и снова сходимся, расходимся, пытаемся одолеть друг друга, ищем способы, наносим удары, блокируем, уклоняемся, на меня обрушивается все — от каких-то насекомых, с кроваво-красными прозрачными крылышками и длинными, острыми как кинжал жалами, до цепи молний и плазменных шаров, в руках у демона появляется оружие — матово-черные секиры, пару раз он достает, но разрезы на моей коже затягиваются почти мгновенно, я же в свою очередь никак не могу его достать. Вернее — достаю, но не могу повредить. У меня уже срывается дыхание, пот застилает глаза, трясутся ноги, но я бросаюсь в атаку снова и снова.