Избранная для бастарда (СИ) - Орлова Екатерина Марковна - Страница 16

– Насколько я знаю, законом запрещено избавлять от бремени женщин, которые переспали с одним из Верховных сыновей или самим правителем.

– Запрещено. Наверное, поэтому этим занимались не лекари, а старуха Дисагра. Но кто ж расскажет нам всю правду?

– Тогда откуда сведения?

– В городе болтают.

– Это сплетни, Диола. Никто не дал бы лишить жизни ребенка Верховного сына.

– Наверное.

– Я слышала, ведьма истребила целый лесной народ.

– Да, – тянет она зловещим голосом. – Дисагра страшна. Она одна из самых сильных ведьм на Дальних землях Пакрайда. Говорят, даже в самой столице Пакрайда ведьмы слабее.

– Как у нее получилось изжить целый народ?

– Ее хижина стоит в этом лесу много сотен лет. Когда у лесных жителей – друидов – сменился король, он решил, что ведьме не место среди них. И тогда он послал своих гонцов, чтобы они передали ей его приказ покинуть лес. Утром в городе они увидели два торчащих из земли копья с нанизанными на них головами гонцов. Рядом стояли их лошади, а тела вестников были переброшены через седла. Тогда король друидов объявил ведьме войну. Но что бы они не делали, никак не могли выкурить ее из леса. Была у ведьмы коза.

– Коза? – я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Диолу, а та кивает.

– Коза, – подтверждает она. – Обыкновенная коза. Она давала молоко, на котором Дисагра варила свои зелья. Говорят, это животное было с ведьмой много лет, и она была к козе очень привязана. Так вот, друиды убили эту козу. Не знаю, как им это удалось, но в итоге возле хижины ведьмы было обнаружено копье с козьей головой на ней. Тогда Дисагра впала в ярость и истребила лесное население.

– Как истребила?

– Разорвала их на куски.

– Серьезно? Старуха? – хмыкаю я.

– Говорят, тогда в лес невозможно было зайти. Там стоял такой вой, что люди глохли. У них лопались вот эти штуки в ушах. Такие пленочки… Забыла как называются. И ветер был настолько сильный, что макушки самых высоких деревьев к земле гнулись. И ужасный шум стоял три дня. А после все разом стихло. Первые люди, забредшие после этого в лес, находили куски тел и разорванные сердца.

– Жуть какая, – вздрагиваю я.

– Так что с Дисагрой здесь никто не шутит. Только гаилянки ее не любят и позволяют себе грубить. Но эти грубят всем.

Помыв меня, Диола помогает выбраться из ванны. Вытирает меня, натирает кожу маслами, а потом заворачивает в длинный шелковый халат. Я не успеваю добраться до кровати, как дверь в покои распахивается, и на пороге появляется Карден.

– Выйди! – рявкает он на Диолу, и та испаряется, закрыв за собой дверь.

Карден твердым шагом направляется ко мне, испепеляя взглядом черных, как ночь, глаз. Я пячусь к кровати, сжимая полы халата, потому что от этого взгляда кровь в жилах стынет. Тяжело сглатываю, упершись бедрами в высокий матрас. Карден подходит вплотную и хватает меня за воротник, а потом резким рывком разрывает тонкие тесемки и распахивает полы, обнажая мою грудь.

– Что ты делаешь?! – вскрикиваю, пытаясь прикрыть грудь, но Карден меня не слышит.

Он заводит мои руки за спину и, резко развернув меня, швыряет грудью на кровать. Кажется, он решил прямо сейчас зачать наследника. Но я к такому совсем не готова!

Селеста

– Остановись! Карден! – кричу, когда он задирает подол моего халата.

Я дергаюсь, практически выкручивая себе руки. Пытаюсь развернуться, улизнуть, но хватка слишком крепкая.

– Стой спокойно! – рявкает он. – Будет больно, если будешь брыкаться!

– Нет! Не так! Остановись! Пожалуйста! Не делай этого!

Он толкает меня вперед, а потом внезапно отходит. Всхлипывая, я опускаю подол халата и свожу полы вместе, поворачиваясь к нему. Пальцы дрожат, и я еще крепче вцепляюсь ими в ткань.

– Зачем так? – спрашиваю.

– А как?

Карден сверлит меня своим тяжелым взглядом, под которым моя кожа покрывается холодным липким потом.

– Не знаю, но не так. Лучше было бы сначала познакомиться ближе, узнать друг друга. – Вытираю дрожащими пальцами слезы со щек. – Сблизиться, может, полюбить.

