Шелест. Фаворит - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич - Страница 6

Увы, но оба офицера промахнулись. Сам «Шар» имеет небольшой диаметр, несмотря на ранг его запустившего, разве только скорость выше да заряд могучей, так что попасть в него мудрено. Гостинец вновь ударил практически в то же место. Правда, на этот раз эффект оказался не столь разрушительным. Всерьёз вкладываться я не мог, чтобы не раскрыть свой потенциал, поэтому укрепил вал едва ли в четверть от возможного, но и то хлеб, потому как эффект частично смазался, и результаты оказались не выше семидесятишестимиллиметрового снаряда. Ну вот удобней мне ориентироваться по меркам моего мира.

Я всмотрелся в направление, откуда прилетел привет. Стоит седой офицер с длинными волосами, ниспадающими на плечи. Ливонские и шведские военные предпочитают не носить парики, меж ними вообще много общего, хотя дворянство и горожане первых в большинстве своём и имеют германские корни ещё с времён основания Тевтонского ордена.

Вот же паразит! Да он нам сейчас вал разберёт на запчасти! Я выхватил нож и, взрезав штанину на бедре, выковырял один из бриллиантов на полкарата. Сомнительно, что у него активировано столь мощное плетение «Панцирь», так что хватит с гарантией. Можно, конечно, и «Копьё» метнуть, но как-то не хочется себя обозначать как сильного одарённого, лишнее это.

Пока принимал решение, извлекал камень и залечивал рану, к нам вновь устремился «Шар». И опять наша «ПВО» не смогла его перехватить. Сомневаюсь в том, что и у меня получилось бы, поэтому решил снова потратиться на защиту, активировав плетение из арсенала земельника.

Переломил стволы, ухватил за шпильку верхний патрон и потянул его наружу. Кончик пули вровень с дульцем гильзы, так что добраться до него никаких проблем. С металлами у меня работать получается не очень, но по части вмуровать бриллиант в свинец никаких проблем. Пара секунд и камень на месте. Ещё секунда на то, чтобы наложить нужное плетение. Всё же хорошо, что я усовершенствовал способ земельников, иначе пришлось бы наносить вязь вручную, как тогда Эльвира Анатольевна. Вернул патрон в ствол и вскинул ружьё, пристроив его на габионе.

«Дальнозоркость» интересное плетение. Оптика попросту отдыхает, потому что хотя поле зрения и сужается, вполне себе остаётся периферийное. Видно всё чётко, а эффект с размытой мушкой, целиком и мишенью пропадает напрочь. Главное, выставить на целике правильную дистанцию.

Я потянул спусковой крючок, и приклад весомо, но в то же время мягко толкнул в плечо. Секунда и ливонец, нелепо взмахнув руками, опрокинулся на спину, сорвавшийся же с его руки «Шар» устремился вверх, где и взорвался гулко, весомо, но совершенно безвредно.

– Вот так, а то разошёлся тут, понимаешь, – удовлетворённо хмыкнул я.

– Отличный выстрел, Пётр Анисимович. У меня просто нет слов, – подойдя ко мне, развёл руками капитан.

– Я же говорил, что хорошо стреляю, – улыбнулся я в ответ.

– А чем это вы его достали?

– Стреловидная пуля, она быстрее, точнее и мощнее круглой. А тот ливонец, похоже, решил не вкладываться серьёзно в «Панцирь», вот и огрёб.

– Похоже на то, – согласился капитан.

В этот момент во дворе рванула очередная граната, и я ощутил лёгкий тычок в бок. Хм. Окажись на пути этого осколка семиранговый одарённый со стандартным «Панцирем», и его однозначно срубило бы. Что же до меня, то и двадцатичетырёхфунтовое ядро в упор не справится. Оставшегося запаса ещё и на залп взвода фузелёров с лихвой хватит. Так что я даже пыль стряхивать не стал. Просто незачем, я ведь уже успел весь изваляться. Мало ли что осколки меня не достанут, это ведь не повод на ровном месте разряжать амулет…

Нашим пушкарям так и не удалось заткнуть вражескую батарею, разве только они стали промахиваться, что тоже хлеб. Кронпринц же, лишившись своего высокорангового офицера, приказал начать штурм. Пехота стройными рядами пошла в атаку, впереди солдаты с фашинами.

