Цена памяти (СИ) - "Feel_alive" - Страница 14

Он даже не смотрит на неё, когда Гермиона аппарирует из гостиной.

***

Гермиона ждёт его уже двадцать минут, когда наконец сдаётся и берёт с полки первую попавшуюся книгу, а после устраивается на диване. Она думает, что раз уж всё равно вынуждена находиться столько времени в Паучьем тупике, то лучше уж проведёт его с пользой.

Проходит около часа, когда Малфой возникает из воздуха, и Гермиона с трудом отрывается от книги, не помня, когда последний раз настолько погружалась в чтение. Она несколько раз моргает, пока её сознание всё ещё пребывает в бумажном мире, и смотрит на Малфоя, который опирается локтями о спинку кресла и тяжело дышит.

Он выглядит вымотанным. Волосы растрепались, как будто от бега, а край мантии грязный и мокрый. В руках Малфой крепко стискивает палочку.

Гермиона хочет знать, откуда он пришёл и почему опоздал, но не спешит спрашивать и лишь беззвучно продолжает изучать его взглядом, пока он, отдышавшись, не вскидывает голову:

— Грейнджер, только не морочь мне голову своими нравоучениями. Я знаю, что опоздал.

Она возмущённо хватает ртом воздух и восклицает:

— Я молчала!

Малфой несколько раз медленно моргает и удивлённо смотрит на неё, будто только заметил.

— И правда молчала. — Он устало обходит кресло и опускается в него. — Извини.

Гермиона хочет огрызнуться, но его простое извинение вкупе с вымученным видом заставляют её промолчать. Она со сдержанным любопытством ещё раз осматривает Малфоя и замечает, что его мантия топорщится на груди.

Она вздрагивает, когда осознаёт, что Малфой прячет под ней маску Пожирателя.

Гермиона привыкла к их виду на поле боя, привыкла воспринимать пугающие маски как мишень. Она научилась не думать о том, чьи лица кроются за ними, потому что для неё все Пожиратели смерти были одним большим олицетворением настоящего зла.

Но когда она думает, что каждые несколько дней встречается с человеком, на чьей руке красуется Тёмная метка, Гермионе приходится проявлять большую выдержку, только бы не сорваться.

— Джастин Финч-Флетчли и Эрни Макмиллан мертвы, — вдруг нарушает молчание Малфой, — но и Яксли, который пытался их задержать, тоже.

Сердце Гермионы пропускает удар, и она затаивает дыхание, не в силах втянуть воздух. Слова Малфоя болью отдаются в ушах. Гермиона склоняет голову, прижимая подбородок к груди, и крепко зажмуривается, стараясь осознать услышанное.

Мерлин, она никогда не привыкнет к такому количеству смертей.

Гермиона чувствует необходимость узнать, как это произошло, но не может произнести ни слова, когда представляет, как будет сообщать это в Орден.

Все члены Ордена Феникса уже давно видят фестралов, на глазах каждого произошла не одна смерть, но любая потеря всё ещё воспринимается с болью. Гермионе казалось, что спустя время чувства должны притупиться и они все, как бы ужасно это ни звучало, должны начать привыкать.

Но пока что этого не произошло.

Из размышлений её вырывает Малфой, который вдруг оказывается рядом и протягивает небольшой клочок пергамента. На нём едва разборчиво начёрканы цифры. Гермиона вскидывает голову и вопросительно смотрит на Малфоя, прежде чем принять бумажку.

— Координаты места, где всё произошло. Я оставил сверху большой валун, вы сможете извлечь их оттуда и перезахоронить.

Он смотрит равнодушно, будто бы со скукой, и до Гермионы не сразу доходит смысл его слов.

Малфой был там. Видел, как убивают их бывших однокурсников, возможно, даже поучаствовал. Гермиона гулко сглатывает, но принимает бумажку дрожащими пальцами.

Двенадцать цифр — всё, что осталось от её друзей.

Она долго смотрит на острый почерк Малфоя, стараясь воскресить в памяти образы Джастина и Эрни. У них было простое задание, и никто не ожидал засады, никто и подумать не мог, что там вообще окажутся Пожиратели. Уходя с Гриммо, Джастин как-то пошутил, и Эрни стукнул его по плечу, но всё же рассмеялся. Гермиона не слышала шутки, лишь смех, который продолжился и после того, как эти двое аппарировали.

