Смута (СИ) - Городчиков Илья - Страница 5

- Сейчас он при царе. Многие бояре недовольны правлением нашего молодого государя. Правит он рукой крепкой и не терпит на своих землях разлада. Скоро начнётся лето и прямо сейчас мы готовимся выступить против боярской Смуты. Они скрытно избрали себе какого-то короля, предавшего наших родных богов, якобы имеющего древние претензии на престол царства.

- Чем же он так не приглянулся вашим феодалам?

- Как я уже сказал, царь молод. Он перестал делать опору на старые рода и стал возводит ввысь тех, кто истинно предан ему и готов помогать его реформам. В его ближнем круге есть купцы, ремесленники, военные не из боярских родов. К тому же, любого провинившегося он практически сразу сгоняет с земель, забирая их под своё личное управление. Если при его отце его Борисе две трети земель царства было под боярами, то за последние шесть лет наш нынешний царь Владислав взял под свой контроль уже половину земель. Да и народу обычному от того лучше стало, ведь налогу царю на десятину меньше платить надо, нежели через боярскую казну. К тому же, в войско можно царское вступить – деньги там хорошие платят. Царь деньгу свою всю сразу в дело пускает: дороги строит, станции ямские, крепости на границах воздвигает, школы ставит, да войско личное собрал. Он под своей рукой четыре полка служивых людей нынче держит постоянно. Три конных летучий полка, да один пеший при самострелах и оружии осадном. Это боярам тоже не нравится, ведь раньше чуть что – сразу их войска собирались и им же деньги платились за службу, а теперь царь своими людьми проблемы решает.

- А тебе царь нравится? – прямо спросил я, вникая во внутреннюю ситуацию царства.

Белояр на меня даже не посмотрел, продолжая рассматривать свою столицу. Похоже, властитель Медвежьего Острова готов был к этому вопросу.

- Мой род давно присягнул на верность Сурии. С нас снимается только один налог – налог сталью. Сыновья нашего острова издавна служат в царском войске, охраняя жизнь самого государя. Земли под одну руку собирает он правильно. Если мы будем едины, то сможем степняков отбросить с наших земель и с треклятым Орденом разобраться.

- Значит Сезар в столицу отправился. Тогда мой путь будет лежать туда же.

- Ты же чужак, хоть и говоришь на нашем языке. Какое тебе дело до нашего государства? – искренне заинтересовался островной правитель.

- Мои мысли не ограничиваются моей принадлежностью хоть к какой-то стране. Место, где я родился мало чего значит для моей дальнейшей нужды. – я похлопал по ножнам с заключённой в них саблей, - Мой клинок ведёт туда, где я нужен и сейчас я нужен царю.

- Ты думаешь, что царь не справится без какого-то случайного наёмника из дальних земель?

- Справится, но если есть возможность решить проблемы руками чужого человека, не проливая кровь своих людей, то откажется ли от этого царь? Думаю, что нет. Впрочем, сначала надо предстать перед царём, а там уж будь что будет.

На Медвежьем Острове мы распродали часть своего товара. Особенно бородатых мужей заинтересовало оружие, доспехи и вино. Ларингийский отличный напиток им понравился, а потому треть всего перевозимого мной вина осталось на острове. Однако, их вовсе не заинтересовали значительные запасы сёдел, которые хранились у меня в трюме. Впрочем, это было вполне логично, ведь «медведи» всю свою жизнь сражаются на своих двоих, а лошади у них используются исключительно для перемещения по острову и сельскохозяйственных работ. У меня было даже великое желание показать им свой огнестрел, ведь наверняка столь страшное оружие заинтересует серьёзных пеших воинов, но желание пришлось подавить, ведь всю демонстрацию стоит оставить для царя. У него точно гораздо больше ресурсов, чтобы наладить производство оружия. Да, именно сурский царь сейчас был первым в моём списке, кому я всё же хотел предоставить изобретения Мадира. Если у меня получится закрепится в царстве, то южного изобретателя я также перемещу сюда и возведу целый производственный комплекс, где оружейному гению будет вольно разгуляться, а с обеспечением ресурсами проблем не будет.

