Цена памяти (СИ) - "Feel_alive" - Страница 24

Малфой вздыхает:

— Пока у тебя нет настоящих доказательств. У тебя есть воспоминания о том, как мы с тобой ругались и чуть было не подрались несколько раз.

— Не только они… — вдруг бормочет Гермиона.

Малфой мгновенно вскидывает на неё взгляд.

— О чём ты?

Гермиона осекается. Она всё-таки не готова об этом говорить.

— Ты прав, пока я не вспомню до конца, это неважно.

Он смотрит на неё долгим взглядом, и Гермиона чувствует себя неуютно, как будто он может заглянуть в её мысли и увидеть все те отрывки, которые беспорядочно крутятся там и смущают её саму. Она думает об их поцелуе, который теперь занимает отдельное место в её памяти. Это глупо — скрывать от Малфоя, что она вспомнила об этом эпизоде, ведь он-то сам и не забывал никогда.

Изначально Гермиона думала с порога спросить у Малфоя, почему он поцеловал её, но вряд ли подобный вопрос смутил или вывел бы его из равновесия, а вот она сама пока не могла уложить эту сцену в голове. Гермиона не хочет делать их деликатную ситуацию ещё более неловкой, тем более когда она и не уверена, что это воспоминание вообще имеет смысл.

Возможно, это было просто их общее секундное помутнение, глупая ошибка, которую впредь они игнорировали.

Её обжигают мысли о сне, который она видела накануне, и о том самом приглушённом шёпоте, и о тепле чьего-то тела так близко к её собственному. Гермиона понимает, что заметно краснеет, и гонит воспоминание прочь.

Гермиона прикрывает глаза, пытаясь собраться с мыслями и силами, чтобы продолжить разговор. Она должна быть уверена, когда делает выводы, она не должна поддаваться эмоциям, ей необходимо оставаться в здравом рассудке, даже если собственная память вытворяет такие фокусы.

— Я могу ответить на несколько твоих вопросов, — вдруг произносит Малфой, и Гермиона смотрит на него, чувствуя благодарность за то, что он почему-то не стал цепляться к её словам и поменял тему.

Она поспешно кивает.

У неё как обычно полно вопросов.

***

Выйдя из Азкабана, Гермиона дольше обычного стоит у его стен и смотрит на раскинувшееся перед ней Северное море.

Синева распространяется на много километров вокруг, и лишь редкие чайки проносятся в вышине, не рискуя приближаться к зданию тюрьмы. Вода достаточно спокойна, и небольшие волны будто лениво облизывают берег. Зрелище умиротворяет, но всё же не может прекратить шторм, бушующий в душе Гермионы.

Малфой подробнее рассказал ей о спасении пленных. Когда он упомянул Беллатрису, его глаза опасно сверкнули, и Гермиону передёрнуло. Она слушала, не перебивая. Все его рассказы сходились с тем, что она вспомнила. Малфой однако не упоминал, почему принимал то или иное решение, а Гермиона не спрашивала. Для её напряжённого мозга и так слишком много информации, и хотя всё новые вопросы мучают её, Гермиона с тяжёлым сердцем откладывает их в долгий ящик.

Ей тяжело, ей так тяжело…

Гермиона поднимает лицо, подставляя его лёгкому ветру. Она надеется, что порывы охладят её разгорячённый мозг, раздуют болезненное напряжение, помогут привести мысли хотя бы в подобие порядка.

Разговоры в Азкабане перемешиваются с воспоминаниями, и Гермиона постепенно начинает теряться во времени. Она надеется, что вспомнит всё прежде, чем попросту сойдёт с ума.

«Это будет значить, что либо я крепко облажался, либо у этого мира не осталось вообще ничего хорошего», — пульсирующе всплывает у неё в голове.

Гермиона снова и снова думает об этой фразе Малфоя и вспоминает сломленное выражение его лица перед тем, как он поцеловал её. Драко Малфой, к которому она приходит сейчас, уже прошёл через всё это и выглядит более спокойным, иногда даже равнодушным, но Гермиона заставляет себя осознавать, что это один и тот же человек.

Он ждал, что она заступится за него на суде, но она не пришла.

Только вот: облажался ли он?

Или дело было в другом?

