Мой район! (СИ) - Гаусс Максим - Страница 10

Весьма в тему, кстати. Музыка моей молодости — было, что вспомнить.

В общем, оставалось совсем немного, когда скрипнула дверь и на кухне появилась мама. Выглядела она неважно.

Глаза красные, волосы взъерошенные. Лицо осунувшееся. Одежда помятая.

— Антон? Что… Ты чего тут делаешь? — тихо спросила она, ища глазами стакан. Голос был относительно нормальный, без явных пьяных интонаций.

— Вообще, планировал сварить борщ! — непринужденно ответил я, мешая половником в кастрюле. — А еще, попутно, в квартире убрался. А то свинарник был… Ма, как так?

Несколько секунд она просто стояла, думая о чем-то своем, затем набрала воды с крана, выпила и в задумчивости присела на стул.

Я молча продолжал готовку, иногда посматривая на женщину и ожидая продолжения. Что же такое произошло, что она начала пить? Как давно? Почему перестала заниматься воспитанием сына? Видно же, что женщина хорошая, симпатичная. На стакан подсела недавно. Не более полугода назад.

Хотелось понять, что произошло. Наверное, проще всего в моем случае было забрать все деньги и уйти куда-нибудь, чтобы налаживать свою новую жизнь. Но мне совесть не позволяла — опять же, я ведь благородный. Справедливый еще.

— Кушать будешь? — поинтересовался я, после двух минут тишины.

— Что?

— Кушать! — спокойно повторил я.

— Ты же не умеешь готовить…

— Это было давно и неправда, — вздохнул я, доставая чистую тарелку.

Ужин прошел в тишине. Борщ оказался вкусным, я даже мысленно себя похвалил. Мать молчала и я никак не мог понять, о чем она думает. Ни о чем поговорить толком не удалось.

Затем я ушел в свою комнату.

Все там было как-то не так… По-старомодному. Старый шифоньер, пуф, обитый мягкой тканью. Цветастый ковер на полу — таких, в две тысяча двадцатых уже и не встретишь. Настоящий пылесборник, родом из СССР.

Надо бы в комнате перестановку сделать. А еще, сменить внешность на более дерзкую, приодеться. Ну и спортом заняться, причем основательно. Да и вообще, нужна глобальная цель. Знания о будущем есть и нужно их как-то применять.

И тут я задумался совсем о другом. Как же так получилось, что Серега Камышин меня предал? Почему он пошел на поводу у бандитов? Зачем ему это было нужно?

Я ездил с ним не один год, но не замечал за ним связей с криминальными элементами. Нормальный мужик был, со своими тараканами в голове, но это норма. Так в чем же дело? Продался бандюкам? Надоело крутить баранку за сравнительно небольшую зарплату? И что же ему пообещали, раз он пошел на такое?

Если вдуматься то, скорее всего, он был в сговоре с ними заранее. Они знали маршрут, который, на минуточку, предложил именно он. Они знали, что у нас нет оружия. Ведь Камыш был не в курсе, что последние несколько месяцев, я таскал с собой травмат. Монгол потому и не спешил демонстрировать силу с применением оружия, потому что знал о купленном напарнике. И о том, что мне нечего им противопоставить. Он ждал подходящего момента…

Я сопоставил факты и усмехнулся.

Камыш, сучара, хотел остановиться еще в первый раз, но я не согласился. И если бы он это сделал вопреки моему решению, было бы подозрительно. А когда они появились во второй раз, уже я сам дал команду Сереге сдать к обочине. Что он и сделал. Все время, пока шла разборка, он держался позади меня, словно ждал условного сигнала от Монгола, если вдруг что-то пойдет не так.

Вот же тварь, а⁈ Никому доверять нельзя, обязательно воткнут нож в спину.

И Монгол этот, редкая мразь. Весь такой сдержанный, спокойный, властный. А по факту хладнокровный убийца. Скольких водил уже они так остановили? Сколько вообще людей пострадало от руки или решения этого авторитетного отморозка? Наверняка, промышляя в здешнем районе, многим успел крови попить. Это авторитет из девяностых, а отец его еще хлеще, но тот вроде как политиком был.

Мне почему-то казалось, что и родом бандит из Краснодара, но тут не возьмусь утверждать… Ни его настоящего имени, ни фамилии я не помнил. Да и какое мне теперь до него дело?

