Каникулы бога Рандома (СИ) - Дубов Дмитрий - Страница 8

Я прикоснулся пальцами ко лбу и поморщился от боли. На пальцах размазалась красная краска.

Поднеся пальцы к носу, я принюхался. Так и есть, пейнтбольная краска. Ну хорошо хоть не свиная кровь. Но со стороны выглядит наверняка эпично.

«Нас не убили? — потерянным голосом спросил Игорь. — Я же слышал выстрелы и в нас попали. Почему я ещё жив?»

«Потому что мы в Монте-Карло, детка, — хотел я сказать ему, но не стал. Как и не стал добавлять: — Не могу ж я сдохнуть, не посетив казино!»

Пришлось говорить правду.

«Кажется, я говорил тебе, что я — бог», — спросил я немного надменным тоном.

«Ну да, говорил вроде что-то такое, — неуверенно проговорил Игорь. — Но это же очередь из автомата…»

«А я — Рандом, и вот так работает моя божественная сущность, — сказал я, наблюдая, как с опаской ко мне подходит дон Гамбино. — Никогда не угадаешь, как оно выйдет. Это у меня ещё божественная благодать на нуле, так бы нас и краской не испачкали».

— Как ты ещё стоишь? — по-птичьи приглядываясь ко мне, спросил итальянец. — У тебя же дырка в черепе размером с третий глаз!

— Ерунда, — ответил я, понимая, что теперь-то можно веселиться на полную катушку. — Мозг не задет, так что всё в порядке.

— Это шутка такая? — поинтересовался старик и прикоснулся к моему лбу, макая пальцы в краску, точно так же, как я до этого. — Это краска? Но стреляли же из автомата. Я этот треск хорошо знаю.

Я пожал плечами, показывая, что ничего не могу ответить на этот счёт.

— Вот гады, — сокрушённо проговорил дон Гамбино, разглядывая мою грудь. — Новый костюм же совсем! С иголочки!

На груди у меня красовались ещё две кляксы от пейнтбольных шариков.

— Да, нехорошо получилось, — согласился я с ним. — По-свински, можно сказать.

— Слушай, — старик развернул меня спиной к искорёженной машине, у которой до сих пор крутилось одно колесо. — Иди, приведи себя в порядок, потом сходи за своими документами или деньгами, а затем приходи сюда. Я пока дождусь жандармов и скорую помощь.

— А личности нападающих выяснить… — решил уточнить я, понимая, что он меня просто спроваживает с места преступления.

— Пусть тебя это не волнует, — мягко проговорил мне дон Гамбино и подмигнул. — Я всё устрою. Давай, жду тебя тут.

— Я постараюсь, как можно скорее, — ответил я и, невзирая на полное непонимание происходящего со стороны Игоря, поспешил в отель.

* * *

Всё-таки пейнтбольная краска имела свои плюсы: она без следа оттиралась с одежды. Со лбом вышло чуть хуже: на нём набухал здоровенный синяк.

«А во лбу звезда горит, — прокомментировал это Игорь, когда я стоял напротив зеркала и поначалу пытался оттереть синяк, думая, что это остатки краски. — Возможно, и шишка будет».

«Вот незадача, — проговорил я, расстроенный данным обстоятельством. — С такой „звездой“ нам ни одна девчонка не даст. Надо бы припудрить, что ли?»

«Тогда тебе точно не светит, — ответил мне Туманов. — А, если в России увидят, могут ещё и неправильно подумать. У нас там народ серьёзный, напудренных мужиков не переносит на дух».

«Учту, спасибо, — проговорил я, думая, как всё-таки избавиться от синяка. Хоть бы немного божественной благодати! — Но мы пока не там».

И тут я заметил, что шкала немного сдвинулась. Я заслужил целых три процента благодати. Ну зашибись теперь китам. Интересно, это за что такая щедрость? За спасение Игоря? Ладно, надо бы разобраться с синяком.

И тут меня что-то остановило. Три процента, конечно, это мало, чтобы помочь дону Гамбино. Но уже достаточно, чтобы сделать ему профилактику и остановить распространение хищника, который жрёт его изнутри.

— Ладно, — зачем-то сказал я вслух. — Пойду красивый.

Уже через пятнадцать минут я вернулся на место происшествия, зайдя перед этим в банк, что располагался буквально за углом, и получив свои деньги.

