Зимнее чудо для Снежного лорда - Орланд Лилия - Страница 4

– …стигмы! – ворвался в ее мысли зычный голос жреца. – Если кто видел избранницу Снежного лорда и может указать на нее, пусть укажет!

На миг воцарилась тишина. Люди на площади смолкли, ожидая, кто же сознается.

– Я могу! – рядом закричал Барт и дернул Лию за руку. – Вот она!

Толпа хлынула в разные стороны, а он толкнул жену в образовавшийся проход.

Та не удержалась на ногах.

– Кто она, Барт Гейл? – взгляд жреца прошелся по Лие.

Женщина упала на колени, едва успев подставить руки. Капюшон скрыл ее волосы и лицо.

– Это моя жена! Лия Гейл!

– Зачем ты обманываешь нас, Барт Гейл? – жрец покачал головой. – Повелитель выбирает только юных девушек, не познавших мужчины.

– Я не вру! Смотрите, это она!

Лия вскрикнула, когда Барт сорвал капюшон с ее головы. Светлые волосы рассыпались по плечам и засияли красным золотом в свете закатного солнца. Но не это заставило толпу издать слаженный вздох.

Стигмы на щеках женщины искрились и переливались, словно присыпанные бриллиантовой крошкой. Так искрится и переливается на солнце только что выпавший снег.

– Это она! – крикнул кто-то. – Смотрите! Повелитель стужи выбрал чужачку!

Толпа заволновалась, полетели изумленные возгласы. Даже верховный жрец застыл на крыльце, не веря своим глазам.

– Повелитель выбрал мою жену, – Барт приосанился, поглядывая на всех свысока. Но его рука продолжала крепко сжимать плечо Лии. – Я жертвую свою женщину на благо нашего города!

Это был приговор.

Нет, даже хуже. Любой приговор можно обжаловать, подать апелляцию… только не этот.

Лия смотрела на стоящих рядом людей, видела, как они отворачиваются, прячут взгляды. Они знают, на что обрекают ее и… и молчат. Никто не заступится. Она ведь чужачка, пришлая сирота, которую Барт взял в жены из милости. У нее здесь нет ни родных, ни друзей. Все втайне радуются, что Снежный лорд выбрал ее…

Она видела, как матери ревниво прижимают к себе дочерей, и по ее губам скользнула понимающая улыбка. Она тоже была бы рада, если бы кто-то другой занял ее место. Тоже стояла бы в стороне, обнимая Милим и тщательно пряча взгляд.

Хорошо, что ее дочери ничего не грозит. Следующий ритуал – только через сто лет. Целых сто лет в долине будет тепло…

Из ворот ратуши вышли несколько жрецов и направились к Лие. Четверо из них несли паланкин, еще четверо были вооружены до зубов: двое шли впереди и двое замыкали процессию. Командовал ими верховный жрец.

Только когда процессия приблизилась к Лие, женщина будто очнулась.

– Матушка! – закричала она, падая в ноги свекрови. – Не оставляйте мою Милим! Умоляю вас, позаботьтесь о моей дочери, она же ваша внучка!

– Не позорь нас, – прошипела госпожа Гейл, вырывая из ее рук свой подол. – Весь город смотрит!

Город и правда смотрел. С жалостью, но в то же время с облегчением.

– Ну-ну, – верховный жрец по-отечески похлопал Лию по плечу, – поднимайся, негоже невесте нашего господина стоять на коленях.

Из горла Лии вырвался странный звук: то ли смех, то ли всхлип. Но она послушно поднялась.

Пока шла к паланкину, лишь раз обернулась. Отыскала глазами мужа. Тот разговаривал с пышногрудой черноволосой красоткой и улыбался ей.

Лия узнала ее. Это была Ийна – хозяйка трактира. Барт взял ее за руку, игриво погладил, и Лия задохнулась от боли.

Она еще здесь, живая, а он уже забыл про нее!

Словно в ответ на эти мысли жжение на коже Лии внезапно усилилось. Она поймала на себе понимающий взгляд верховного жреца:

– Забудь всю свою прошлую жизнь, дитя. Ты к ней уже не вернешься.

– Почему я? – побелевшие губы не слушались.

– Этого тебе никто не скажет, потому что никто не знает. Садись.

