Незримые нити (СИ) - Нетылев Александр Петрович - Страница 5

Скорее всего, принца Лиминя такой поворот бы только порадовал.

Выждав немного, Даниил раздвинул двери и вошел. Шаманка Панчён была одета; более того, многочисленные ритуальные украшения из резной кости были на ней и при каждом жесте издавали перестук, напоминающий кастаньеты. Поднявшись на ноги в присутствии принца, шаманка в пояс поклонилась.

— Присаживайся, — махнул рукой Дан, — Нужно посоветоваться.

Он уже освоил все, чему она могла научить его, в области управления водой; благодаря силам Лиминя он даже далеко превзошел его. С ритуальной магией было сложнее.

Но главным, чем могла послужить ему Панчён сейчас, были её глубокие знания о духах и демонах. О том, что еще месяц назад Дан назвал бы местным фольклором, — до тех пор, пока не увидел воочию трупы семидесяти человек, с этим «фольклором» столкнувшихся на практике.

— Возможно, что наши поиски дали плоды, — сказал Дан, извлекая из рукава свиток пергамента. Именно пергамента, хотя большинство жителей королевства Шэнь предпочитали пользоваться бумагой.

— Сегодня служанка Ликин передала мне письмо от монахини Нуо, живущей в монастыре Благосклонной Луны, что на спорных территориях между землями Цзао и Лаошу. Она пишет, что за последний месяц двух её сестер нашли мертвыми и как будто высушенными изнутри. То, как она это описывает, во многом похоже на то, что я видел во дворце Хуаджу. Как ты полагаешь, это может быть работа Байгу-цзин?

Передавать письмо не имело смысла: Панчён была неграмотна. Все знания, которыми она владела, передавались из уст в уста и запоминались наизусть.

— То может быть Байгу-цзин, Ваше Высочество. Или то может быть любой другой демон. Каждый из них, мой господин, так или иначе пожирает людскую жизнь, ведь собственной жизни у них и нет.

— В смысле? — не понял Дан.

На какое-то время шаманка задумалась, подбирая ответ.

— Вам известно о природе демонических созданий, молодой господин? — спросила она наконец.

«Я там знаю, что мне положено о них знать», — ворчливо подумал Дан, — «Может, принцам о ней рассказывают в детстве вместо сказок на ночь!»

Но вслух сказал другое:

— Расскажи, что известно тебе.

Панчён слегка удивилась, но все же начала:

— Всякий демон когда-то, в прошлой жизни был заклинателем. Он шел по пути самосовершенствования, но в итоге его путь свернул не в том направлении.

— Перешел на Темную Сторону? — не удержался от комментария Дан.

Однако Панчён покачала головой:

— Нет, господин. Заклинатели и демоны — две стороны одной медали, но они не Свет и Тьма. В душах заклинателя Свет и Тьма гармонично сосуществуют между собой; достижение этой гармонии — главное условие совершенствования. Но демоны... это совсем другое. Встретившись с Тьмой в своей душе, они стали сражаться с нею. И проиграли.

Шаманка пожала плечами:

— Вместо того, чтобы принять свою природу, они подавляли её. И в какой-то момент желание превратилось в голод. Этот голод двигал ими в прошлой жизни, — и он стал их сутью в новом воплощении. Демон не испытывает желаний, он неспособен чувствовать удовольствие или удовлетворение. Он лишь силится утолить голод, утолить который невозможно.

— Ты можешь немного пояснить? — попросил Дан, — Мне кажется, я не вполне понял.

Панчён слегка замешкалась. Кажется, ответ у неё был, — но она сомневалась, стоит ли его произносить.

— Ваше Высочество, — почти просящим голосом сказала она, — Вы не разгневаетесь на меня, если для иллюстрации я приведу пример, который может показаться вам неуважительным?

— Что за вопросы, — поморщился юноша, — Если через этот пример ты сможешь лучше объяснить то, что меня интересует, то ты должна его привести. Считай, что это мой приказ.

