Пипец Котенку! 4 (СИ) - Майерс Александр - Страница 50

— Поймёшь, — целую низенькую Жанну в лоб. — Ладно, пока. Обязательно ещё увидимся. Не вздумайте приходить на казнь, понятно? Особенно ты, Света.

— С ума сошёл? — возмущается Алиса. — Мы будем с тобой до последней секунды!

— Нет, — с железом в голосе говорю я. — Не вздумайте. Приходить. Считайте это приказом мужа, ясно? Я не хочу, чтобы вы это видели.

— Я уже видела тебя мёртвым, — хлюпает носом Жанна.

— Ну, там всё будет выглядеть несколько иначе, — морщусь я, представляя расстрел. — Всё, пока.

Едва успеваю отлипнуть от жён, как получаю мощный удар под дых. Оказывается, это Добрыня решил меня обнять и боднул своим твёрдым лбом в живот.

— Прощай, рыжий, — бубнит он.

— Перестань, здоровяк, — удерживаюсь от того, чтобы погладить карлика по голове, как ребёнка. — Рано меня хоронить.

— Что же ты, бл**ь, такой самоуверенный⁈ — возмущается Добрыня. — Тебя завтра расстреляют нахер!

— Ну и что? Ярослав Котов даже в таких ситуациях не унывает! Бывай, Добрыня. Завтра увидимся.

— Я-то тебя точно увижу, — бурчит тот. — Но, может статься, что ты меня — уже нет.

Заканчиваю прощания и под конвоем приставов следую в специальные покои. Они расположены в дальнем конце здания и представляют из себя весьма комфортные две комнаты и отдельную уборную с душевой.

Прекрасно. Принимаю душ, даже песенку насвистываю. Потом ко мне приходит слуга и спрашивает, чего господин желает отведать в свой последний ужин. Немного подумав, заказываю борщ и блинчики с сёмгой.

Как раз когда заканчиваю с блинчиками, кто-то осторожно трогает меня за плечо. Осторожно оборачиваюсь, но никого не вижу.

Превосходно. У Жанны получилось сюда пробраться.

— Наклонись ко мне, чтобы лучше слышать, — бубню себе под нос. — Слушай. У меня осталась предпоследняя жизнь. Кот воскресит после расстрела. Я рассчитываю, что император меня помилует. Если нет — буду бежать. Встретимся в Подмосковье, возле станции в Подольске. Накинь на всех Покров и поставь рядом фантом в виде старухи в красном платке, чтобы я вас нашёл. Поняла?

— Поняла, — шепчет невидимая Жанна. — А если тебя помилуют?

— Тогда поедем в ресторан отмечать, — усмехаюсь я. — Всё, иди.

Жанночка целует меня в щёку и неслышно удаляется. А я продолжаю свой типа последний ужин.

Вообще-то, есть нехилая вероятность, что он действительно последний…

— Ярослав, — Люсиль появляется рядом в своей полупрозрачной белой тунике. — Как ты можешь спокойно есть?

— Фкуфно же, — с набитым ртом отвечаю я.

— Я не о том!

— А о чём ты? — проглотив, спрашиваю я. — Давай, колись. У тебя на лице написано, что хочешь что-то сказать.

— Не сказать, — Люся опускает красные глазки. — Я подумала, если ты вдруг погибнешь, то я всё-таки хочу, ну… побыть с тобой.

— Перестань, прошу тебя. Мы сто раз это обсуждали.

— Обсудим сто первый! — альбиноска хлопает ладонью по столу.

— Мой ответ — нет. Я не буду с тобой спать, хотя очень хочу. Повторять, почему, не буду.

— Но вдруг тебя всё-таки казнят⁈ По-настоящему, дважды!

— Значит, так тому и быть. Можно надеяться, что после этого я снова воскресну в другом мире и начну всё сначала. Было бы неплохо, кстати, хотя останется слишком много незаконченных дел из прошлых жизней.

— Давай не об этом, — Люсиль встаёт и подходит ко мне.

Не успеваю отреагировать, как альбиноска садится мне на колени. Лицом ко мне, упираясь соблазнительной грудью в мою грудь.

Невольно чувствую, как Невская башня начинает шевелиться. И Люся тоже наверняка чувствует.

— Ну почему, Ярослав? Ты со столькими женщинами побывал. Я тоже хочу получить удовольствие. Именно с тобой хочу, понимаешь?

— Прекрасно понимаю, — говорю я.

— Так почему нет?

