Физрук-4: назад в СССР (СИ) - Гуров Валерий Александрович - Страница 24

Ну и хрен с ними, с обоими. Я-то ведь не с конспиративной женой жил, и терпеть ее выходки не обязан! Прозвенел звонок. Похватав журналы, мы разошлись по местам сева разумного, доброго, вечного. Первый урок у меня был с десятым «А». Парни и девчонки занимались вяло — расслабились на каникулах, пришлось их немного взбодрить. На перемене ко мне подошел Вадик Красильников. Весь урок он на меня посматривал, и я сразу понял, что его-то что-то тревожит. Ну что ж, готов помочь, если потребуется! Я позвал его в тренерскую.

— Ну привет, Вадим! — сказал я ему. — Как дела?.. Как сестренка?

— Спасибо, Александр Сергеевич, — откликнулся паренек. — Все хорошо, если не считать…

Он потупился.

— Чего не считать?

— Киностудии… — пробормотал он. — Женя говорит, директор не может взять нас на баланс… Ему средств на нас не хотят выделять…

— Пустяки! — отмахнулся я. — Все будет хорошо!

— Правда?

— Правда!

— Ура!

— Ты мне напомни, что мы снимать собираемся?

— По книжке Стругацких «Трудно быть богом».

— Ах да! Точно!.. Ну вот и будем снимать.

— Отлично! Пойду скажу нашим.

— Пойди и скажи…

Вадик кивнул и выскочил из тренерской. И тут же в нее вперся Курбатов. Я поднялся, пожал ему руку. Показал на свободный стул. Понятно, что Витек пришел не просто так, а по поводу «гражданки Эглите».

— Что у вас произошло? — спросил он.

— А тебе не кажется, Виктор Сергеевич, что это наше личное дело? — мне не особо хотелось устраивать Санта Барбару с назначением правых и виноватых.

— Да, конечно, но Илга Артуровна человек крайне ценный и ее душевное состояние для нас не пустой звук.

— А мое?

— Что — твое?

— Мое душевное состояние — пустой? Может я человек тонкой душевной натуры.

— Ну ты же мужик, а она — женщина…

— Ладно, оставим эту лирику! — перебил я. — Чего ты от меня хочешь?

— Постарайтесь помириться.

— Обязательно. У тебя все?

— О Стропилине я не знал, — покачал головою трудовик. — Ты уверен, что между ними что-то было?

Я промолчал.

— Как мужик я тебя понимаю, — проговорил Витек, — Стропилина действительно лучше на километр не подпускать к приличным людям, но Илге Артуровне необходимо вернуть душевное равновесие.

— Возвращай. Я не побегу каяться и просить прощения. Еще вопросы?

— Да нет, ладно, это моя частная инициатива. Считай, что этого разговора не было.

— Не было, — согласился я. — Когда мне отчитаться об этой… хм, командировке?

— Когда шеф назначит время и место, я тебе сообщу.

— Вот и договорились.

Прозвенел звонок? и Курбатов ушел. У меня было «окно» и я мог повалять дурака. Ну или по крайней мере, сходить в столовку. Куда я и отправился. Взял пару котлет без гарнира, какао и два бутерброда с маслом и сыром. Сел у окошка, не спеша слопал. Как ни странно, разговор с Витьком меня окончательно успокоил. В том смысле, что с Илгой все нормально. Она, видимо, вернулась к своей квартирной хозяйке, а не побежала топиться в проруби. Впрочем, когда топятся, не берут с собой чемодан с вещичками.

Одумается, придет и объяснится, а не одумается — соберу ее оставшиеся шмотки и привезу туда, куда она скажет. Мне же пора заняться обустройством жилища. Надоело сидеть на скамейке и смотреть черно-белый телевизор. Теперь у меня видак есть и к нему надо прикупить нормальный телевизор, желательно — импортный, к которому можно будет без проблем подключить «JVC». И тянуть с этим не стоит. Давно пацанам обещал показать фильмы с Брюсом Ли, пора выполнять обещанное. Вот они обрадуются…

Я решил посетить комиссионный магазин. Пусть Рудик подберет что-нибудь стоящее. У меня остался на сегодня всего лишь один урок, так что до закрытия комиссионки точно успею. С этими радужными планами я и направился в учительскую, за журналом следующего класса. Им оказались мои подопечные. Они встретили меня радостными воплями. Соскучились сорванцы. Сразу забросали вопросами. Их интересовало, когда продолжаться занятия секции и будет ли сниматься следующий фильм?

