Лесной кавалер - Фланнеган Рой - Страница 35
- Предыдущая
- 35/72
- Следующая
С бешено колотящимся сердцем Ланс следил за приближающейся колонной. Впереди шли два разведчика, а в арьергарде — три молодых, вооруженных мушкетами воина, игравших роль часовых. Когда разведчики наткнутся на его следы, размышлял Ланс, они дождутся всех остальных, и лишь затем отряд начнется преследование… Времени было в обрез. Ланс вернулся на тропу по своим же следам, проехал немного вперед и, резко свернув налево, погнал коня назад, стараясь держаться за толстыми стволами сосен. Затем он остановился, бросил поводья, зарядил ружье, забив пулю на крупного оленя, и неподвижно застыл в седле.
Прошло минут десять. Пальцы Ланса, судорожно вцепившиеся в замок мушкета, начали терять чувствительность, и он несколько раз сжимал и разжимал их.
Но вот еле заметно качнулась ветка молодого кедра, и на тропе показался высокий воин, а за ним еще двое — лица их были сплошь покрыты черной боевой раскраской. Остальные держались поодаль. Внезапно, как по команде, все трое повернули головы в сторону Ланса, и тот, что шел первым, поднял лук. Между ними было ярдов тридцать, и Ланс выстрелил, почти не целясь.
Индеец растянулся на земле, не подавая признаков жизни, а остальные ретировались под прикрытие деревьев. Ланс спешился, быстро перезарядил ружье и, снова вскочив в седло, помчался вперед.
Губернатору вряд ли понравилась бы вся эта история. Курьерам строжайше запрещалось останавливаться и ввязываться в драки, и уж тем более с саскеханноками. Зато теперь, думал Ланс, встреченные им воины дважды подумают, прежде чем нападать на курьера.
Еще неоднократно пришлось юноше избегать встреч с отрядами дикарей. Иногда об опасности его предупреждал конь, иногда птицы. Лансу не требовалось тщательно всматриваться в лес в поисках примет надвигающейся беды: он слишком много времени прожил в нем, и всем телом чувствовал малейшую перемену.
Проезжая через брошенные плантации, он не раз видел останки замученных и оскальпированных, по северной индейской традиции, чернокожих рабов. Если бы их хозяева были более осторожны, этого могло бы и не произойти.
Мысли Ланса вернулись к губернатору. Когда-то он высоко ценил смельчаков, возделывавших свои участки на далекой западной окраине колонии, поскольку, подобно казакам в Московии, они принимали на себя первый удар в войнах с дикарями, защищая восточные селения от разрушения. Теперь же он видел в них только источник неприятностей для себя и своей власти. Губернатор старел и стремился лишь к богатству и титулу герцога.
Ланс нашел Вашингтона в форте Потомак. С ним были Ингрем и Крю, приведший из Энрико полсотни замерзших до полусмерти ополченцев, гревшихся теперь у костров.
Вашингтон подбросил на ладони привезенный Лансом пакет так, словно он жег ему руки, и, позвав юношу за собой, удалился в сложенный из березовых бревен сруб, служивший чем-то вроде штаба.
Здесь, при свете пламени очага, он прочитал послание губернатора.
— Спасибо, Клейборн, — сказал наконец Вашингтон. — Берите стул и садитесь ближе к огню, да смотрите, не сожгите сапоги…
Он нагнулся и бросил письмо прямо в очаг, а затем кочергой поправил вспыхнувшую бумагу и не отрываясь смотрел на нее, пока она не превратилась в кучку серого пепла.
— Мы опасались, что вам не удастся прорваться к нам, Ланс. Не менее четырех отрядов саскеханноков проскочило мимо нас за последние полмесяца. Главные силы дикарей сосредоточились в шести милях к западу отсюда, на том берегу реки. Лед пока что непрочен, но когда он схватится, они перейдут, как бы мы ни пытались их остановить…
Командующий задумчиво посмотрел на огонь, затем спросил:
— Вы добрались без приключений?
— Я столкнулся с одним из этих отрядов, — ответил Ланс
— Что?!
— Я не пострадал, сэр. Там было двадцать индейцев. Теперь — девятнадцать.
— Хорошо, хорошо… Что нового в Джеймстауне?
— Там полным ходом идут приготовления к войне. Сэр Генри муштрует новобранцев.
