Чокнутая будущая (СИ) - Алатова Тата - Страница 30

— Он мой родственник, — напомнила я, но получилось немного дергано, плохо. — Сегодня, например, приедет ко мне на обед — его бюро отсюда в двух шагах. Откуда у тебя такие странные мысли?

— От верблюда, — ого, как грубо. — Я же видела, как ты на него таращилась.

Да, милый мой Антоша, а ты же под плотным колпаком.

Ради всего святого, кто вообще проверяет штрафы ГИБДД?

И что Инна делала на его кухне — он же ее бросил?

Нет никого более ревнивого, чем оставленная бывшая.

— Это все? — спросила я. — Мы гадать будем?

— А погадай, — произнесла она с вызовом. — Я хочу знать, кто та женщина, из-за которой Антон ушел от меня.

Охо-хо-хонюшки.

Колода мешалась плохо, руки дрожали.

Инна насмешливо скалилась, глядя на то, как то одна, то другая карта падает на красную ткань.

Разумеется, я ожидала увидеть Верховную жрицу, кого же еще.

Но передо мной легла Императрица.

Опешив, я уставилась на нее.

Ты, звезда моя, кто такая?

Рассыпавшиеся на столе карты давали довольно ясную и не самую приятную картину.

— Итак, — сказала я, откашлявшись, — перед нами успешная женщина с властным характером. Финансово обеспеченная, руководитель. Пятерка жезлов — не обременена излишней моралью, повернута на контроле, собственница. При этом крутит роман сразу с двумя мужчинами. Вот у нас король мечей — это Антон. А вот — паж жезлов, молодой, порывистый, мм… в зависимом положении. Подчиненный императрицы? Перевернутая восьмерка пентаклей — юноша ленив, не дисциплинирован, не амбициозен. Милый, но бесперспективный, короче. За короля императрица собиралась замуж, с пажом просто крутит приятную интрижку. Перевернутая семерка мечей — обман раскрыт. Восьмерка кубков — король принял осознанное решение закончить отношения, оно окончательное. Резюмируя, — я одним движением собрала карты и прямо посмотрела на Инну, — женщина, из-за которой Антон ушел от тебя, — это ты сама.

— Как подло, — процедила она с неприязнью. — И за такую чушь тебе платят? Ты просто говоришь, что тебе выгодно!

— И что здесь неправда? — вкрадчиво спросила я.

— Никуда Антон от меня не денется. Мы были вместе четыре года, какое значение имеет небольшое недопонимание? Просто перестань крутиться около него.

— Почему он тебе так нравится? — не удержалась я от любопытства. —Ты красивая и успешная, вокруг полно разных мужчин.

— Он надежный, — ответила Инна, не задумываясь.

Надежный.

Императрицы — натуры страстные, с сильным женским началом и стремящиеся к материнству. Как правило, они не склонны к изменам. Очевидно, надежность Антона не перекрывала потребность Инны быть любимой. Да, короли мечей не самые эмоциональные мужчины мире, они холодны и расчетливы.

Что тут поделать?

У каждого свои недостатки.

— Ну вот ты сама и развеяла свои подозрения. Может ли такой надежный человек, как Антон, увлечься женой брата? Ты знаешь его лучше меня, и так и не поняла, какой он?

Инна долго молчала, внимательно разглядывая меня.

Потом поднялась.

— Ты права, — согласилась она без прежней агрессии. — Что же, Алеше привет. Муж у тебя милый.

А то я сама не знаю.

До следующего клиента оставалось минуть пятнадцать.

Карты лежали передо мной — готовые ответить на каждый из моих вопросов.

И зачем я только сама себя ограничиваю?

Мало ли, что я обещала Антону, он все равно никогда не узнает об этом.

Словно наркоман, дорвавшийся до долгожданной дозы, я схватила колоду.

Понять, о чем думает и что чувствует Антон, без расклада у меня никак не получалось — он вел себя фальшиво, отстраненно, непоследовательно. Бабушка про таких говорила: пулось ривезень, оймесь верьгизэнь. У него лисий хвост, да волчья пасть.

Порой казалось, что я ему действительно нравлюсь, а порой — что раздражаю.

