Повелитель теней - А.Никл - Страница 8

– Так вы меня лечите? – спросил я.

Близнецы промолчали. Правый бросился на меня, пытаясь повалить, а Левый достал шприц с ярко-голубой жидкостью внутри. Мысленным приказом я натравил Крабогнома на Левого, а Правому заехал в челюсть кулаком. Он ударился головой об угол тумбочки и потерял сознание. Я связал его шнуром от балдахина и бросился на помощь Крабогному. Впрочем… она ему не требовалась. Зловредная тень с огромнейшим удовольствием носилась вокруг Левого, как молния, и щипала его клешнями. Каждый щипок оставлял после себя поверхностную рану. Левый крутился волчком и яростно вопил.

– Кусь за нос! Кусь за нога! Кусь за живот! – приговаривал Крабогном.

– Хватит, – велел я, скрутил Левого, который выкрикивал проклятия “мерзкому полтергейсту”, и поинтересовался: – На кого ты работаешь?

– Ты никогда не узнаешь! – пообещал тот.

– Да почему же, уже знаю. На Перуна, – я оскалился. – Просто хотелось услышать это от тебя. Верный слуга, значит? Не хочешь толкнуть злодейскую речь напоследок? Раскрыть коварные планы? Мне интересно, чем насолил великому Богу из Старшего Пантеона ничем не примечательный Род? Ничего не слышал?

– Ты сдохнешь! – выпалил Левый и… сдох сам.

Из его рта полилась густая жёлтая пена, глаза закатились, лицо посинело. В комнате повис отвратительный кислый запах блевотины. Зуб с отравой? Рядом пошевелился и глухо застонал Правый. Увидев, что его брат-близнец откинул копыта, он поспешил следом на Изнанку вслед за ним – раздался тихий-тихий треск, и Правый тоже затрясся в диких судорогах, исходя пеной.

– Вкусно! – пробормотал Крабогном с причмокиванием. Он уселся на груди у Левого. Вокруг довольной тени рябило пространство, к ней из трупа тянулись полупрозрачные энергетические струи.

– Так ты у нас падальщик, – протянул я, и меня осенило. Происхождение этих странных тварей всегда было загадкой. На этот счёт в Российском Государстве было написано не одно научное исследование.

Самая популярная версия заключалась в том, что предками Крабогномов были монстры-Крабы, которые обитали в местах, где было много смертей. Ну и в конце концов очень удобно устроились на человеческих кладбищах. Питаясь энергией смерти, они постепенно как бы присваивали генетическую информацию людей и, как итог, теперь у каждой особи на панцире растёт свой собственный человек. Звучит как бред, но…

– Ты с Изнанки сюда рвался, чтобы пожрать? – уточнил я, схватив Крабогнома за шкирку.

– Нет, великан-хозяин, – судя по звуку, он сыто облизнулся. – Я там жрать. Сытно жрать. Вкусно. Здесь прям как мой кладбище. Могил много. Смертей много. Энергии много. На Изнанку пробивалось. Вкусно! А потом скучно. На Изнанке некому крыса подкладывать.

Так я и думал. Крабогном наелся энергией смерти, благодаря чему вышел на новый уровень развития, стал полуразумной Тенью. Но вот в чём загвоздка… На территории особняка Ломоносовых не было кладбища.

Я прервал трапезу Крабогнома и потребовал:

– Отведи меня в место, откуда исходит аура смерти.

– Великан-хозяин, ну ещё кусочек… – законючил тот, но, перехватив мой раздражённый взгляд, моментально превратился в туман и поскользил к двери, прячась в тёмных углах. – Тут почти здесь.

Я шагнул в тень, чтобы никто меня случайно не заметил, и последовал за ним. Туда-сюда бегали слуги с подносами – судя по всему, убирали грязную посуду. Со второго этажа, где и располагался бальный зал, спускались опьяневшие гости. Некоторые спорили, стоит ли подождать хозяев дома, чтобы с ними попрощаться, но в итоге пришли к выводу, что нет, не стоит. Аристократии не пристало гоняться за безродными, пусть они и распоряжаются имуществом богатого Рода.

Крабогном по дороге шлёпнул разодетую в пух и прах дамочку по заднице, за что огрёб её спутник. Зловредная Тень злорадно захихикала и уже собралась было продолжить пакости, но, заслышав моё предостерегающее шипение, тяжко вздохнула и скатилась с лестницы, ведущей на первый этаж. Мы прошли по длинному коридору и остановились перед неприметной железной дверью.