— Но губернатор ничего не пишет о…
— Не думаю, чтобы войско сэра Генри Чичерли отважилось войти в западные леса, сэр, — вяло улыбнулся Ланс. — У Лоренса все даже держат пари на то, что оно и шага не сделает из Джеймстауна. По их мнению, губернатор просто решил устроить парад, дабы успокоить население и заткнуть рот крикунам.
Вашингтон нахмурился и поскреб давно не бритый подбородок.
— Понятно.
— Зреет большое недовольство, сэр. Многие семьи потеряли сыновей в ту печальную кампанию. Они не понимают, как и почему мы потерпели поражение.
— Этого и я не могу понять, — заметил Вашингтон.
Он пошевелил угли кочергой и испытующе взглянул на Ланса.
— Клейборн, вы умны не по годам, так скажите, что бы вы стали делать на месте командира этого форта?
Ланс поколебался с ответом, затем неуверенно произнес:
— Не знаю, могу ли я давать вам советы, сэр…
— Глупости, молодой человек. Так что бы вы сделали? Наше положение вам известно.
— Но у вас есть и свои соображения на этот счет, сэр, — ответил Ланс, покосившись на кучку пепла, еще недавно бывшую письмом губернатора.
— Не станем пока о них говорить. Кроме того, нам до сих пор не до конца ясна позиция сэра Беркли… В 1656 году по этой земле уже прокатилась волна пришедших с севера дикарей. Они разметали нашу милицию… а затем ушли. Его превосходительство, похоже, надеется на подобный исход и теперь.
— А что если саскеханноки захотят остаться в Виргинии навсегда?
— Вряд ли. Это самая населенная колония из всех.
— Тем больше славы для Блума, их вождя, — заметил Ланс. — Саскеханноки ни с кем не торгуют, они — воины… На месте командира форта, сэр, я бы создал маленькие мобильные отряды и прошелся бы рейдом по их тылам, уничтожая лагеря и стойбища.
Вашингтон не торопился с ответом, и, сжав кулаки, Ланс продолжил:
— Черт возьми, сэр, индейцы ничуть не лучшие воины, чем мы! Среди наших ополченцев много сильных опытных людей, знающих эти места, как свои пять пальцев. Бэкон и Ингрем стоят сотни индейцев каждый. Крю, Фонлеруа и Блэнд — даже больше чем сотни. И они будут сражаться, сэр, что бы там ни удумал губернатор. Если сэр Вильям откажет им в снаряжении, они вооружатся на собственные деньги. Они никогда не отдадут свои плантации без боя.
Лоб Вашингтона прорезала глубокая морщина.
— Губернатор полагает, — сказал он, — что цепь наших фортов вдоль реки способна остановить индейцев. Его стратегия — сдерживать их здесь и выжидать.
Ланс нахмурился.
Вашингтон поднял указательный палец:
— Так-то, юноша! Приграничные фермеры хотят отбросить индейцев назад, сколько бы золота и жизней им это ни стоило. А губернатор считает, что ждать — дешевле. Мы не можем создавать маленькие отряды. Мы вынуждены подчиняться приказам.
Но, несмотря на почти что издевательский тон полковника, Ланс понял: его никто не собирается поучать, просто этот сильный и мужественный плантатор страдает не меньше его, всей душой стремясь встретиться с индейцами в решающем поединке.
— Есть выход еще дешевле, — зло ответил Ланс. — Пусть губернатор выберет пятьдесят фермеров, закует их в железо и отведет, как баранов, к вождю саскеханноков. А фермерам он пусть скажет: «Терпение, друзья мои! Вы — цена мира. Индейцы ничего вам не сделают, только поджарят на медленном огне, а перед смертью отрежут языки».
— И вы туда же, Клейборн? — негромко сказал Вашингтон, не отрывая глаз от пылающих углей. — Вы, сын придворного, возведенного в рыцари за доблесть и отвагу на поле боя, призываете к бунту?
— Ни к чему я не призываю, — устало ответил Ланс. — Но разве я, свободный англичанин, не имею право открыто критиковать представителя власти? Эта земля принадлежит Беркли не более, чем нам.
— Эта земля и вправду странно действует на людей, — вздохнул Вашингтон.
— И бобровые шкурки тоже, — не удержался Ланс.
— Фу, юноша! — воскликнул Вашингтон, встал и закрыл дверь. — Вы повторяете опасные сплетни.
— Буду рад, если это окажется просто сплетнями, сэр. Но я жил среди индейцев и…
- Предыдущая
- 35/72
- Следующая
