Истинный саваран (СИ) - Останин Виталий Сергеевич - Страница 29

Первым моим побуждением было бескомпромиссно объявить услышанное ересью и ошибкой. Я даже удивился тому, насколько сильным было это желание. Но я дал себе труд задуматься — а откуда такие мысли? Как у религиозного фанатика, которому ученый начал объяснять его представление о мире.

Задумавшись об этом, я понял, что протест не является чем-то чужеродным или, внушаемыми мне мыслями. Они рождались внутри моего «я», которое стало частью пути саваран. Того самого, кто познал силу, даруемую эссенцией, и не желал снова становиться «слабаком».

Как, если бы мой внутренний саваран, которым я становился от Пробуждения к Пробуждению, орал: «Моё! Не отдам! Кем я стану без эссенции, идиот?» На секунду даже страшно стало, но страх быстро сменился злостью. Я — человек! Не монстр, смысл жизни которого жрать других монстров, чтобы становиться сильнее!

Надо же! Беспокоился за Ангела, что он начал терять человеческий облик в погоне за «прокачкой», а сам, оказывается, недалеко ушел!

Но, если так, то кажется, я понял, что сгубило расу саваранов. Помнится, что Распределитель рассказывал мне, что они симбиоты. Два вида хищников, которые в процессе эволюции не просто научились жить вместе, но стали единым. Это сделало их новым видом. Который за много лет или тысячелетий шел к своему могуществу. Научился обращаться с пространством и материей так, будто это всего лишь вещи, которые можно построить или, в их случае, вырастить.

Древние построили Всемир — место, которому не страшны взрывы звезд, падения метеоритов и комет. Где не нужно летать от мира к миру на космическом корабле, достаточно лишь сделать шаг за Завесу. Фактически, они построили свой собственный рай. И…

И перестали понимать, что делать дальше? Или, например, один из двусоставного организма, пошел в разнос, желая возвышения не вида, а лично себя? Понятия не имею, что стало причиной — мировоззренческий кризис, болезнь или конфликт, но в какой-то момент некий Древний решил: а зачем быть маленьким и слабым, если можно стать большим и сильным? И это новая философия выродилась в итоге в путь восхождения и изменения. В саваран.

А спустя тысячи лет, став тем, кем они теперь являются, эти несчастные даже не знают, как завести все еще работающую машину.

— Получается, надо завалить Хапера или кратное количество Герцогов — и победа в войне у нас в кармане? — выпутавшись из омута собственных мыслей, спросил я у Винера. — И почему тогда вы мне это все рассказываете в такой обстановке, а не официально?

— Все дело в моем последнем прогнозе, — ученый скривился как от зубной боли. — Видите ли, в прошлый раз я исходил из того, что страны будут противостоять демонам — и проиграют. Признаю, моя ошибка. На самом деле страны погибнут гораздо раньше своих граждан. Как только сильнейшие из сверхов пройдут следующее пробуждение, они вполне смогут в одиночку потягаться с армией средней страны. А через одно — уничтожить вооруженные силы сверхдержавы! Наш мир накопил достаточно эссенции, чтобы подобные суперы возникли даже при закрытых порталах. И они возникнут, даже если параллельно уничтожить все заводы сыворотки. Мы прошли точку невозврата.

— Так вот почему Окелло говорил про «паникерский» прогноз, — дошло до меня.

— Наш начальник оказался умнее меня, — поморщился кибернетик. — Я привык оперировать социальными тенденциями, но… не настолько примитивными. Как только появится первый сверх, публично и успешно пошедший против своего правительства, до всех дойдет, что так можно было. Увы, уверен — у нас точно так же будет. Найдутся паршивые овцы. А нет — так территорию СССР поделят чужие супер-сверхи.

— То есть перегон корабля на Землю не поможет, — сделал вывод я. — Тогда зачем?..

— Внутри корабля вы будете равны Бедствию, даже сильнее — учитывая его собственные запасы эссенции, — сказал мне Виннер. — Вам будет под силу перебить всех сильных суперов и только потом включить режим отсечения вражеских порталов, добровольно отказавшись от силы и могущества.