Почему именно царь Владислав, если было уже множество выгодных предложений? Конечно, я ещё не знаю сурского государя, но одного дня отдыха на Медвежьем Острове мне хватило, чтобы почувствовать себя дома. Естественно, были хорошие моменты при моей жизни в Ларингии и Рюгленде, но там всё было иначе. Это трудно описать, но здесь все были словно родные. Не было излишней галантности, как у высших слоёв местных западных государств и только поступки могли создать из себя личность. Здесь я, сидя среди крестьян, бояр, ратников, чувствовал себя словно рыба в воде. К тому же, родная речь ласкала слух лучше самого прекрасного мнения. Не знаю, как всё будет на континентальной части страны, но если хоть немного схоже, то я буду готов остаться там навсегда и даже встать под государеву руку.

На глаза мне попался Фабрис. Он был на верхней палубе и сидел на каком-то небольшом сундуке, пользуя заместо стола ящик больших размеров. На этом своеобразном «столе» старый лекарь расположил свой второй неизменный набор: охапка заранее очинённых белых перьев, толмуд с чистыми страницами и наполненная стеклянная чернильница. Мне стало интересно, что же он такое записывает, а потому я оторвался от созерцания однообразного чистого моря.

- Что пишешь, Фабрис? – подобрался я сзади к старому лекарю.

- Описываю Медвежий Остров и их жителей. Хоть мы и пробыли там всего день, но мне есть что записать. Пусть меня не запомнят, как великого воина или святого человека, но от меня останутся труды о мире нашем.

- Решил остаться в летах как учёный? – по-доброму усмехнулся я.

- В моей стране некоторых учёных сжигают, но ты прав. Ещё можешь сказать мне спасибо – моё перо запечатлело и твои деяния. Так что, если мои рукописи дойдут до потомков, то ты останешься для них великим воином. – всё с той же доброй улыбкой ответил Фабрис.

- Надеюсь я там на белом коне и в сияющих доспехах?

- Отнюдь. – лекарь прокашлялся, перелистнул несколько страниц назад, после чего стал цитировать, - «Пеший наёмник, зовущий себя Вадимом, видя проигрыш своей армии и преисполненный жаждой мести, собрал вокруг себя тяжёлую пехоту. Воины его, ввязавшиеся в кровавый бой с кавалерией короля Ларингии, представляли из себя страшный случай войны. До того кавалерия разила пехоту на любом поле битвы, но эта банда наёмников стала ещё одним шагом смены эпохи. Они прорвали ряды до того непобедимых рыцарей Ларингии и со страшной силой врубились в охрану короля Ларингии Кловиса Солебец. Два его верных гвардейца, чьи имена были Жак и Нолан, попытались закрыть своего господина своими телами, но сам наёмник-Вадим, доспех которого был покрыт кровью, грязью и требухой из тел поверженных врагов, прорвался в неистовом безумии к королю и забил его своим оружием. Душа Кловиса почти ушла к Высоким Предкам, но он был спасён мастерами лекарского дела. Сам же Вадим-Наёмник, измазанный кровью и испражнениями мертвецов, рухнул на землю без сознания.». Достаточно красиво?

- Более чем! Тут я даже красивее, чем в жизни! – рассмеялся я, - Ну, а если говорить серьёзно, то как тебе Сурия? Нам здесь ещё долго быть.

- То, что мы будем здесь долго, то это даже лучше. Я не понимаю этого языка, но постараюсь записать этот чудесный народ как можно детальнее. Они воины, хоть и верят в ложных богов. Чую, здесь мы добудем для себя много ратной славы.

- Здесь живут воины – это правда. Вот только я тебя умоляю – не проповедуй на этих землях. Очень даже может быть, что кто-то уверует в Высоких Предков, но с большей вероятностью нас повесят на капище на каком-нибудь дереве и, хохоча, будут обсуждать как же смешно мы будем дёргать ногами в конвульсиях.

- Я понимаю, Вадим. – Фабрис из лежащей рядом большой кожаной сумки вытащил ещё одну книгу, которую положил на своём «столе», - Что такое «конвульсиях»?

Я тяжело вздохнул, понимая, что ещё сильнее стал расширять словарный запас Фабриса, что уже успел завести словарик, для всех моих новомодных изречений, - Конвульсия – есть непроизвольное сокращение мышц. Может нам с тобой насчёт медицины как-нибудь поговорить? Я хоть и не профессор биологии, но кое-что из школьных знаний припомнить сумею.