Пипец Котенку! 4 (СИ) - Майерс Александр - Страница 52

— А дилижанс на что? Тем более, ты же монгол. На земле привык спать.

— За женщин беспокоюсь! — пытается выкрутиться Очирбат.

— Не надо за нас беспокоиться, — вмешивается Алиса, окидывая проводника холодным взглядом. — Мы не дворцовые неженки.

Монгол качает головой и что-то бурчит себе под нос. Но спорить не решается.

— Он будто и правда куда-то торопится, — говорит Алисочка.

— Работа у него такая. Быстрее довезти, быстрей обратно вернуться, чтобы новых клиентов взять, — я задумчиво смотрю по сторонам. — А может, он работает на герцога и ведёт нас в ловушку.

— Ты серьёзно? — напрягается Алиса.

— Так, предположение. Ты заметила, что мы понемногу смещаемся к югу? Улан-Батор севернее, и можно ехать прямо. Такое чувство, будто Очирбат пытается незаметно отвести нас куда-то в другое место.

— Если это правда, то нам надо быть готовыми.

— А ты не готова, что ли? Незаметно подкрасться к нам здесь не получиться, — ухмыляюсь я и обвожу рукой степь. — Едь спокойно, наслаждайся красотой. Смотри, как Жанна веселится.

— Да уж, — Алисочка улыбается. — Она порой как ребёнок.

— У неё просто детства не было, вот она и компенсирует, так сказать. Я же тебе рассказывал её историю.

— Да, не позавидуешь…

Жанночка как раз возвращается к нам. Резко осаживает своего коня рядом с Эклером, и оба скакуна недовольно фыркают.

— Озеро классное! — сообщает она. — Водичка такая чистая, даже искупаться захотелось. Может, искупаемся?

— Я за, — говорит Алиса. — Освежиться было бы здорово.

— А почему бы и нет, — мгновение подумав, соглашаюсь я. — Поехали купаться. Очирбат! Разворачиваемся. Поехали к тому озеру.

Монгол страдальчески стонет и восклицает:

— Ярослав-гуай, у нас же дорога!

— Ничего, задержимся. Заночуем здесь. Мои женщины хотят искупаться.

— Мы так не договаривались!

— Не переживай, я заплачу. Разведи костёр пока и приготовь буузы.

— Хорошо, Ярослав-гуай, — чуть посветлев, соглашается Очирбай.

В чём мы сходимся со старым монголом — так это в любви к еде. А буузы, то есть монгольские манты, он готовит просто изумительно. Хорошо, что при нас есть зачарованный сундук, в котором мясо хранится подмороженным и не портится.

Подъезжаем к озеру. Оно небольшое и почти идеально круглое. Вода и правда изумительная — чистая, как слезинка.

Очирбай ставит дилижанс и начинает распрягать своих кобыл. Я подвожу наших коней к озеру, чтобы они напились, и подзываю Жанну.

— Сделай себе пока фантома.

— Я купаться хочу, — канючит она.

— Не перебивай мужа! — легонько шлёпаю её по упругой попке.

— Ты мне пока не муж! — Жанночка показывает язык.

— Дерзкая хитрюга. Ну ничего, вечером отработаешь. Этим самым язычком.

— А я и не против, — мурлычет Жанна.

— Вот и договорились, — улыбаюсь я. — Короче, сделай фантома. Последи через него за Очирбаем, что он будет делать, кроме буузов.

— А что, есть какие-то подозрения?

— Есть. Так что иди купайся, никто тебе не запрещает. Только не забывай посматривать за нашим другом.

— Как скажешь, будущий муж, — Жанночка чмокает меня в губы и бежит к Алисе.

Пока кони пьют, я беру щётку и чищу их, поглядывая на проводника. Тот, закончив со своими кобылами, садится за дилижанс, чтобы нам не мешать. Достаёт дрова, посуду и продукты, приступает к готовке.

Пока ничего подозрительного. Он в нашу сторону даже не смотрит. А девчонки, убедившись, что старый монгол их не видит, раздеваются донага и отправляются плескаться.

Блин, такое веселье упускаю!

Наскоро закончив чистить скакунов, бросаю щётку и бегу, на ходу скидывая одежду.

— Расступись! — кричу и подлетаю в воздух с печатью Прыжка.

Ныряю, вызвав тучу брызг. Жанна визжит, закрывая лицо. Алиса с боевым кличем бросается на меня и прыгает на плечи, заставляя погрузиться под воду.

Ах ты негодяйка! Включаюсь в шутливую борьбу и, конечно, побеждаю. Но приходится постараться — моя охотница не из тех девчонок, которых легко завалить. Во всех смыслах.