Прежней жизни больше нет! Долой ее, все равно она была никчемной…

Поворочавшись немного, я сам не заметил, как заснул. Причем спал, как убитый.

Проснулся, когда еще семи не было. Подошел к зеркалу, обратил внимание, что тело у меня худощавое, нетренированное. Не совсем дрыщ, конечно, но все равно стыдно. С такими мышцами сильного удара не нанести, эффективный бросок не сделать. Нужно будет усиленно тренироваться, наращивать массу — для пацана главное это умение за себя постоять. Видимо, реципиент не уделял этому достаточного внимания. Ничего, исправим.

Мне как раз неделю назад исполнилось семнадцать лет — в этом я убедился, увидев собственный паспорт, то я должен заканчивать школу. Это либо десятый, либо одиннадцатый класс.

Взглянул на календарь. Настоящий Антон Барсуков зачем-то зачеркивал прошедшие дни. Значит, сегодня пятое июня?

— Суббота… — пробормотал я. Школа отпадает. Учеба тоже — не готов я в школу, блин, ходить. Возможно, есть какие-то экзамены — ни черта не помню, когда там и что сдавалось. Сколько лет-то уже прошло.

Первым делом убрал кровать, затем сделал зарядку. Для начала легкую. Мышцы после вчерашних разборок ощутимо болели, но я не обращал на это внимания.

В коридоре обнаружил двенадцати килограммовую гирю, которая тоже потихоньку пошла в дело.

Нужно третировать выносливость, силу, ловкость. И хорошо бы найти какую-нибудь секцию самбо или борьбы, наверняка что-то должно быть на районе. Многое из своего спортивного прошлого я уже успел позабыть, а это плохо. Нужно наверстывать, иначе меня никто всерьез не будет воспринимать. Был бы я чуть постарше, может за двадцать, тогда бы сразу начал крутиться. А пока рано, кто всерьез воспримет семнадцати летнего пацана?

Когда я закончил, отправился в ванную. Затем на кухню.

Отчего-то прям невыносимо захотелось чего-нибудь мучного.

Отыскал муку, яйца, немного простокваши. По-быстрому сварганил оладьи. Когда заварил чайник, дверь на кухню приоткрылась и заглянула мама.

— Антош?

— О! Доброе утро, мам!

Сложно сказать, какие чувства я к ней испытывал. Физически, как ни крути, она мой родитель. А вот с другой точки зрения… Называть мамой женщину, которая, по факту, младше меня⁈ Воспринимал это не очень остро, но, пожалуй, к этому нужно будет еще привыкнуть. Впрочем, вероятно, влияние подсознания реципиента как-то сглаживало углы.

— Доброе… — она принюхалась. — Чем это пахнет?

— Оладьи пожарил.

Услышав мой ответ, она стояла и просто хлопала глазами. А потом села на стул и пробормотала:

— Вчера борщ, сегодня оладьи… Антош, ты же не умеешь готовить!

— Пришлось научиться, — усмехнулся я. — Чаю?

— Это должна была делать я…

— Я же вижу, что тебе тяжело. Поэтому все нормально, мам!

Она молча смотрела на меня изумленными глазами, затем спросила:

— Что это у тебя на лбу? И губа разбита. О, боже! Тебя что, хулиганы били?

— Скорее наоборот! — усмехнулся я.

— Это как? А впрочем, неважно. Нужно было еще вчера обработать. Так, ну-ка давай…

— Да ладно, всего лишь царапина. Чего там обрабатывать?

Тем не менее пришлось подчиниться.

Через несколько минут она закончила, получилось очень аккуратно. Память напомнила, что мама уже больше десяти лет работала в поликлинике. Только вот кем, не помню.

— В тебе что-то изменилось, — заметила она.

— И что же? — сухо улыбнулся я.

— Взгляд другой. Более взрослый, уверенный. Как будто ты разом постарел.

Я рассмеялся.

— Ма, мне уже не двенадцать лет.

— Ты меня так не называл!

— Угу, а давно мы с тобой нормально разговаривали, а?

При этих словах она потупила взгляд и покраснела. Видимо попал в точку. Я решил разрядить обстановку и переключиться на другую тему.

— Какие у нас сегодня планы?

Мне хотелось вывести ее на разговор, но осторожно, непринужденно. Как оказалось, память реципиента во многих моментах скудна на факты и детали.