Достаточно много, а вот корзин с грунтом не видно. Не иначе как в полку имеются сапёры-земельники. В этом случае вязанок веток будет достаточно, землёй на месте обеспечат одарённые. Пятиранговых более чем достаточно. А иначе фашины будут разъезжаться под ногами.

Пушкари тут же переключились на атакующих. В воздухе вспухло первое пороховое облачко. При стрельбе дальней картечью попадание двух пуль в щит длиной десять сажен и высотой в одну на дистанции в тысячу шагов считается отличным результатом. Тут же я увидел, как упали сразу пять фигурок, причём на расстоянии чуть больше версты. И это при всём несовершенстве получившегося снаряда всего лишь с тремя десятками картечин…

– Хруст, Зима, стреляйте по офицерам, – приказал я, когда наступающие приблизились на шесть сотен шагов.

– Слушаюсь, – чуть не в один голос отозвались они.

Сам я приник к ружью и выбрал себе первую цель. Спасибо «Дальнозоркости», судя по горжету, майор, вышагивающий во главе своего батальона. Не фон Лаудон, приезжавший на переговоры. Ну и чёрт с ним, мне без разницы, кого прибирать. Чем выше звание, тем выше ранг, это правило практически неизменно, а как по мне, то чем меньше среди наступающих высокоранговых одарённых, тем больше наши шансы на выживание.

Я плавно выбрал слабину и потянул спусковой крючок. Выстрел! Приклад привычно толкнул в плечо. Обзор на секунду заволокло дымом, который тут же отнесло вверх и в сторону, а я увидел офицера, как ни в чём не бывало шагающего во главе батальона. Не хватило. Ладно. А если так? Я вновь нажал на спуск, посылая стреловидную пулю из нижнего ствола. Ага! А вот теперь в самый раз. Не успел подкачать Силу в плетение, и второе попадание пробило защиту. Нога офицера на очередном шаге подломилась, и он завалился набок.

Над ним тут же склонился офицер, чтобы оказать первую помощь. И судя по всему, ему это удалось. Не наповал я его приголубил, хотя из боя вывел однозначно. Сразу поднять после тяжёлого ранения под силу только по-настоящему сильному одарённому. С моим восьмым рангом такое пока не получится. Тут нужны ещё и соответствующие знания как в анатомии, так и в видах плетений для тех или иных случаев. Оказав помощь, офицер передал раненого на попечение двух солдат, понёсших комбата в тыл, а сам поспешил занять полагающееся место во главе строя.

Я наблюдал за происходящим посредством «Дальнозоркости», при этом на ощупь перезаряжал ружьё. Наконец пороховые полки закрыты, и я вновь вскинул приклад к плечу. Чтобы свалить офицера, помогавшего майору, хватило одного выстрела. Тот рухнул на колени, а после сунулся лицом в траву. Над ним склонился было товарищ, но затем продолжил движение. Наповал. Плетение «Лекарь», конечно, способно творить чудеса, но и ему подвластно далеко не всё.

Следующая пуля прилетела капитану, шедшему во главе роты. На этот раз я попал в плечо. Тот остался в строю, самостоятельно подлечивая себя. Но судя по тому, что он потянул шарф, досталось ему изрядно, и для руки потребовалась перевязь. Шедший рядом лейтенант начал помогать ему.

Однако я уже перезарядился, и следующая пуля прилетела уже точно в грудь. Капитан замер, словно кол проглотил, а потом рухнул как подрубленный. Но не упал, подхваченный всё тем же лейтенантом. Оказав первую помощь, тот передал раненого на попечение паре солдат, после чего поспешил занять место во главе роты. Ну, этот рангом точно пожиже будет, а потому оставлю его на потом и поищу другую цель…

Так я и стрелял, перезаряжался и снова стрелял. Хруст и Зима не отставали от меня. Они не обладали «Дальнозоркостью», а потому особо не перебирали, паля во всех обладателей жёлтых шарфов. Любят местные офицеры повыпендриваться, чтобы их издали можно было признать. Вот по этой отличительной детали мундира и выбирали цели мои боевые холопы.

Когда противник приблизился на дистанцию трёхсот шагов, в дело вступили наши гренадёры. Каждому взводу было придано по два гранатомётчика, вооружённых ручными мортирками, в роте восемь человек. С точностью у них так себе, разрывной заряд слабый, а бризантность у пороха не идёт ни в какое сравнение с взрывчаткой. Так что осколков они давали немного. Но урон всё же наносили, как оказывали и психологическое воздействие.