Он откинул ткань, закрывающую вход в паланкин. Один из подручных жрецов услужливо придвинул скамеечку, чтобы было удобнее. Лия поставила на нее ногу и замешкалась. Ей хотелось оглянуться. Еще раз пройтись взглядом по толпе, отыскать глаза свекрови и мужа. Запомнить их…

Нет, ей хотелось увидеть дочь. Свою маленькую Милим. Убедиться, что с малышкой все в порядке. Что о ней позаботятся.

– Я не могу! – выдохнула Лия, убирая ногу со скамейки.

– Что? – нахмурился верховный жрец.

– Не могу умереть! Если умру, то не увижу, как вырастет моя дочь, не буду знать, что ей нужна моя помощь, не смогу ей помочь! Отпустите меня!

Последние слова она прокричала, вырываясь из рук жрецов.

Весь город молча смотрел, и никто не сдвинулся с места.

Четверо рослых мужчин в жреческих одеяниях легко скрутили слабую женщину. Один из них прижал к ее лицу платок, пропитанный особым составом.

Лия кричала и отбивалась, но все было напрасно. Стоило лишь вдохнуть этот состав – и тело обмякло. Силы покинули пленницу.

Она уже не чувствовала, как кто-то подхватил ее на руки и аккуратно уложил на подушки внутри паланкина.

Не слышала, как кто-то сказал:

– Ваша святость, вы уверены, что мы должны забрать именно эту женщину? Прежде наш лорд не выбирал замужних.

И как верховный жрец хмуро ответил:

– Ледяной дракон отметил ее. Это все, что нам нужно знать.

***

Когда Лия очнулась, вокруг стояли звенящая тишина и насыщенный запах цветов. Она открыла глаза и вздрогнула – над ней голубело небо. Высокое, по зимнему чистое, как в сильный мороз, без единого облачка. Но между глазами и этим небом было что-то еще, похожее на легкий туман.

Лия дернулась, пытаясь встать, и поняла, что не может двинуться с места. Ее руки и ноги были крепко привязаны к железным костылям, вбитым в алтарь, на котором она лежала.

Повертев головой, Лия поняла, что обзору мешает белая газовая вуаль, наброшенная на лицо. А еще ее окружают цветы. Много живых цветов: жрецы убрали ими алтарь и саму невесту. Даже в волосы ей вплели благоухающие белые лилии. Она не могла их увидеть, но узнала по сильному одуряющему запаху.

Откуда зимой цветы?

Ах, да… их же выращивают в оранжерее при храме.

Лия смогла чуть приподнять голову, а затем с тяжким вздохом откинула ее обратно на твердую подушечку.

Сил хватило, только чтобы убедиться, что лежит она здесь не голая. Жрецы одели ее в длинную сорочку из сверкающей серебристой материи.

Вуаль или, точнее, фата на лице мешала. Лия помотала головой в разные стороны, надеясь скинуть ее. Но ничего не вышло. Оставив попытки, она еще раз огляделась, насколько могла.

Вскоре женщина выяснила, что лежит на каменной плите в центре пустого городища, окруженного частоколом из огромных сосен. Частокол был такой высокий, что закрывал весь обзор. Лишь с одной стороны виднелись запертые ворота. Видимо, через них жрецы и внесли «невесту».

Лия задумалась.

Чем бы ни было это место, это точно не храм. И почему, несмотря на мороз, ей не холодно?

Она подергала путы. Может, удастся их ослабить. Если вокруг нет никого, значит, никто и не увидит, если она освободится и убежит.

Куда убежит и как перелезет через частокол высотой в три человеческих роста, Лия не думала. Все ее мысли поглотило желание ослабить узлы на веревках. Она дергала руками и ногами как сумасшедшая. А потому не сразу заметила странный шум.

Сначала он был очень тихим. Но, когда начал нарастать, Лия испуганно замерла. Она уставилась в небо и вся превратилась в слух.

Звук становился все громче и ближе. Он напоминал хлопанье огромных полотнищ на ветру.

Что может издавать такой шум?

Ответ пришел через минуту, когда порыв ветра смел с алтаря все цветы.

Он смел бы и Лию, если бы не веревки, которыми она была привязана.

В небе над частоколом показалась огромная крылатая тень. У тени была вытянутая голова на длинной шее, поджарое хищное тело, длинный хвост с шипом на конце и гигантские крылья.

Лия оцепенела. Ужас объял ее настолько, что она не могла даже зажмуриться. Чешуя ящера сверкала на солнце расплавленным серебром так, что стало больно глазам. Сквозь эту боль и слезы Лия смотрела, как крылатое чудовище кружит над ней, а затем пикирует вниз с трубным рыком.