Морозов. Истинный маг (СИ) - Мамаев Максим - Страница 10

— Ничего страшного, я как-нибудь, это переживу. — ответил я, наливая ещё «ерофеича» по стаканам. — Ну, выпьем напоследок, Пётр Алексеевич, за службу и на прощание.

К тому времени, как должен был прибыть караван, я уже собрал свои пожитки и погрузил на Кошмара. Он долгое время дулся на меня, за то, что я обделял его своим вниманием и мало с ним гулял, но теперь, зная, что мы скоро двинемся в путь, он был вне себя от радости, то и дело пританцовывал, переминаясь с лапы на лапу.

Караван должен был прибыть ещё на рассвете, они опаздывали, видимо, что-то у них случилось в пути. Я не переживал на этот счёт, не было ещё такого, чтобы торговцы вообще не приехали: у них и артефакты, насколько я слышал, добротные есть и охрана приличная должна быть, если судить по предыдущим их визитам. Постепенно народ стягивался к площади, все ждали караван. Я забрался на стену с восточной стороны, поглядеть, близко ли они. За лесом их, конечно не видно, если бы не одна важная деталь: Одна из повозок торговцев механическая, ее смастерили по образу паровозов, и работает эта повозка от твердого горючего топлива, а оттуда и дым из трубы. Вот по тому дыму, поднимающемуся над деревьями и можно определить, как далеко они находятся. Я этого поначалу не знал, Прохор об этом рассказал, он здесь давно служит.

А вот собственно и он, вышел из двери башни. Он искал взглядом меня. А за ним и солдаты моей бывшей роты поплелись. Они всё ещё выходят. Они что, всей ротой сюда притащиться решили?

— Готовитесь к отъезду, Михаил Андреевич? — сказал сержант, когда подошёл достаточно близко.

— Да, Прош, — ответил я, взглянув мельком на него. — Тут я перезимовал, пора двигаться дальше. А вот, кстати и караван.

Я указал в сторону только показавшегося дымка, мелькающего над верхушками деревьев.

— Михаил Андреевич, — сказал один из солдат роты, Артём. — Так может, посидите с нами на дорожку в харчевне? Всё равно караван ещё час-другой торговать будет, прежде чем они отправятся дальше.

— Так я и собирался сделать, Тёма, — ответил я ему, а в голове мысленно прикидывал, успеем ли мы такими темпами дотемна куда-либо добраться, или заночевать где придётся. — Так и собирался…Ну, пошли? Чего на стене стоять, ждать с моря погоды?

Мы всей ротной толпой спустились со стены в харчевню, где и провели последние мои часы в Тюменцевской рудной крепости. По роте видно было, что они не хотели меня отпускать. Это не раз вынуждало меня задуматься, насколько ж плохи были мои предшественники. Когда я прибыл сюда и познакомился с ними, по их лицам видно было, что они не поверили, что я уже ветеран резни под Малиновским бугром. Да, именно так назвали данное событие. Наслушавшись слухов и историй, они рассчитывали увидеть сурового дядьку со шрамом на пол лица, а увидели девятнадцатилетнего парня. Но они быстро изменили своё мнение, когда я разжаловал заместителя командира, из своих соображений. Но нет, меня не стали бояться. Как выяснилось, предыдущий заместитель, Аристарх, был тем ещё тираном, злоупотребляющим своим положением, потому его никто не любил. Мне даже пришлось перевести его в другое подразделение, опасался самосуда со стороны некоторых. А потом я потащил их на общие тренировки у стен крепости, где разобрался кто чего стоит. Только по результатам первой недели тренировок я выявил подходящего кандидата на должность заместителя, которым оказался Прохор.

И после череды таких действий, совместной обороны, мало-помалу мы пришли к тому, что теперь они выпивали со мной в харчевне и очень не хотели меня отпускать, каждый тост об этом твердили, однако настало время прощаться. Я вышел из харчевни, где, привязанный к столбу за поводья, кошмар никак не мог дождаться, когда мы уже поедем.

— Михаил Андреевич! — окликнул меня Прохор, выходя из харчевни.

— Прош, я уже не твой начальник, — прервал я его, забираясь в седло. — Зови меня по имени.

— Мы вам это, подарок на прощание подготовили. — продолжил он, словно я и не делал замечания. — В память о службе в рудниках.