На все вопросы я ответил к их удовольствию, но чтобы не расслаблялись, погонял на кольцах и брусьях, а во второй половине урока — в баскетбол. Когда прозвенел звонок, я пошел в раздевалку, переоделся и поехал в центр, в комиссионный магазин. Как ни странно, продавец Рудольф меня узнал. Заулыбался и пошел навстречу из-за прилавка. Может, он меня с кем-то спутал?

— Добрый день! Давненько вас не видели. Что-нибудь ищите?

— Да, Рудик! — кивнул я. — Мне нужен хороший телевизор, совместимый с видиком ДжиВиСи.

— Есть «Сони», «Хитачи», — откликнулся продавец.

— Мне поновее и что-бы диагональ экрана побольше.

— Тогда «Сони», — предложил Рудольф. — Вот он.

Аппарат мне понравился. Он выглядел футуристично даже по меркам XXI века.

— Включи, — распорядился я.

Продавец воткнул вилку в розетку и штекер в антенное гнездо. На экране появилось превосходное цветное изображение какого-то спектакля. Полюбовавшись, я кивнул Рудику — выписывай! Тот радостно принялся заполнять накладную. Еще бы! Ведь я даже не спросил — сколько стоит это чудо враждебной техники? Оказалось, что в кассу я должен внести тысячу двести рубликов. Деньги у меня были. Я рассчитался и сказал своему «благодетелю»:

— Ты мне тачку не подгонишь?

Тот глянул на часы.

— Через пять минут у меня перерыв, — сказал он. — Могу подвезти на своей машине.

— Отличная идея, — одобрил я.

Через четыре с небольшим минуты, он появился передо мною, одетый в импортную дубленку и шапку из собачьего меха. Мы с ним упаковали «Sony» в коробку и вынесли приобретение на улицу. Рудик поднял багажник красных «Жигулей», мы аккуратно погрузили японский телек, сели в салон. Как только завелся движок, врубился встроенный приемник, тоже — не отечественного производства. И через десять минут прослушивания чего-то не нашего, мы уже въезжали в ворота двора моего местообитания. Сидорыч уже не стал меня просить ему «подмогнуть», сам распахнул воротины и помог выгрузить и дотащить покупку до квартиры. Получив на чай, откозырял и вернулся на пост.

Когда мы вдвоем с Рудольфом втащили покупку в квартиру, я спросил его:

— Ты в электронике как, шаришь?

— Ну да, — кивнул он. — Я же техникум связи окончил.

— Ну прекрасно! Помоги мне подключить к нему видик, ну и вообще — настроить.

— Да без проблем!

Мы разулись, поскидывали дубленки, перетащили коробку в большую комнату, все еще хранящую следы поспешного бегства моей супруги. Водрузили японскую машинку на подоконник, и Рудик принялся возюкаться с аппаратурой. Через несколько минут, он сказал:

— У тебя кассета есть?

— Есть, — откликнулся я.

Сумка с кассетами все еще валялась в прихожей. Я перенес ее в комнату, открыл, достал первую попавшуюся, протянул этому мастеру-ломастеру. Он взял ее, пощелкал кнопками и вскоре с экрана донеслась музыка, которую знает каждый, кто в девяностые перся от забугорной эротики. Эммануэль… ля-ля-ля… На экране появилась девушка в просторном платье, которая надела красные носочки и принялась разбирать почту. Ничего особенного. Начало более, чем скромное, но смотреть продолжение в компании другого мужика я не собирался.

— Спасибо Рудик за помощь, — сказал я и сунул ему пару десяток, — щедрость проявил не просто так, многозначительно ему подмигнул. — Буду еще обращаться.

— Буду рад помочь, — откликнулся он. — А то я смотрю у тебя с обстановочкой-то не густо… Квартирка хорошая, а мебели — кот наплакал.

— Да я, можно сказать, только новую жизнь начинаю, — пробормотал я. — Еще не освоился, как говорится, не обжился…

И тут раздался телефонный звонок.

Я махнул рукой Рудольфу, дескать топай, покедова, и взял трубку. Я и сам не знаю, кого бы хотел сейчас услышать или наоборот — не хотел. Увы, этого я уж точно не ждал.

— Данилов?.. — прохрипел в трубке явно пьяный голос.