– Полюбить? – его бровь ползет вверх. Он за секунду преодолевает расстояние между нами и, нависнув сверху, сжимает мои щеки одной рукой. Я вздрагиваю и судорожно втягиваю воздух. – У нас нет времени на эту чепуху, Тиальда. Ты уже должна быть беременна, но я еще не прикасался к тебе.

– Куда нам спешить? Я ведь уже здесь, так что…

– Заткнись! – рявкает он, и я сжимаю губы, проглатывая очередную истерику. – И слушай меня внимательно. На чувства нет времени. На твои истерики – тоже. Через две недели я еду на Даконию. К тому моменту мы уже должны быть уверены, что ты на сносях. Это ясно?

– Но зачем спешить? Вернешься с острова и…

– Нет! Я не собираюсь с тобой объясняться.

– Карден, но я так не могу, – всхлипываю снова.

– Не можешь? Значит, я дам тебе еще одну ночь. Не больше. Но завтра ты ляжешь со мной в одну постель. И пусть боги уберегут тебя от опрометчивых поступков, – цедит он, приблизившись к моему лицу. – Иначе я не буду так милостив, как сейчас.

Дернув рукой, он выпускает мое лицо из хватки и размашистыми шагами покидает мою комнату.

– Приведите мне Артан! – рявкает, выйдя в коридор, а потом в мою спальню вбегает Диола и закрывает за собой дверь.

Я сползаю на пол и, уронив лицо в ладони, разражаюсь рыданиями. Меня трясет от страха и ужаса. Если он такой сейчас, то завтра, если я откажу, может стать еще хуже. Боги, подарите мне силы или подскажите выход из этой тюрьмы!

– Госпожа, вам лучше прилечь. Отдохните немного, наберитесь сил перед завтрашним ужином.

– Да, – всхлипываю я и с помощью служанки поднимаюсь на ноги.

Она помогает мне забраться на кровать, где я сворачиваюсь клубочком, а Диола укрывает меня теплым одеялом.

– Завтра вы должны выглядеть неотразимо. Господин созывает званый ужин в большом зале. Будут все советники, жены, знать нашей столицы.

– Я не хочу, – бормочу, икая.

– Мне жаль, госпожа, но, боюсь, у вас нет выбора. Отдохните. После сна вы будете чувствовать себя лучше и посмотрите на все происходящее другими глазами. Вы просто вымотаны сложной поездкой, ночь не спали. Может, вы голодны? Я принесу поесть.

– Спасибо, Диола. Я буду рада умереть с голоду.

– Тогда я сейчас же принесу вам еду! – спохватывается она.

– Не надо, спасибо. Я правда должна поспать.

Закрываю глаза и практически сразу проваливаюсь в сон. Но он тревожный, и я несколько раз просыпаюсь в холодном поту. Моя фантазия дорисовывает то, чего мне удалось избежать: изнасилования, побои, издевательства и мучительная смерть. Окончательно я просыпаюсь на следующий день после полудня. Медленно моргаю, глядя на расплывающееся пятно света. Фокусируюсь и вижу окно. За ним высоко светит солнце. Я слышу щебет птиц, гул улиц и цокот лошадиных копыт. Перевожу взгляд в сторону и замечаю Диолу, которая сидит возле стола и быстро стучит спицами.

– Что ты вяжешь?

– Ох! – вздрагивает она, а потом улыбается. Откладывает вязание в сторону и встает. – Как спалось, госпожа?

– Хорошо. Ты что, сидела здесь все это время?

– Нет, госпожа. Там, за гобеленом, мое спальное место. Я поспала, а потом занялась подготовкой к вашему пробуждению. Разожгла камин, нанесла воды, чтобы вы могли обмыться, справилась, готова ли еда для вас, подготовила одежду. А когда вы все продолжали спать, я решила, что могу немного повязать. У меня не так много времени на любимое дело.

– Так что ты вяжешь? – спрашиваю, садясь, а Диола тут же бросается, чтобы подоткнуть мне подушки.

– Одеяльце для сына своей сестры. Она в положении, вот и готовлюсь.

– Откуда ты знаешь, что будет сын?

– Ведьма ей сказала.

– Дисагра?

– Ага, она, – отвечает Диола и, подойдя к двери, выглядывает в коридор. – Скажи, чтобы принесли еду госпоже. – Потом возвращается в комнату, берет с камина кувшин  и набирает воду в стоящий на небольшом столике серебряный таз. – Вы, возможно, не знаете наших традиций, но муж здесь может развестись с женой, если она два раза подряд родит дочь. У моей сестры старшая дочка. Забеременев во второй раз, она пошла к ведьме, чтобы узнать пол ребенка.