— Да не собираюсь я заново повторять одно и то же. Аргументы всё те же. Только не обижайся. Повторюсь: ты классная, и если б не жила в моём духовном пространстве, то уже устала бы бегать от меня.

Люсиль грустно вздыхает.

— Ладно. Понятно. Тогда поцелуй меня хотя бы.

— Без проблем, красавица, — отвечаю я и чмокаю её в щёку.

— Дурак, что ли? — морщится Люся. — По-настоящему поцелуй.

Коротко смеюсь и говорю:

— Ладно. Иди сюда, пушистик.

— Я тебе не пуши… — начинает Люсиль, но я затыкаю её поцелуем.

Настоящим, как она и хотела. Целую Люсю долго и нежно, но руки стараюсь держать при себе. Хотя очень хочется потрогать её соблазнительное упругое тело.

— Спасибо, — шепчет Люсиль, когда поцелуй заканчивается. — Это было приятно.

— Пожалуйста. Только не привыкай. Это на случай, если меня всё-таки прикончат завтра. Теперь вопрос: что будет с тобой, если это случится?

— Я перемещусь к твоему потомку. К ребёнку в животе Светы.

— Замечательно. Лучшего варианта не придумать. Ну ты расскажи ему, если что, какой крутой был у него папка.

— С чего ты взял, что это он? — усмехается Люся. — Вдруг родится девочка?

— Ну, или ей. Какая разница.

Спать не ложусь. Смысл? Суд закончился почти что в полночь. Пока я прощался с жёнами, пока помылся, пока поужинал — до казни осталось два с половиной часа.

Как знать, чем всё закончится. Лучше проведу это время с пользой.

Навожу порядок в своём духовном пространстве. Заставляю Люсиль запомнить как можно больше сигилов и печатей. Не уверен, что у неё получится передать знания моему ребёнку, но попробовать стоит.

Так увлекаюсь, что не сразу слышу звуки из реального мира. Оказывается, в комнату зашли приставы.

— Кхм-кхм, — откашливается один из них, теребя меня за плечо. — Приговор будет исполнен через полчаса, господин. Советую подготовиться.

— Да я и так готов. Не мешайте, — закрываю глаза и погружаюсь обратно в духовное пространство.

Увы, полчаса пролетают слишком быстро. Я надеваю вчерашний костюм и следую за приставами.

Меня выводят во внутренний двор, мощёный красным кирпичом. Стена покрыта дырками от пуль. Я точно не первый, кого собираются здесь казнить.

Император уже здесь, стоит в стороне, обсуждая что-то с судьёй Соколовским. Неподалёку тусуются его охранники и другая челядь. Расстрельная команда тоже готова. Двенадцать молодцев в чёрных мундирах и с винтовками на плечах.

Интересный факт. Чтобы убить человека, достаточно одного солдата с винтовкой. Расстрельные команды создаются для того, чтобы никто из них не мучился потом оттого, что убил беззащитного человека. Да ещё и по чьему-то приказу. А так не совсем понятно, кто попал, а кто нет, и чья пуля лишила казнённого жизни.

Короче, коллективная ответственность не такая тяжёлая, как личная.

Интересные мысли в голову лезут. Всё-таки я побаиваюсь смерти, как ни крути.

Да и жаль бросать этот мир. Столько дел остались незаконченными. Главное, о чём я переживаю, так это о возвращении Бремзина. Сомневаюсь, что мои девчонки смогут справиться с этим ублюдком.

— Доброе утро, Ярослав, — резко прерывая разговор с судьёй, обращается ко мне Пётр Алексеевич.

— Для кого-то доброе, для кого-то не очень, ваше величество.

— Понимаю, — кивает император. — Хочешь что-нибудь сказать или сделать напоследок? Может, о чём-нибудь меня попросить?

— Не хочу, ваше императорское величество. Давайте приступим.

— Похвальная решимость! Что ж, тогда действуйте, — поворачивает он к судье.

Вениамин Григорьевич отдаёт приказы. Меня подводят к стене и собираются завязать глаза, но я только молча мотаю головой. На хрен эту повязку. Я всегда смотрел смерти в лицо, и сейчас тоже не собираюсь прятаться.

Соколовский выходит вперёд:

— Согласно вердикту верховного дворянского суда в лице благородных присяжных, Ярослав Романович Котов приговорён к расстрелу. Именем императора, привести приговор в исполнение!

Солдаты поднимают винтовки. Двенадцать дул, направленные на меня, выглядят словно бесстрастные глаза какого-то чудовища.

Секунду солдаты целятся, а потом следует залп. Только я его уже не слышу.