Меня зовут господин Мацумото! Том 4 (СИ) - Ш. Дмитрий - Страница 33

Подключение к этой истории «Управления императорского двора при кабинете министров» — послужило очень серьёзным, тревожным сигналом для руководства клана Арима, о чём оно, разумеется, умолчит. Пока только предупреждающим, иначе бы им позвонили ещё и из другого ведомства. Президенту пошатнувшейся без землетрясения «Хоннису» потребовалось секунд пять, чтобы осознать риски и найти решение возникшей проблемы. Причём единственно верное.

— Не шути так. Такого просто не может быть, — сработав на опережение, принялась убеждать её испугавшаяся Мива, надеясь на это больше всех. — Кто-то обманул твоего отца. У Мацумото не может быть ТАКИХ связей, — экспрессивно взмахнула руками.

— Помолчи, пожалуйста, — коротко и властно приказала Арима, почти не раздвигая губ, бросив на подругу всего один предупреждающе-злой взгляд, от которого её бросило в дрожь.

Выйдя из-за стола, президент подошла ко мне и низко поклонилась, по всем правилам, принося официальные, глубокие извинения с элементом раскаяния. С бесстрастным лицом произнесла хорошо поставленным, взятым под жёсткий контроль голосом.

— Приношу свои извинения, Мацумото-сан. Произошла непозволительная, грубейшая ошибка. Виновные понесут наказание. Мой водитель немедленно отвезёт вас туда, куда пожелаете. Компания Хоннису ужасно сожалеет, что доставила вам временные, — подчеркнула интонацией, — неудобства. Обратившись в наши торговые центры и офисы, вы непременно получите соответствующую компенсацию. Прошу простить действия моих подчинённых.

В данный момент вопросы сохранения бизнеса стали для неё преобладающими. Разумно, в первую очередь спасать нужно его, поскольку на эту компанию у Аримы завязано всё, включая обязательства, планы, долги. От него зависело огромное количество сотрудников и партнёров. В Японии во время кризисов это становилось первоочередной задачей. О себе позаботиться можно и потом, было бы чем прикрыть свой стыд, сохранив лицо. Потеряв уважение — вы потеряете всё. Здесь на репутацию завязано гораздо больше, чем в тех же Штатах или Европе.

Глядя на низко склонившую голову гордую Ариму, я испытал удовлетворение и, как ни странно, отчасти разочарование. Слишком быстро и просто всё завершилось. В чём здесь моя заслуга? Победа без победы не приносит той искренней, глубокой радости, которую от неё ожидаешь. Сейчас я в полной мере ощутил, что значит быть частью могущественного клана. Сам по себе, ты мало что значишь и можешь, но вместе, вы сила, с которой приходится считаться. Пока я сидел и беззаботно пил чай, десятки людей усердно работали над тем, чтобы получить этот результат. А ведь я этих людей даже не знаю. Я ещё ничего для них не сделал. Хороший повод задуматься о своей роли и ответственности.

Что касается Арима, ни злорадствовать, ни добивать упавшего, ни унижать проигравшего я не собирался. Незачем доводить всё до крайности и плодить врагов. Нашим компаниям ещё долго предстоит делить один и тот же остров. Хотя могло показаться, обмениваясь с ней колкостями, местами откровенно ругаясь, я именно этого и добивался, но это не так. Если бы директор показала, что мы дошли до последней черты и следующий мой шаг приведёт к открытой конфронтации, я бы не стал его делать. Поэтому, кивнув, принимая извинения, молча покинул кабинет. Слова излишни. При этом на Миву не оглянулся ни я, ни Арима. Это было именно наше противостояние, в котором её подруга послужила лишь причиной.

— Эй, куда он пошёл? — растерянно воскликнула Мива, не собираясь так просто меня отпускать.

Она так и не прониклась моментом, явно не сделав нужные выводы.

— Помолчи! — резко одёрнула её Арима.

Дальнейший их разговор прошёл уже без меня, за закрытыми дверями. Правда, мне пришлось ещё пару минут подождать в приёмной, пока Арима по телефону инструктировала своего секретаря.

* * *

— Пей, — Ясука подвинула подруге вторую низенькую, глиняную чашку для сакэ, наполненную до половины.