Как так можно вообще с живыми людьми?

Все было, словно в тумане, и, только окинув взглядом расклад, я немного отрезвела.

Тут любой бы отрезвел — меня будто холодной водой окатили.

Недоверие. Подозрительность. Тревога за брата.

Антон испытывал меня, потому что переживал за Алешу — вдруг тому в жены досталась всякая пакость.

Как унизительно.

Редкие проблески искренней симпатии тут же перекрывались настороженностью.

Да как он смеет!

И что будет делать, если уверится, что я не подхожу для Алеши?

Начнет нашептывать про меня гадости?

Отравит?

Изгонит из дворца?

Резко хохотнув, я схватилась за волосы.

Представила себя в белом рубище, босой и простоволосой шагающей по пыльным дорогам. И кожа измазана дегтем.

Да кто дал ему такое право?

Я не была виновной, не была подопытной крысой, но чувствовала себя и той, и другой.

Все искренние порывы разбились о непробиваемую стену, усыпанную острыми шипами чужой мнительности.

Антон ожидал от людей худшего — что же, неудивительно, что худшее он и получал. Инна ему изменяла, брат беззастенчиво лазил в его кошелек, а друзей, видимо, и в помине не было.

Каждому по вере его, ага.

Я могла бы озарить своим пылом и светом его унылую печальную жизнь, но он даже не рассматривал такую вероятность.

Надо сказать, что я тоже в этой истории не была бедной овечкой, поскольку имела на Антона вполне конкретные виды и не особо задумывалась о чувствах Алеши.

Наверное, нам всем предстояло что-то постичь и что-то понять.

Чему-то научиться и пройти классическим путем героя Таро — от беззаботного Дурака до постижения всего Мира.

И мы еще в самом начале этой дороги, так отчего же мне так обидно?

Зазвенел звонок — пришел следующий клиент. Я отправилась открывать, дыша глубоко и размеренно.

Ты взрослая, Мирослава.

Ты не будешь так бурно реагировать.

Ты примешь все с достоинством и спокойствием.

В конце концов, без плохого нет хорошего, без хорошего нет плохого.

Улыбаясь клиентке, я спрашивала себя: хватит ли у меня выдержки встретиться с Антоном лицом к лицу и сохранить самообладание, или я просто расцарапаю ему лицо, чтобы неповадно было.

Когда пришел Антон, я как раз только достала пирожки из печи.

Маленькие, со сладким ревенем — один к одному.

Бабушка все порывалась снести эту печь, но я отстояла.

Мне нравился запах и то, как трещат поленья.

Настроение старого дома. Его дух.

Разве современное отопление заменит все это?

Кутаясь в пеструю диковинную шаль, я стояла, прислонившись бедром к столешнице, и смотрела, как Антон моет руки. Он казался немного напряженным, да и только. Ни волнения, ни пылающих взоров, ничего, что могло бы подарить трепетной девушке надежду.

Наверное, я всегда была такой — хоть кол на голове теши. Не умела вовремя остановиться. Разгонялась, не глядя на знаки.

— Интересно, — сказала я небрежно, — твой похоронный бизнес — это прибыльное дело? У тебя действительно полно денег?

— Что? — он удивленно оглянулся на меня.

— Ты моложе Алеши и богаче его. Может, мне махнуть, не глядя, одного брата на другого?

— Что? — повторил Антон растерянно.

— Что — что? Разве ты не вьешься вокруг меня потому, что влюбился без памяти?

— Я вьюсь? Я влюбился?

Возможно, он и не испытывал ко мне нежных чувств, но, по крайней мере, я всегда могла выбить почву из-под его ног.

— Давай посмотрим, — замурлыкала я, наливая ему грибного супа, — прямо сейчас ты стоишь на моей кухне. Неужели тебе не с кем и негде больше обедать? Разумеется, есть. Ты прилетел сюда на крыльях любви, не так ли? Ах, что тут говорить, даже твоя бывшая девушка сразу заметила твою страсть и примчалась ко мне, умоляя отказать тебе побыстрее. Что скажешь? Хочешь услышать мое решительное «нет» прямо сейчас или сначала поешь?

Удивительно, но из всего этого вздора Антон вычленил самое главное.