На Гриммо жизнь била ключом, и ребят ждали назад совсем скоро.

Но они больше не вернутся.

Гермиона сжимает в ладони пергамент — всё, что у неё осталось, — и поднимает взгляд на Малфоя.

— Спасибо.

Это первый раз, когда она благодарит его.

***

Ночь уже вступила в свои права, когда галлеон Гермионы нагревается, требуя её присутствия в Паучьем тупике. Она раздражённо бурчит себе под нос, но послушно выбирается из постели, быстро одевается и спускается вниз, стараясь никого не разбудить.

Она уже привыкла к этой рутине. Никто не обращает внимание на её исчезновения, только Рон с Гарри провожают её недовольными взглядами, впрочем не пытаясь остановить. Они тоже смирились с новым порядком, особенно после того, как благодаря Малфою Орден забрал тела Джастина и Эрни.

Гермиона аппарирует в знакомую гостиную, но Малфоя ещё нет на месте.

Спустя несколько минут ожидания Гермиона снова оказывается у книжных полок, рассматривая древние талмуды и легко дотрагиваясь до некоторых корешков, раздумывая, чем может занять себя в этот раз. Она медленно движется вдоль шкафа, проходя мимо полки с пергаментами, перьями и чернилами, когда за её спиной раздаётся хлопок.

Почему-то этот звук действует неожиданно, и Гермиона, вздрогнув, резко разворачивается, нечаянно сбивая чернильницу, которая открывается прямо в воздухе.

Гермиона смотрит на Малфоя, затем опускает взгляд на осколки на полу и, в конце концов, оглядывает собственную кофту, на которой расползается большое тёмное пятно. Чернила быстро пропитывают ткань.

Гермиона тихо ругается и вдруг слышит, что Малфой издаёт странный, неразборчивый звук. Она резко поднимает на него голову и видит, что он немного отворачивается, пытаясь справиться с улыбкой на губах.

Это зрелище такое непривычное, такое завораживающе нормальное, что Гермиона даже не чувствует неловкость от своего положения.

Драко Малфой прыскает от смеха из-за её глупой оплошности. А она неожиданно для себя самой лишь подзадоривает его, когда он снова пытается отвернуться:

— Можешь смеяться, — Гермиона ловит его взгляд и едва заметно сама приподнимает уголки губ в подобии улыбки. — Я никому не расскажу, что Драко Малфой умеет веселиться от души.

Малфой снова фыркает от смеха:

— Ты про меня? О какой тогда душе речь, Грейнджер? — и добавляет: — По твоей груди можно гадать. Такие линии.

Это звучит двусмысленно, и щеки смущенной Гермионы окрашивает едва заметный румянец.

— Прорицания переоценены, — бурчит она и похлопывает себя по бокам в поисках палочки. Через миг она вспоминает, что палочка осталась на диване, и оглядывается в ту сторону.

— Экскуро. — Вдруг слышит Гермиона. — Репаро.

Она следит взглядом за чернильницей, которая взмывает обратно на полку и занимает своё место там. Свитер тоже приобретает прежний вид. Гермиона удовлетворённо кивает и смотрит на Малфоя, вдруг понимая, что он стоит посреди гостиной, направив на неё палочку, а она сама безоружна, и у неё нет шансов быстро добраться до своей.

С любопытством прислушиваясь к себе, Гермиона понимает, что эта ситуация ни капли не напрягает её. Почему-то эта мысль забавляет, и Гермиона издаёт невнятный смешок.

— Что?

— Да ты просто волшебник, Малфой! — Он подозрительно смотрит на неё, ожидая продолжения, но она лишь улыбается и замечает: — Сегодня ты поздно.

Он, нахмурившись, отводит взгляд.

— Умеешь ты, Грейнджер, испортить веселье.

— Что случилось?

— Я пришёл предупредить, что Волдеморт знает про ваши переговоры с кентаврами.

— О чём ты?

— Он знает, что кентавры не перейдут легко на его сторону, но собирается угрожать им, чтобы они продолжали сохранять нейтралитет. Если вам действительно нужна их поддержка, то нужно что-то, чтобы предложить им взамен.

Гермиона задумывается.

— Что он собирается делать?

— Я не знаю.

Она вздыхает.