Балтийский форпост (СИ) - Малыгин Владимир - Страница 34

— Готовьтесь, сейчас тати из земли полезут! — успел предупредить своих людей.

Слух обострился, и я сразу же насторожился — шорох просыпанной неподалёку земли ни с чем не перепутать! Шуршат между собой комочки, падают куда-то вниз; постукивают друг о друга мелкие камешки. А это явно деревяшка стукнула. Знакомый звук и глухой, словно через вату. Что это? Люки подземных ходов открывают?

Шикнул сквозь зубы, прошипел нечто неразборчивое, чтобы раньше времени не спугнуть разбойников. А рядом стоящие дружинники точно услышат. Им и такой малости достаточно, все настороже держатся. Особенно после моего предупреждения и отхода Мокши.

Опустился на колено, чтобы в отсветах костра за спиной не маячить. Опять же тын за спиной, на его тёмном фоне меня трудно разглядеть будет. Арбалет вскинул…

Всё равно ничего не видно! И так-то уже темно, а под деревьями ещё темнее!

И приглушённый шум от копошения под деревьями чужих всё нарастает и нарастает!

Эх, огонёк бы хоть какой запалить! Не видно же ничего!

И тут, словно не одному мне такая мысль в голову пришла, вспыхнул среди деревьев робкий алый язычок горящей бересты, затрепетал и быстро разросся в небольшое, но яркое пламя! Наши! Теперь хоть различить можно, где свои, а где чужие. Наши в железе, а оно бликует, сверкает оранжевым в свете пламени! Враг на их фоне чёрными пятнами мелькает!

Пусть пламя невеликое, но и этой малости оказалось достаточно, чтобы немного осветить спуск от тына к лесу. В багровом дрожащем свете заметались красно-чёрные тени, замахали причудливо изломанными руками-сучьями, вскинули перед собой огромные в ночи луки! Заскрипели протестующе сгибаемые дуги…

— Бей! — гаркнул!

И тут же стукнули наши арбалеты, ударили по теням болты, не позволив им прицелиться и выстрелить, отбросили назад! А кого-то вообще сбили с ног, подламывая в поясе и коленях.

Выцелил самую здоровую и широкую тень, показалось, что как раз этого здоровяка я возле столбов с привязанными и видел! Ну и всадил болт в самую серединку силуэта. А то этот здоровяк очень уж лихо размахнулся!

Показалось, что даже услышал, как болт в тело вошёл! Зашаталась тень, опустилась на колени, завалилась медленно на бок. И в этот момент вместе с ней ушёл и свет, угасло пламя, догорела береста!

И только тогда вой звериный раздался, заухала темнота, застрекотала, заклекотала на разные голоса, нагоняя ночной жути!

Да только зря стараются! Не страшно нам уже. Зато понятно, где противник прячется, куда смотреть и стрелять.

Глухой удар, кто-то уже грудь в грудь сошёлся. Взвизгнул и тоненько завыл впереди одинокий женский голос и тут же со всех сторон, словно по команде, подхватили этот вой жуткие в ночи бабьи голоса, запричитали что-то неразборчивое, подвизгивая по-звериному.

Жути нагоняют!

Спину словно морозом ожгло, настолько острым показалось чувство опасности. Арбалет упал на землю, а пальцы уже на рукояти сомкнулись и вытянули саблю из ножен! Каким чудом умудрился разглядеть в этой темени летящую прямо в голову острую сталь, не знаю… Наверное, инстинктивно отработал. Тело само по себе двигалось! Вот когда пригодились многодневные упражнения с оружием…

Короткий отбить чужой клинок в сторону с разворотом корпуса, одновременно встать на ноги, шагнуть вперёд и ударить ножом в бок чёрной тени передо мной. Не останавливаясь, продолжить разворот и круговым махом полоснуть саблей перед собой. Есть удар, тряхнуло руку! И быстрый взгляд по сторонам! Чисто пока!

Лезвие сабли вязнет в агонизирующей плоти, тянет вниз, к земле, заставляет ступить вперёд. Рву клинок на себя и не могу вырвать! Засел плотно! Ещё рывок! В этот раз умудряюсь стронуть его с места, тяну, тяну, и он поддаётся, выходит из чужой плоти. Хрустят разрезаемые кости, и тут же сбоку наваливается ещё одно тело, а по лицу хлёстко прилетает чужими волосами! Глаза словно плетью ожгло.