Гермиона понимает, что он совершал преступления. Малфой всё-таки слишком долго был на стороне Пожирателей и не мог не запачкать руки.

Но кто она, чтобы судить его? Гермиона и сама не знала, сколько погибших оставила за собой. Была война, и люди умирали каждый день, но теперь она кончилась, и именно Драко Малфой попал в Азкабан.

Искупления вины службой в Ордене Феникса оказалось не достаточно. К тому же все уверены, что он убил Рона.

Рон…

Она так ни разу и не спросила у Малфоя насчёт него.

Впрочем, он часто повторяет, что она должна вспоминать постепенно, и Гермиона понимает, что он не ответит на вопрос, даже если она наберётся решимости задать его.

Ей нужно вспомнить самой, но даже без воспоминаний Гермионой постепенно завладевает уверенность, что это всё большая ошибка. Ошибка, которую ей предстоит исправить.

Драко Малфой не мог убить Рона Уизли.

Не мог же?

Комментарий к 6. Шестая глава

Во-первых, отдельное спасибо harrelson за правки по тексту. Это супер помогает.

Во-вторых, хвастаюсь: у фанфика появилась крутейшая обложка от Bombina62. Спасибо большое!

Полюбоваться можно в шапке фанфика или здесь:

https://fanfics.me/fanart57680

========== 7. Седьмая глава ==========

Проходит пять долгих дней, но Гермиона не вспоминает ничего нового.

Она долго вертит в голове всё, что ей сказал Малфой. Снова и снова она перебирает отдельные детали и пытается представить те эпизоды, которые скрывает её память. Но Гермиона натыкается на сопротивление со стороны собственного разума. Она и представить не могла, что то, чему она доверяла больше всего на свете, так её подведёт.

Чем больше Гермиона думает, тем сильнее нарастает головная боль. Мигрени мучают её регулярно, перед сном она кладёт на лоб влажную прохладную повязку и держится на зельях в течение дня. Она понимает, что так не может долго продолжаться, но не в силах ничего с собой поделать.

Гермиона чувствует себя разбитой.

Происходящее пугает её. Временами Гермиону бросает то в жар, то в холод. Конечности иногда сводит судорогой, и в животе затягивается тугой узел. Её организм словно отторгает воспоминания, и порой Гермиона судорожно прокручивает в голове то, что уже вспомнила, чтобы убедиться, что не забывает вновь.

Она много думает о Малфое. Она представляет его лицо и руки, воскрешает в памяти голос, анализирует все слова и поступки. Гермиона размышляет, как всего несколько встреч — и воспоминаний — кардинально поменяли её мнение о нём.

Сначала она опасалась его, потом злилась, а теперь, в параллель с собственными воспоминаниями, Гермиона не понимает его, но… будто бы хочет узнать.

Она не может не замечать, как Малфой словно бережёт её. Его неспешность порой раздражает, но Гермиона понимает, что он действует так не по собственной прихоти, а потому что искренне считает такой путь правильным.

К сожалению, это не помогает.

Боль нарастает с каждым днём.

В конце концов Гермиона решает всё равно пойти к Малфою, надеясь, что он расскажет ей больше и тогда она сможет вспомнить.

Гермиона остро осознаёт, какой измученной, должно быть, выглядит, когда входит в темницу и ловит напряжённый взгляд Малфоя. Он сосредоточенно осматривает её, задумчиво покусывая щеку, но ничего не говорит.

— В этот раз я пропускаю ход.

Его левая бровь дергается:

— Ход?

— Ты говорил, что это похоже на игру. Так вот, я пропускаю ход. Мне нечего рассказать.

Гермиона нервным движением заправляет кудрявые завитки за уши, и Малфой, сузив глаза, следит за этим жестом.

— То есть ты так и не вспомнила ничего после того, как меня вылечил Снейп?

— Ничего, — хрипло подтверждает она.

Кадык Малфоя заметно дёргается, он на мгновение возводит глаза к потолку, а после вновь смотрит на неё.

— Ладно, — вздыхает он. — Попробуем ещё раз.

Гермиона видит по выражению лица, что ему это не нравится.

— Ты не помнишь встречу, когда я рассказал тебе про лабораторию и про атаку на дом Тонксов?

Даже после её отрицательного покачивания головой он продолжает испепелять её взглядом. От этого в животе Гермионы неприятно тянет.