— Я сделала, — шепчет на ухо Жанна, присоединяясь к нашей возне. — Пока он тесто месит.

— Молодец, — киваю я, протирая воду с лица. — А теперь иди сюда!

— Не-не-не! — Жанночка пытается уплыть, но я сразу же её догоняю.

Продолжаем веселиться, пока в какой-то момент Жанна вдруг не становится серьёзной. Хватает меня за плечо и бормочет:

— Он поставил буузы вариться. Потом убедился, что мы на него не смотрим и мобилет достал. Откуда у старого проводника мобилет?

— И правда, — фыркаю я. — Слушай, что он говорит, и передавай.

Жанночка кивает и сосредотачивается.

— Блин, он на монгольском говорит.

— Передавай!

— Тийм ээ, тэр сэлэмтэй, — хмурясь, пытается воспроизвести она чужой язык. — Би мэдэхгуй байна, эрхэм. Тэр энд… Блин, не могу повторить. Дальше… Э-э, бид Баянхонгор хотоос баруун тийш жижиг нуурын… байдаг. Тийм ээ, эрхэм ээ. Всё, он закончил говорить. Спрятал мобилет, стал овощи резать.

— Язычок не сломала? — усмехаюсь я. — Он мне ещё пригодится.

— Не сломала! Ты понял что-нибудь или я зря старалась?

— Ни хрена не понял, но запомнил.

— И что от этого толку? — спрашивает Алиса. — Никто из нас не знает монгольский.

— В смысле никто? Очирбат знает. Купайтесь дальше, если хотите. Я пойду с ним поболтаю.

Девчонки решают отправиться вместе со мной. Выходим на берег, и я применяю на нас печати Осушения. Не упускаю возможности полюбоваться стройными фигурами и прелестями красоток.

Увы, сейчас не время ими насладиться. Но было бы здорово.

Одевшись, иду к Очирбату. Тот, завидев меня, улыбается и говорит:

— Буузы готовы почти, Ярослав-гуай. Хорошо искупались?

— Замечательно. Слушай, поможешь мне перевести кое-что с монгольского? — сажусь рядом.

— Конечно, Ярослав-гуай.

— Замечательно. Тогда слушай. Начало разговора я пропустил, но потом было вот что: тийм ээ, тэр сэлэмтэй. Би мэдэхгуй…

Очирбат бледнеет с каждым словом. На слове «мэдэхгуй» уже не выдерживает. Выбрасывает руку с ножом, пытаясь ударить меня в лицо. Клинок не может пробить духовный доспех и соскальзывает, а монгол проваливается вперёд.

Хватаю его одной рукой за затылок, и придавливаю мордой к земле. Ребром ладони второй руки бью по запястью. Удар усиливаю маной, чтобы гарантированно обезоружить противника.

Ой, переборщил чутка. Очирбат орёт, потому что на запястье у него теперь открытый перелом. Кость торчит из руки, порвав мышцы и кожу, кровь хлещет во все стороны.

Жанна бледнеет и отворачивается. Алиса только чуть морщится и на всякий случай достаёт из кобуры револьвер, оглядываясь по сторонам.

— Люсиль, будь добра, подлечи его.

— Без проблем, — альбиноска появляется рядом в человеческом облике.

Привыкла, я смотрю, к такому виду. В последнее время всё чаще появляется как человек, а не как пушистая зверушка.

— Я не зверушка, — бурчит она, начиная творить исцеляющее заклинание.

— Знаю, знаю. Ты лечи давай, мне с ним поболтать надо.

Люся останавливает кровотечение, вправляет кость и начинает было её сращивать. Я останавливаю процесс:

— Погоди, до конца не лечи. Эй, Очирбат! Ты там не задохнулся?

— Нет, Ярослав-гуай, — бормочет он в землю.

— Больно тебе?

— Конечно, больно! Не надо больше бить, Ярослав-гуай, прошу тебя.

— Переводить будешь?

Ослабляю хватку, позволяя проводнику как следует вдохнуть. Несколько мгновений он медлит, а потом говорит:

— Я сказал, что меч у вас с собой. И что мы возле маленького озера к западу от Баянхонгора. И что вы хотите здесь заночевать.

— Прекрасно. А кому ты это сказал?

— Человеку, который мне заплатил.

— Не беси меня, — добавив маны, щёлкаю пальцем по сломанному запястью.

Очирбат стонет сквозь зубы и быстро-быстро начинает говорить:

— Я не знаю, кто он! Высокий с длинными волосами, небритый. На щеке у него белый шрам.