Зажмурился, а тут ещё эти же грязные лохмы в рот попали! Отплеваться бы, да никак! Навалившееся сбоку тело виснет на мне всей своей тяжестью, старается ухватить за руки, сбить на землю. Тычет чем-то несколько раз в живот, но кольчуга спасает. Скручиваюсь, резким рывком освобождаюсь от вязких пут и сразу же выпрямляюсь, плечом откидываю вверх и в сторону навалившееся на меня тело!

Отскакиваю чуть назад, на полшага буквально, оглядываюсь по сторонам — вокруг каша! Все в одну кучу смешались и не разобрать в темноте, кто тут свой, а кто чужой!

Откинутое тело поднимается на ноги, выпрямляется и собирается на меня напрыгнуть! Укол остриём в это тело, а в ответ женский визг! Чужие пальцы вцепляются в лезвие, стараются вытащить железо из себя, да я не даю, додавливаю, и противник как-то вдруг обмякает, проседает вниз. В этот раз успеваю освободить саблю заранее.

А ещё проскочила краем досадная мыслишка о мерзком привкусе чужих сальных волос! Тьфу, гадость какая, аж до тошноты противно. Ещё один силуэт вывалился из общей свалки, и это точно не наш, железа на нём нет! Перепрыгиваю через лежащее передо мной тело, с налёта срубаю этот силуэт косым ударом.

И тут же огребаю откуда-то сбоку! Удар дубиной пришёлся как раз в левую руку. Острая вспышка боли, хруст, завизжало жалобно железо кольчуги на спине, пальцы сами собой разжались, выпуская нож. Ногой оттолкнул тело впереди, разворот на левой ноге вправо, в движении легче было выдернуть застрявшую в костях саблю. И локтем правой ударил куда-то туда, откуда прилетел удар дубиной. И только потом, когда ожидаемо никуда не попал, слегка выпрямил руку, надеясь достать врага саблей! Есть! Достал!

Разворот не удалось завершить, правая нога в кого-то упёрлась. Пока я саблю назад тянул, снизу, с земли кто-то в эту ногу и вцепился! Зубами вгрызся в голень чуть выше сапога! Да ещё словно собака пережёвывать принялся! Пусть там ткань толстая, но ощущения всё равно неприятные.

А тут почувствовал, как чужие когти ногу вдобавок царапать принялись, да к тому же всё выше и выше по бедру поднимаются! Так, глядишь, и до паха доберётся! От страха за сокровенное аж челюсти свело! Отпрыгнул назад, волоча тело за собой, очень уж крепко чужие зубы в ногу впились, отпускать не захотели. Ударил коленом левой ноги, сапогом следом пнул, ткнул куда-то вниз остриём сабли, каблуком придавил и попал во что-то мягкое.

Наконец-то освободилось бедро, разжались чужие зубы. Ткнул куда-то туда ещё раз остриём, надавил сильнее. Заклекотала темнота, захрипела под ногами и замолчала. Только тихий свист послышался, как будто я камеру проколол. Замер настороже, прислушался…

Всё, что ли? Закончился враг? Вышел весь? Почему так темно? Мокша же вроде огонь запаливал? Где он? А нет никакого огня! Только едкий запах горелой ткани в нос шибает!

— Мокша?

— Я здесь! — тут же из темноты ответил десятник.

— Цел, это хорошо! Что с огнём?

— Сейчас будет!

Пока впереди чертыхались да бурчали что-то неразборчивое, кто-то у меня за спиной сообразил да подсуетился, свой огонь запалил! А там ещё и ещё огоньки появились, светлее стало.

— Все целы?

Дружинники между собой запереглядывались, Мокша головой закрутил, в стороне десятники голоса подали, перекличку затеяли. Пока отдышался, пока себя осмотрел да ощупал на предмет повреждений, как раз и доклады подоспели о потерях.

Убитых, к счастью, не оказалось, всё-таки мы в железе, да ещё успели вовремя отреагировать на хитрость разбойничью, не дали им со спины напасть. Опять же разбойники в домотканую одёжку поголовно одеты были, да и разбойников тех можно было по пальцам пересчитать. В основном, как оказалось, бабы нападали! Из оружия палки какие-то и ножи навроде кухонных. То-то всё царапались и кусались, да норовили за пах ухватиться! Не получилось у них ничего, к счастью…

Выломали несколько обросших мхом брёвен из тына, они сгнившие до трухи внутри, поэтому проделать такое оказалось совсем несложно. Такое впечатление, что тын на мхе и держался. Шутка, конечно, но под ударами топора дерево буквально развалилось на части.