— Не хочу, — мрачно ответила девушка, с несчастным видом глядя в окно.

— А ты через не хочу, — наставительно посоветовала униженная королева. — Вернувшись домой с сакэ в себе, тебе будет проще пережить первую, самую высокую волну родительского гнева. Выглядеть достаточно несчастной, достойной сочувствия, — поделилась собственным опытом. — Правда, подобный способ помогает не всегда и не всем.

— Думаешь, дедушка будет сильно мной недоволен? — Мива неохотно взяла чашку и понюхала содержимое, наморщив свой милый носик. — Может, всё обойдётся? Не пойдёт же теперь этот гадкий Мацумото ему жаловаться. Я что-нибудь придумаю. Расскажу, что встретилась с ним, вспылила, поругалась, повела себя некрасиво. Признаю вину. Извинюсь. Попрошу больше мне о нём не напоминать. Предложу загладить перед дедом маленькую вину, пряча большую, — воодушевлённо приступила к разработке новой стратегии.

Арима, расслабленно развалившись на диванчике, скинув туфли на высоком каблуке, отменившая на сегодня все свои дела, выпила горького лекарства. Раздражённо посмотрев на свою немного глупую, простодушную и легкомысленную подругу, подумала о том, что ей очень хочется дать ей подзатыльник. Однако это так и осталось очередным нереализованным желанием.

Какая ни есть, но Мива всё же её близкая подруга. Они дружили ещё со школы. Ясуке не хотелось терять половину своих друзей, принимающих её такой, какая она есть, со всеми слабостями и недостатками, а также бредовыми идеями и авантюрами. Выдержать непростой характер владелицы Хоннису сможет далеко не каждый. Тем более, если из-за этого можно превратиться чуть ли не во врага семьи Арима, в которой Ясуку считали кем-то вроде «прокажённой». Плюс, в довесок получить очень неоднозначную, отрицательную репутацию, тоже став «отверженным» в светском обществе и среде золотой молодёжи.

При этом, как ни странно, именно Ясука приносила в клан львиную долю дохода, превратив разваливающуюся, никчёмную компанию в быстро разрастающийся, хищный, жадный гигант, чья тень незримо подавляла всех своих конкурентов, заставляя их дрожать в страхе, опасаясь стать его следующими жертвами. Будучи из влиятельной, относительно богатой и известной семьи, Ясука с детства не считала себя счастливой, свободной и примерной девочкой. Ей всего приходилось добиваться силой, преодолевая сопротивление как снаружи, так и внутри семьи. Понимая, что получить всего не получится, она сосредоточилась на одной цели. Добиваясь условной свободы, ей пришлось доказать, что она лучше других. Взобраться по головам на вершину семейной пирамиды, спихивая вниз всех, кто этому мешал. Откупиться от этих жадных, лицемерных стариков. От собственного отца, у которого стала нелюбимой дочерью от третьего, особо неудачного брака. Будто она в этом виновата. Девушка чувствовала себя одинокой даже в толпе родни. Со временем, несомненно, она вырвется из удушающих объятий этой семейки и возьмёт себе другую фамилию, наконец-то, став полностью независимой и, очень хотелось бы в это верить, счастливой.

Чтобы заработать много и быстро, доказать, что слишком больно кусается, поэтому не нужно совать к ней свои руки, указывать, что ей делать и где её место, Ясуке часто приходилось действовать крайне жестко, напористо, уничтожая чьё-то благополучие ради своего. Портить с людьми отношения. Закрывать глаза на определённые вещи. Гибче относиться к общественной морали. Да, она изрядно запачкалась в грязи подковёрных игр, хорошо хоть не в крови, выслушала немало проклятий, угроз, оскорблений и даже униженных просьб, и чем была вознаграждена? Эти неблагодарные чистюли из Арима с каждым разом всё больше её осуждали, кривили лица, поучали, что-то требовали. Относились к ней, как к прислуге. Хоть бы раз отказались от тех денег и власти, что она им приносила. Сказали бы: хватит, остановись, не бери на себя больше, чем можешь унести, ты не одна, тебе есть на кого опереться. Лицемерные сволочи. Каких-то членов своей семьи она тихо ненавидела, кого-то презирала, нашлись и те, кто вызывал у неё только жалость.