Жандармов, как ни странно, ещё не было.

Пассажир «Феррари» лежал рядом с ней, а водитель повис на руле. Оба не подавали признаков жизни.

Дон Гамбино тщательно вытирал платком пальцы, словно ел курицу, пока меня не было, и вот решил привести руки в порядок.

— Что происходит? — спросил я, уже понимая это без слов старика.

— Сейчас уже ничего, — с железобетонной логикой ответил старик. — А до этого происходило покушение на тебя.

— На том же самом месте, — проговорил я, вспомнив слова Игоря.

— Что? — переспросил меня дон Гамбино.

— Говорю, полгода назад именно на этом самом месте я стал инвалидом, — я реально уже опасался услышать визг покрышек за спиной. — Возможно, тогда тоже было покушение, потому что как-то странно всё произошло.

— Я не знаю, что было тогда, — всплеснул руками итальянец, выражая своё негодование. — А сейчас тебя заказал директор клиники, из которой мы только что прилетели. Вот, полюбуйся!

Он достал свой смартфон и включил мне видео, на котором было запечатлено это самое место с разбитой машиной на фоне. Пассажир ещё точно был жив, хоть и обливался кровью. После нескольких наводящих вопросов дона Гамбино он рассказал, как им только сегодня пришёл заказ от директора нашей клиники на утилизацию пациента с неудачным исходом операции.

— Ах ты ж, сын радужного флага, — вырвалось у меня, но я тут же взял себя в руки.

Почти.

Схватив свой телефон, я включил запись видео.

— Слушай сюда, ублюдок! У тебя медицинский спирт мозги разъел от частых инъекций? Или ты себе запасную жизнь купил? За покушение на меня сумма компенсации удваивается. Теперь не икс два за операцию, а икс четыре. И времени у тебя полчаса. Не справишься, я приду к тебе и такую операцию сделаю, любо-дорого взглянуть будет. Глаза на жопу переставлю и моргать заставлю, чтобы ты видел, кто тебя в тюрьме по кругу пустит! Ибо я видео с признанием и самих исполнителей сдам жандармам! Время пошло!

И отправил.

Затем выдохнул и поднял глаза на дона Гамбино. Тот сиял, словно новогодняя ёлка, и беззвучно хлопал в ладоши.

— Какая экспрессия! Браво, браво! — сказал он, одобрительно кивая мне.

И тут на дороге вновь послышалось движение.

* * *

На этот раз обошлось без визга шин и прочего антуража. Церемониальный лакированный катафалк, мягко шурша покрышками, подъехал к месту аварии и остановился.

С пассажирского места на асфальт ступила такая цыпа, что даже у меня, видавшего виды, сразу же появились мысли о продолжении жизни, а не о смерти. Всё, как я люблю: брюнетка с иссиня-чёрными волосами в брючном костюме и блузке, что облегали тело, не оставляя сомнений, бельё там не предполагалось.

Девушка деловито нацепила солнцезащитные очки и подняла на нос шейный платок, скрывая внешность, а затем вынула из салона специальный резак и принялась вырезать водительскую дверь под моими восхищёнными взглядами. При этом ещё двое молодых людей в чёрных костюмах ритуальной службы открыли задние дверцы катафалка и выкатили пару гробов. В один был оперативно уложен пассажир, а во второй — извлечённый из «Феррари» водитель.

Гробы вернулись на место, дверцы захлопнулись, а брюнетка ослепительно улыбнулась и послала воздушный поцелуй… дону Гамбино. Спустя пару секунд катафалк, респектабельно шурша шинами, скрылся за поворотом.

И лишь после этого вдали послышались сирены.

— Это сейчас что такое было? — спросил я и даже обратился к Игорю, желая понять, тут так принято, или нет. Но владелец арендованного мною тела сам находился в шоке.

— Ай, да не беспокойся, — с широкой улыбкой беспечного итальянца махнул рукой дон Гамбино. — Знакомых попросил помочь, только и всего.

— А как же камеры? — с сомнением произнёс я.

— Ерунда, о них позаботились в первую очередь, — отмахнулся итальянец. — Куда двинем? Бордель, сауна, казино?

— Казино, — ни секунды не сомневаясь, ответил я, так как это была моя вотчина. — В остальные места ещё успеем. Кстати, я забрал деньги. Сколько я должен за вертолёт и номер в отеле?