Демон в университете магии 2 (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте" - Страница 48

— А дальше?

— А дальше нужно убрать кольцо, высушить полученный материал и скурить его вместе с бумажечкой, исписанной рунами. И скурить, как вы понимаете, не абы где, а в центре тех рун, что я так старательно вывел на полу.

— Скурить? Говорят, шаманы в Африке курят особые травы и уносятся в иные миры, — произнёс Георгий Александрович, задумчиво потирая подбородок. — Выходит, в этих слухах есть часть правды?

— Видимо, да, — сказал я и попросил князя: — Вы тут приглядите за моим варевом, а я пойду с сестрой поговорю. Надо как-то подготовить её к тому, что я могу не вернуться из Эфира. Но вы же не оставите её, ваша светлость?

— Волков, ты меня оскорбить хочешь? Конечно, я не оставлю её одну, если с тобой, не дай бог, что-то случится, — твёрдо отчеканил Георгий Александрович, уселся на кресло и принялся следить за чашечкой, из которой начал подниматься белёсый пар.

— Благодарю, — кивнул я и двинулся к ступеням.

Уже на лестнице меня снова охватили жуткие сомнения и страх. Но я сумел побороть их, выискивая все новые и новые доводы за то, что сумею вернуться из Эфира живым. Князь прав, Ариил точно всё тысячу раз проверил и перепроверил. И если уж чего-то мне стоит опасаться, то это лишь предательства со стороны падшего ангела. Ведь и тут князь прав, для Ариила свобода Медеи явно значит гораздо больше, чем собственное слово и уж тем более моя жизнь. Но всё же мне хотелось верить, что Ариил не предаст меня.

Я тряхнул головой, преодолел последние ступени и очутился на первом этаже. А затем пошёл искать сестру. В выделенной ей комнате её не оказалось, но дворецкий сказал мне, что видел Марию в библиотеке. И я совсем не удивился, когда он поведал мне об этом. Я бы и сам мог догадаться, что Мария, конечно же, в первые же дни в этом доме отправится исследовать именно библиотеку. Это вот Гришка пошёл бы прямиком в винный подвал.

Дворецкий не ошибся. Моя сестра действительно обнаружилась в библиотеке. Она сидела на кресле с высокой спинкой, а около неё на столе лежал аж десяток книг. Причем штук пять были открыты, будто Мария не могла выбрать с чего бы начать чтение.

— Что читаешь? — спросил я, переступив порог библиотеки.

— Ой, да тут чего только нет! — восхищённо выдохнула Мария, обведя рукой не только те книги, что лежали на столике, но и шкафы под завязку забитые томами. — Всё никак не могу остановиться на какой-то одной книге. Глаза разбегаются. Наверное, я сегодня всю ночь читать буду.

— Вот это рвение, — улыбнулся я и следом добавил: — Князь точно оценит такую любовь к чтению. Он вообще хороший человек. Не оставит тебя одну, ежели чего случится.

— А что может случиться? — подозрительно сощурилась сестра.

— А вдруг меня украдёт сумасшедшая фанатка? — усмехнулся я, хотя мне совсем было не до смеха.

— Так мы тебя найдём, — расслабилась Мария. — И ты давай это… поменьше зазнавайся. А то уже нос до неба задрал. Фанатка его украдёт, ишь чего…

— На всякий случай, я всё же с тобой попрощаюсь, а то мало ли что, — весело проговорил я и тут же добавил, чтобы сестра особо не размышляла над моей фразой: — Ладно, читай. Не буду тебе мешать. Если хочешь, распоряжусь, чтобы ужин тебе принесли прямо сюда.

— Было бы неплохо, — качнула головкой Мария, поспешно цапнув одну из книг.

— Хорошо, — сказал я, покинул библиотеку и отправился искать дворецкого. А когда отыскал оного, то сказал, чтобы ужин для моей сестры принесли в библиотеку. Сам же я отправился в зал для медитации, но не для того, чтобы медитировать, а дабы подумать над ситуацией, да и над своей жизнью в целом. И данный процесс затянулся на пару часов, как раз до ужина.

Князь вкушал пищу земную вместе со мной и как мог подбадривал. А когда ужин закончился, он пригласил меня в гостиную, где мы повернули кресла к огню камина и уселись на них.