Тут я заметил, что Прохор в руках держит деревянную коробку. Сержант протянул её мне. Я взял раскуренную папиросу в зубы и наклонился в седле, чтобы забрать подарок.

— И что это? — спросил я, поглядев на улыбающихся до ушей солдат.

— А вы откройте. — сказал сержант. — Наши парни в этот раз расстарались.

Я открыл крышку коробки, и увидел в ней искусно сделанный полупрозрачный кортик в кожаных ножнах. Я догадался из чего он сделан.

— Ампир где свиснули что-ли? — спросил я. — Нагоняй получить не боитесь?

— Нет, ничего такого не делали. — поспешил заверить Прохор. — У нас здесь ребята в свободное время подобные штуки мастерят, а сырьё, мелочёвку всякую, выкупают за свои деньги. Свои работы они продают куда дороже, так что это окупается с лихвой.

— Вон оно как… — протянул я, вынул папиросу изо рта, чтобы сбросить пепел на землю. — И как, крепкий материал?

— После закалки не уступает стали по прочности. — рассказал тут один из солдат, видимо, один из мастеров данного творения. — А этот кортик ещё и длину может менять, в пределах разумного. У гарды также есть гнездо, для инкрустации магических камней или руды, его оставили пустым, на случай, если вы найдёте что-то более подходящее.

— Спасибо, бойцы. — сказал я, убирая коробку в седельную сумку за спиной. — Я буду беречь этот подарок. Ну, бывайте, хорошей вам службы.

С этими словами я повернул Кошмара и поспешил к уже выезжающему через ворота каравану.

Я никогда не любил прощания. Прощания на вокзалах у поездов, или перед выездом в зоны конфликта, или у родного дома… Прощания сродни смерти, и это сходство куда глубже, чем это может показаться, вот только осознать это могут только те, кто слишком часто за свою жизнь с кем-то прощался. В прощаниях бывает только 2 сценария: ты можешь продлевать время на это и, тем самым, продолжить мучения, подолгу прощаясь с теми, кого может больше и не увидишь, даже рассказать то, о чём давно молчал, но хотел сказать, а можешь попрощаться быстро, как если бы это была внезапная смерть, что всегда мне было больше по душе.

Я не спешил присоединяться к каравану, и какое-то время плёлся в хвосте, многое стоило обдумать, однако Кошмар часто меня отвлекал, периодически, на радостях, начинал издавать громкие звуки, пританцовывать, отчего его круп с моей поклажей прыгал и гремел тем, что лежало внутри.

— Кошмар, угомонись — сказал я ему, наклонившись и хлопнув по щеке. — Я понимаю ты рад, но так ты разобьёшь мне что-нибудь.

Через какое-то время раздумий, я всё же нагнал караван и пристроился там где было свободное место и было вполне удобно продолжать путь.

— О, вы, наверное, лейтенант Морозов — сказал с приветливым выражением лица торговец лет тридцати пяти в цветастом сюртуке, что сидел в одной из повозок. Он передал вожжи своему слуге, встал с козел и в поклоне снял шляпу — Доброго вам дня, юноша. Нас уже успели предупредить, что вы будете нашим попутчиком.

— И вам доброго дня, — сказал я, поравнявшись с повозкой. — И когда это вас успели предупредить? Вы же пару часов всего тут были.

— А мы всегда сотрудничаем с комендантом и его подчинёнными, — ответил торговец, садясь обратно, — Крепость много чего закупает и заказывает у нас для своих нужд, этот раз не был исключением. Вас, кажется, я тоже припоминаю, вы папиросы заказывали.

— Стоит признать, у вас неплохая память на детали, для человека в таком несерьёзном сюртуке. — улыбнулся я ему.

— Ну так, профессия обязывает всё помнить, господин лейтенант — ответил он, ухмыляясь и подтягивая вожжи своих коней. — В нашей профессии иначе нельзя.

— Иначе нельзя говорите? — продолжил я — Но, отчего-то, запамятовали сказать мне своё имя, и вообще как-то представиться, при этом моё, как я понял, вам известно, крайне неуважительно с вашей стороны.

— Ловко вы подловили меня, — сказал торговец. — Моё имя Альберт Дормонт, я один из торговцев каравана.