Диссидент. Том 1 (СИ) - "Kimiko" - Страница 7

— Школ? — переспросила Зоя, изогнув одну бровь. — Это что?

— Место, где учат детей.

— А, детских институтов, — сестра покивала, обрисовывая пальцем кружок на фоне города. — Но ты видишь, чего в городе много?

— На каждом углу белые здания без маркировки, — пожал я плечами. — Что это?

— Системные корпуса, — пояснила Зоя, доставая из куртки бинокль и протягивая его мне. — Глянь, что возле них происходит.

Сначала я примерно подсчитал эти одинаковые здания, найдя не меньше тридцати. Только потом приложил к глазам бинокль, находя подножие ближайшего корпуса. Прямо под ним людей грузили в большие машины, похожие на автобусы, только без опознавательных знаков. В основном это были либо мужчины, либо совсем мальчики, но и с десяток женщин в возрасте тоже присутствовало. Видимо, тех, у кого нет возможности иметь детей.

— И куда их везут всех? — спросил я, насмотревшись, как люди в белой форме догоняют беглецов и избивают их такими же белыми дубинками, на которых очень гротескно выделялась кровь. — И зачем?

— На перевоспитание. Все они провинились в той или иной степени. Кто-то присвоил государственную копейку, чтобы накормить умирающих с голоду детей, кто-то серьезно болеет и не может оплачивать ежемесячный налог, а кто-то сдался сам, лишь бы прикрыть своего близкого.

— И как их будут перевоспитывать?

— Ну, ничего необычного — бесплатный труд на полях, в шахтах и прочем. Кто-то ведь должен добывать полезные ископаемые, производить материалы для строительства и заниматься скотом. Зачем платить наемным рабочим, если можно использовать рабский труд? Многие так и не возвращаются домой, погибая от усталости или несчастных случаев. Жизнь у нас ценится, потому что людей в мире все ещё слишком мало. Низкая рождаемость, высокая смертность. Так что нет тюрем, как в книжках, нет казни. Только бесконечный круг контроля.

Я тогда загрузился немного. Зоя хоть и классная девчонка, но говорила она с таким жаром, что сквозь и рядом виднелись личные мотивы. Рассказы её были чрезмерно эмоциональными, лишенными тех необходимых фактов, из которых складывалась бы картинка. Но тогда у меня мозг кипел от всего избытка информации. Моя система не работала полноценно, так что мне и подтвердить её слова было нечем. Но выбора не было — сестра и жители Чрева куда охотнее примут незнайку вроде меня — думал я, качая ногой.

— Тогда… кто же управляет этой системой? — задал я вопрос, ещё многие годы остававшийся без полноценного ответа.

— Я не знаю, говорила уже, — хмыкнула Зоя, доставая мобильный из кармана. Сенсорный, без бренда. Она сфотографировала вид, пряча девайс обратно в карман. — Те, кто стоит за властью.

— Президент?

Зоя рассмеялась:

— Ты где этих древних словечек понахватался? Может ещё царь? Нет, конечно. Единственный правитель сейчас — система. Она решает каким законам мы будем подчиняться и никто более.

— Погоди, — я даже вскочил, резко наплевав на страх высоты, — выходит, вы живете, управляемые какой-то нейросетью, при этом не догадываясь, кто её настраивает?!

— Что значит «вы»? — хмыкнула сестра. — Вы тоже вообще-то, вы, уважаемый Игнат, ей ещё и подлизывали все это время. И… система говорит нам о инопланетянах, великой расе Эрлондов, пришедшей на выручку остаткам землян. Они…

— Погоди, что? — я остановил Зою, едва не свалившись с крыши. — Эрлондов? Как Эрлонд из «Властелина колец»?

— Что это? — только хлопала глазами моя сестра, а я поверить не мог, что человечество потеряло такое наследие.

Хотя это тогда не дало мне ничего. Может уши гуманоидов напомнили здешним предкам, то есть моим потомкам, эльфов? Это объяснило бы такое название. Либо и не было в самом деле никаких инопланетян, что люди просто дали им название, взятое с имени персонажа. Да и эта загадка сама по себе меня будоражила, пожалуй, я искал сакральный смысл в своем попадании в будущее. Мне хотелось найти объяснение тому, что я живу и существую, превратившись много веков назад в пепел.