— Михаил, — осторожно начал Георгий Александрович, хмуря брови, — я, конечно, всей душой желаю, чтобы ты вернулся из Эфира, однако нам стоит немного подумать и о том, что будет, ежели ты не вернёшься. В этом случае империя потеряет драгоценные знания, хранящиеся в твоей голове. Нет, я не прошу тебя записать на бумаге их все, но хотя бы те, что относятся к лечению, ты должен оставить людям.

Я задумчиво потёр подбородок, прикинул все «за» и «против» и решил, что в словах князя есть рациональное зерно. Да и как ему откажешь, когда он в случае моей смерти будет отвечать за мою сестру? Тем более он просит не так много, как мог бы запросить.

— Ладно, давайте приступим. Время до полуночи у нас ещё есть.

Князь торопливо встал с кресла, достал из шкафа бумагу с ручкой и положил их на крышку стола из красного полированного дерева. Ну а я уселся на стул и принялся за написание рун, попутно не только объясняя их значение, но и записывая для чего служило то или иное рунное заклятие. Этот процесс так увлёк меня, что я даже сумел избавиться от гнетущего чувства, нараставшего по мере того, как стрелки часов приближались к двенадцати. Однако оно вернулось, стоило мне отложить ручку и услышать тихие слова князя:

— Пора. Уже почти полночь.

— Пора, — мрачно вторил я ему и посмотрел за окно, где в ночи сверкали молнии, а по крышам остервенело бил дождь. — Подходящая погода. Если я всё-таки не вернусь, то закажите бардам песню обо мне. Начало будет эпическим, если сразу упомянуть, что дело было в полночь, а за окном бушевало ненастье. Можно даже сказать, что такое же ненастье бушевало в моей душе.

— Сам напишешь такую песню, когда вернёшься, — улыбнулся князь и со смешком добавил: — Хотя, мне кажется, она будет не слишком удачной. Вряд ли ты хороший поэт.

— Это точно. Но, надеюсь, что я хороший выживальщик в других мирах, — через силу усмехнулся я и решительно двинулся в сторону подвала.

Князь пошёл за мной.

Мы преодолели коридор, спустились по ступеням и оказались перед моим магическим рисунком. На столе меня уже ждала исписанная рунами табачная бумага и высушенная масса, что прежде варилась в алюминиевой чашечке вместе с золотым кольцом. Я дёрнул щекой и принялся торопливо сооружать самокрутку. И делал я это очень быстро, словно боялся, что решимость покинет меня. Поэтому из-за спешки я просыпал часть высушенной массы, однако мне всё-таки хватило её на полноценную самокрутку. Хмурый князь протянул мне спички. Я схватил их подрагивающей рукой, поджёг самокрутку, уселся в центр магического рисунка и сделал первую затяжку. Горький дым обжёг горло, а из глаз потекли слёзы.

— Ух-х-х и забористая штука… кха-кха, — закашлял я, потирая глаза. — Аж в голове шумит, а всё нутро будто наизнанку выворачивает… кха-кха…

Георгий Александрович бесшумно задвигал губами, глядя на меня. А я нахмурился. Чего это он губами двигает, а слова не вылетают из его рта? И только спустя миг я понял, что меня покинул слух. А потом и зрение начало подводить меня. Всё начало смазываться. Стены, стол и князь задрожали, будто отражение на волнующейся воде. А затем меня накрыла тьма до того чёрная, что на её фоне даже антрацит казался серым. И естественно, я уже не чувствовал своего тела. Оно будто бы исчезло, зато появилось ощущение невероятной лёгкости. Но и оно ушло через пару мгновений, как ушла и тьма. Её начала сменять серость, несущая с собой ощущение реальности. Я почувствовал себя младенцем, впервые увидевшим мир.

До самого горизонта раскинулась серая безжизненная холмистая равнина, густо покрытая трещинами. Тут и там росли перекрученные неведомой силой деревья с облетевшими листьями и высохшей корой. А где-то вдали на фоне серого однотонного неба вырисовывалась конусообразная гора. Почему-то именно она первым делом бросилась мне в глаза и лишь затем я с сильным волнением начал рассматривать себя, лёжа на потрескавшейся земле. И признаться, увиденное обрадовало меня. Моё нынешнее тело ничем не отличалось от того, что было у меня на Земле. Лишь одежда пропала. Но нагота меня сейчас смущала в последнюю очередь.