– Вот! – показал на неё Крабогном и довольно защёлкал клешнями. – Привёл!

– Молодец, – рассеянно похвалил я. Всё моё внимание сконцентрировалось на мощных энергетических волнах, исходящих из-за двери. Оттуда смердило смертью. Атмосфера здесь была удушающей, я задержал дыхание. Такое редко встречалось даже на поле боя. И смерть эта была нехорошей. На тех же кладбищах чаще всего царит спокойствие, потому что большая часть людей умерла ненасильственной смертью. Если повезло – в своей кровати, в кругу семьи. А из-за этой двери несло болью и страданиями.

Она была незаперта, поэтому я просто её толкнул и перешагнул через порог. И на мгновение застыл – настолько мои ожидания расходились с тем, что я увидел.

Помещение, в котором я оказался, было спальней, совмещённой с гостиной. В правой стороне стояли три кровати, а в левой – накрытый стол, стулья, кресла и камин. У искусственного окна находились две детские коляски. За столом сидело четверо человек – трое спиной ко входу, а четвёртая, дочь кузнецов Раковых, девица, помешанная на розовом цвете, лицом ко мне. Она деловита наливала в кружки чай, добавляла в него сахар, размешивала и ставила перед гостями, приговаривая:

– Ваше, месье Ферлионни. Конечно, конечно, не беспокойтесь, вот и ваша чашечка чая, мадемуазель Берлиозе… – иногда она закатывала глаза, как очень уставшая от гостей хозяйка, но продолжала разливать чай, а после перешла к сладостям. – Мадам Дерилия, не желаете ли зефира?

Её взгляд упал на дверь, и она заметила меня, вскрикнула от неожиданности и приложила ладони к сердцу.

– Мало того, что ты проснулся и бросил меня, так ещё и смеешь пугать?! – вскричала она, и я почувствовал себя непутёвым любовником, который дал ей от ворот поворот. Девица затряслась от ярости, розовые банты на её голове колыхались, как нелепые паруса. – Ты – моя игрушка! Мне тебя обещали! Мама говорила, что ты никогда меня не бросишь! – она капризно топнула и ткнула пальцем на свободный стул: – Немедленно садись и пей чай!

Я криво улыбнулся и отрицательно покачал головой, отчётливо понимая, что передо мной стоит совершенно и бесповоротно сумасшедшая барышня. Интуиция подсказывала, что именно из-за её безумия особняк Ломоносовых накрыла аура смерти. Я осмотрел стол и сидящих за ним людей внимательнее. Они были абсолютно неподвижными, но это точно не куклы и не чучела – так подделать текстуру кожи просто невозможно.

– Вежливости в тебе ни на грош, – небрежно бросил я, шагая вперёд. – И место тебе в каком-нибудь пансионате для дурно воспитанных дамочек.

Пока девица гневно вопила и швыряла на пол посуду, я изучал её “гостей”. Они ещё были живы, но не то чтобы очень радовались этому факту. Избитые, раненые и связанные, они ждали своей участи.

– Бесполезные ничтожества! – девица, спотыкаясь о полы розового платья, подбежала к столу и ударила одного из несчастных. – Вы все бесполезные ничтожества!

Я отвесил ей пощёчину, не сдерживая силу, и девица отлетела в угол комнаты, ударилась о комод и сбила настольную лампу.

Связав чокнутую дочь Раковых, я открыл вторую дверь – она находилась напротив входной и вела на лестницу в подвал. Из черноты сразу пахнуло разложением и вонью, тусклый свет играл оранжевыми бликами на подвешенных телах. Я вернулся к столу, но “гостей” тронуть не рискнул – побоялся, что у них откроется кровотечение, если попытаться их освободить. Это дело спасателей и докторов, которых нужно было вызвать. Я же наложил лёгкое стазисное заклинание – оно как бы законсервирует несчастных “гостей”, и их состояние не ухудшится. С помощью местной магии такое сильное заклинание не получилось бы, так что пришлось пожертвовать ещё восемью тенями.

Я как раз достал смартфон Геннадия Ракова, чтобы вызвать полицию, когда он ввалился в комнату собственной персоной. Он шёл прихрамывая, с явным дискомфортом – перец на туалетной бумаге явно не прошёл незаметно. За ним деловито семенила его жена, Анжелика.