— Расскажи про мутировавших, — прервал я молчание. — Что они такое? Во что вы верите?

— С ними все проще, то есть… с нами, — Зоя впервые с моменты нашей встречи улыбнулась мне тепло и искренне. — Ядерная зима не оставила выживших прежними. Да, это ужасные, невообразимые мучения, радиация не делает людей всесильными. Но за многие поколения с тех времен, влияние не осталось незамеченным. Дети в первые столетия здоровыми практически не рождались. Это, кстати, один из основных аргументов в поддержку теории о инопланетянах. Мол без их вмешательства, не осталось бы полноценных людей. Они ведь появлялись сначала то с тремя руками, то с двумя головами, пока мутации не становились все хуже.

— И… что? — сглотнув, спросил я, заметив как одна такая тварь стала взбираться по кирпичному дому. — Вот эти вот, что бродят всюду… Неудавшиеся люди?

— Ну, почти так, — Зоя забрала у меня бинокль, вглядываясь в того же мутанта, которого заметил и я. Он влез в приоткрытое окно второго этажа, так что сестра болезненно поморщилась. — Система контролирует рождаемость, следит за населением, как раз оправдываясь тем, что без неё мир заполнят вот такие твари. Без УЗИ сложно определить, кто там развивается в утробе, многие мамы, даже узнав о серьезных мутациях, оставляют ребенка, надеясь, что он сохранит рассудок. Но такого почти не бывает, физические мутанты рождаются уродливыми телом и душой, они словно дикие звери — бросаются на прохожих, ищут себе пропитание.

— И никто не занимается их отловом? Да и с момента рождения до вот таких взрослых… особей, проходит не один год. Неужели нельзя их прибить?

— Можно, конечно, — тяжело вздохнула Зоя, продолжая поглядывать в бинокль. — Но система демонстративно этим не занимается. Там же принцип «не убивать» во всем. А мы… иной раз, знаешь, тоже принципиально не хотим пули тратить. Да и всех не перебьешь. У людей сейчас на еду средств нет, не то, что на борьбу с мутантами. К тому же, это сколько сил надо. Они шустрые, опасные, отлично камуфлируются. Ты, прежде чем убьешь хоть одного, сам помрешь десять раз.

— Тоже верно… — я сунул руки в карманы, морщась от звуков сирены проезжающей мимо нас скорой. — Так, а мы чего? Почему ты сказала и про нас?

— Ну как, — она усмехнулась, ткнув меня пальцем в плечо, — кто-то рождается с кучей конечностей, а кто-то умеет ложки взглядом гнуть. По сути, такое же влияние атомной войны. Просто куда приятнее.

— Выходит, мой магнетизм — врожденная мутация? — удивился я, примагнитив пальцы к железному пруту, торчавшему между камней. — Какая-то она дурацкая.

— Мутации не выбирают, — рассмеялась сестра, заправив золотистую прядь за ухо. — Считаешь, лучше было бы бегать сейчас среди тех уродцев? Да и вообще, сейчас редко у кого появляются такие силы прикольные, да и хорошо, что хотя бы безобидные. Все чаще у нормальных людей мутируют лишние пальцы, странного цвета глаза. Так что нам ещё повезло.

— Так, а ты тоже магнитишься?

Зоя хитро покачала головой. Я даже решил, что она сейчас сделает что-то эдакое — спихнет меня с крыши или превратится в опоссума. Но девушка прикрыла глаза и, взмахнув руками для настроения, — плавно поднялась над крышей, буквально на пару сантиметров. Плюхнувшись обратно, она потерла задницу, ожидая моей реакции. А я тогда сидел, как дурак, с раскрытым ртом. Это ведь самая настоящая левитация! Правда, я тогда понятия не имел, какие она вообще дает преимущества. Я хоть мог компас соорудить из говна и палок, а Зойка чего? Разве что фокусы показывать.

— Так что нам крупно повезло! Мама беременная продолжала работать, в системе, естественно, не показывалась. Так что могли родиться и совсем ущербными.

Мне стало немного грустно тогда. Я вспомнил свою семью, дочь, жену и родителей. Конечно, хорошо, что они не выживают в этом новом мире, но я скучал. Очень скучал.

— Идем, — я протянул руку сестре, помогая ей подняться. — Хочу скорее освоиться в этом Чреве. Стать полезным членом общества.