— И вы настолько доверяете именно мне, что с Окелло решили провести операцию мимо командования? — только и спросил я.

— Они тебе вряд ли доверят, продавят Зиму или еще кого. Или вовсе своего сынка или племянника прикажут эссенцией накачать, — покачал головой кибернетик. — А ты пока единственный сверх, проверенно-способный отказаться от своей эссенции.

Я открыл рот… и закрыл. Это он про лечение Либры собственной кровью. Что ж, было такое. Как же неуютно чувствовать себя в качестве последней возможности спасти Человечество. Вдвойне неприятно — через будущие массовые убийства. Блин.

— Проклятье! — я опять отвлекся, а вот Винер продолжал смотреть на супер-монитор. И что-то там увидел. — Виктор, прости. Похоже, мы опоздали.

К реализации плана приступили, как сказал бы Виктор, бодро. Данила, управляя ветром, гасил скорость судов, создавая для них труднопреодолимую преграду. Пусть времена, когда плавучие посудины полностью зависели от поведения воздушных потоков, и прошли, но даже крупнотоннажным корытам приходилось бороться со встречной волной и ветром, расходуя топливо, заставляя двигатели работать в предельно допустимом режиме, но при этом все равно оставаться на месте.

Примерно по той же схеме действовали на флангах еще пятеро его коллег аэрокинетиков послабее — сдвигали суда с курса, создавая водовороты и провоцируя столкновения. Строго говоря, больше вредя по мелочи, чем действительно мешая продвигаться вперед. Сама же Зима использовала другую тактику. Криокинез по площадям не принес бы желаемого результата. Да и довольно быстро истощил бы ее силы — все-таки площадь морской поверхности, по которой шли корабли с беженцами, растянулась на многие мили.

Поэтому, девушка решила действовать точечно. Выбирала из флота самые крупные, идущие в первых рядах суда, и просто промораживала их моторные отсеки. Иногда навешивала ледяные блоки на винтовые и рулевые механизмы — другими словами, останавливала посудины, либо лишала их маневренности. А когда они ложились в неуправляемый дрейф, мешая при этом остальным, к делу опять подключался Шторм.

Мелкие кораблики, которых тоже было довольно много, пытались ей в этом помешать — выдвигались вперед, обстреливали на пределе дальности из ручного стрелкового и ракетного вооружения. Таких наглецов Люба безжалостно топила — раз уж открыли огонь, то будьте любезны и последствия принимать! Всего то и делов создать ниже уровня ватерлинии большую сосульку, которая быстренько смещала фокус моряков с агрессии на спасательные работы.

За каких-то полчаса работы, их собранной с бору по сосенке команде удалось вдвое замедлить продвижение эскадры. Не так чтобы победа, но хоть какое-то достижение. И почти без жертв.

— Если дела такими темпами и дальше пойдут, к вечеру все это стадо будет стоять на приколе и чиниться. — поделился мыслями пролетавший мимо Шторм.

В красном кожаном плаще, чудом держащейся на голове фуражке и очках-гоглах, он смотрелся пилотом времен зарождения авиации, летающим, почему-то без самолета.

— Дурак. — вслед ему буркнула Зима. В гарнитуру, поскольку хвастун уже отлетел на приличное расстояние. — Удачу спугнешь.

И, ожидаемо, сразу после этого начались проблемы. Впрочем, девушка и не думала обвинять в них Данилу, мол, накаркал. Все-таки на кораблях находились не просто беженцы, а беженцы-сверхи. Да, в большинстве своем слабенькие, необученные, зачастую не способные даже внятно управлять доставшимися им силами. Но — сверхи. И их было очень много. А согласно теории больших чисел, в массе неумех или просто не приспособленных к бою на море, нашлись среди них и такие, которые умели летать.

— Ого! — с легким смешком отреагировал наушник голосом Шторма. — Глянь-ка на три часа! А я смотрю, негры в себя поверили! На что, интересно, он рассчитывает?

Зима повернулась в указанном направлении и увидела, как с одного из судов в воздух поднялась человеческая фигура.