Шаманка серьезно кивнула:

— Я услышала вашу волю, молодой господин, и я выполню её. Мой пример заключался в том, что... Представьте, что для вас служанка Лю и наследница Фен стали одинаковыми. Что вам все равно, кто из них сегодня разделяет с вами ложе. Что в отсутствие их вы возьмете на свое ложе служанку Жу, или служанку Ликин, или меня, и не будете чувствовать никакой разницы. Что вы не любите ни одну из них, не цените ни одну из них, не чувствуете страсти ни к одной из них, и лишь удовлетворяете свои потребности. Представьте это. И вы поймете, что это такое, когда страсть обращается в похоть.

Дан представил. Весьма четко представил.

И от возникшего перед глазами образа ему почему-то стало очень больно и тоскливо.

Как будто часть его оторвали навсегда.

Забавно, но всего месяц назад он даже не представлял себе, что такая часть в нем есть.

— И если бы это случилось, то после смерти вы переродились бы демоном похоти, — закончила свою речь шаманка.

Дан хмыкнул. Лиминю такая роль подходила. А ему?..

Впрочем, сейчас важнее было другое.

— Но при чем здесь сражение с Тьмой? — осведомился он.

Панчён чуть улыбнулась:

— Потому что с теми, в ком Свет и Тьма не сражаются, такого не бывает. Голод рождается из отрицания. Тот, кто отрицает часть себя, раскалывает собственные души. И из их осколков и создана Преисподняя.

Дан почувствовал, что еще немного, и они залезут куда-то глубоко в дебри популярной психологии.

— Ладно, а что касается Байгу-цзин? — вернулся он к практическим вопросам.

— Дух Белой Кости в прошлой жизни была очень красивой женщиной, — ответила Панчён, — Очень красивой, но с самого детства приученной стыдиться своей красоты. Сверясь каждую мысль, чтобы не впасть во тщеславие. Избегать украшений и красивой одежды. Не подымать глаза от земли. А упреки все сыпались. В каждом её взгляде люди видели выражение превосходства. Она молилась Светлым Небожителям, чтобы Небеса избавили её от её красоты. Но Небеса остались глухи. И тогда что-то в ней сломалось. Признав свое превосходство, она превратилась в тирана, унижающего других. Она купалась в мужском внимании, но в этом не было того наслаждения, что испытывает женщина, ощущая себя желанной. Лишь горечь и обида вели её.

— А после перерождения? — осведомился Дан.

Таких историй он слышал множество, на постсоветском пространстве они цвели буйным цветом, обильно прорастая в умах людей множеством комплексов и заморочек. «Будь скромнее». «Проявляй смирение». «Не выделяйся». «Не задавайся».

Тьфу.

Как будто цветку приказали не цвести.

— После перерождения её навязчивая идея — обрести былую красоту и приумножить её, — ответила Панчён, — Её настоящий облик уродлив: она выглядит как гигантский, выбеленный скелет; у нее несоразмерно вытянутые конечности и взгляд, вселяющий ужас. Она может принимать три человеческих обличья, но каждое из них имеет свой изъян, который невозможно замаскировать ни иллюзией, ни превращением. В обличье мужчины у неё левая нога короче правой. В обличье ребенка у неё во рту гнилые старушечьи зубы. Наконец, обличье прекрасной девы — самое близкое к её мечте, но в нем её повсюду сопровождает запах болотной тины. Тем не менее, именно это обличье она будет беречь сильнее всего.

— Беречь? — уточнил Даниил.

Шаманка кивнула:

— Только будучи убитой в своем истинном облике, Байгу-цзин вернется назад в Преисподнюю. Однако будучи убитой в одном из человеческих обличий, она лишится возможности принимать его — вплоть до своего нового возвращения в Срединный Мир.

Дан задумчиво потер подбородок:

— То есть, в самом худшем случае её придется убить четыре раза. Но есть шанс, что она постарается сохранить хотя бы одно обличье помимо истинного, и возможно, согласится ради этого поделиться информацией.

— Вы правы, молодой господин, — согласилась Панчён, — Но пожалуйста, не обманитесь и не дайте гордыне ослепить вас. Дух Белой Кости представляла бы для вас опасность, даже будь все ваши силы и навыки при вас.

— Я понимаю, — серьезно ответил юноша, — Но если она — единственная ниточка к разгадке, я должен хотя бы попытаться. Тот талисман, что я сделал под твоим руководством, поможет?