Охотники за потусторонним - Прядеев Евгений - Страница 6

Жизнерадостный здоровяк, который буквально две минуты назад любил всех на свете, неожиданно потух и сейчас сидел перед Аркашей сгорбленный и поникший, как будто придавленный горьким известием.

– Да в том-то и дело, дружище, что ровным счетом ничего не случилось, – грустно констатировал Павел. – Вспомни сам, как мы мечтали о красивой жизни, непокорённых высотах и ослепительных женщинах! Где это всё? Крутишься сутками, работаешь на износ, а ощущение, что, как хомяк в клетке, бежишь на одном месте.

В следующие несколько минут на Аркадия обрушился такой водопад негативных эмоций, что ему и самому стало немного не по себе. Сам того не желая, юноша с удивлением узнал, что его институтский приятель полгода назад женился. Вроде бы не такая уж плохая новость, но Павел был вынужден переехать жить к боевой подруге и её родителям. Новое жильё располагалось довольно далеко от института, так что теперь вместо сладкого утреннего сна новоиспечённому семьянину приходилось вставать ни свет ни заря и почти час добираться до альма-матер. Кроме того, жизнь с тёщей и тестем тоже накладывала на быт Павла определённую нагрузку, что сохранению нервных клеток отнюдь не способствовало, а количество проблем только множило. Не надо забывать и про деньги, которых на семью требовалось гораздо больше, чем молодому студенту с неприхотливыми желаниями. Паша оказался вынужден устроиться на работу, что вместе с учёбой требовало много времени, отнимало огромное количество сил и практически не оставляло времени на развлечения.

– А месяц назад у нас дочь родилась, – чуть ли не слезу пустил по мере повествования Павел. – Так у меня натурально крыша ехать начала. Шуметь нельзя, телевизор смотреть нельзя, в доме постоянный режим тишины и обсуждение шёпотом цвета какашек Софочки.

Последние слова новоиспечённый отец произнёс с такой гримасой брезгливости на лице, что Аркадий немедленно дал себе зарок не жениться и не заводить детей ближайшие лет двадцать, а то, может быть, даже шестьдесят.

Оказалось, Паше даже имя дочери выбрать не разрешили. Жена с тёщей встали насмерть, утверждая, что новая принцесса просто обязана носить имя какой-то четырёхюродной бабушки, внешность которой никто не помнил, но память о ней по-прежнему не давала спокойно жить всем окружающим.

О своих непосредственных обязанностях Аркадий сумел вспомнить только минут через пять словесного водопада, после чего немедленно достал из дипломата последнее изобретение.

– Это чё? – изумлённо уставился на артефакт Павел.

– Компас, – выдал заготовленную легенду Аркадий. – По специальности работу не нашёл, вот, занимаюсь реставрацией антиквариата.

– О чем я и говорил, – тут же залез обратно на своего конька громила. – А ведь ты у нас на курсе самым умным и перспективным считался. Я искренне считал, что раз ты универ бросил, то значит, фартануло тебе в жизни. А оно вон как получилось. Старьё в божеский вид приводишь.

На секунду Павел замер, на его лице отразилась напряжённая работа мысли, а потом он жадно поинтересовался:

– Ну и чё платят за этот хлам? Нормально поднимаешь?

– Да так, – стушевался Аркадий. К вопросам о деньгах он готов не был, даже не подозревая, что кому-то придётся об этом говорить.

– Ну видно же, – тыкал пальцем в артефакт непонятно от чего возбудившийся Павел. – Вещь старинная, наверняка заказчики не бедствуют. Давай говори, сколько запросил. Хочу убедиться, что тебя не надули в очередной раз.

Непроизвольно Аркадий опять вспомнил первый курс института и постоянные приколы со стороны более привычных к самостоятельному быту соседей по общаге. Несколько раз паренька из глухой рязанской провинции разводили на деньги, делая это настолько искусно и непринуждённо, что Аркаша даже не понимал, что его обманули.

Павел пресёк подобные шалости одним грозным рыком и с тех пор интересовался практически любыми действиями соседа по комнате, тем более что Аркаша не сопротивлялся. Он учился, и эта наука не раз пригодилась ему в самостоятельной жизни.

Сейчас же Аркадий плыл в луже собственной лжи и отчаянно пытался придумать, как аккуратно свернуть неприятную тему.

– Ты чё, братан, мне говорить не хочешь? – искренне удивился Павел. – Мне? Другу своему? Стесняешься?

– Да успокойся ты, – стушевался Аркадий, не выпуская из поля зрения барную стойку. – Пятьсот долларов.

– Сколько?! – изумился Павел.

«Переборщил», – подумал Аркадий.

– Обалдеть можно! – продолжал орать Павел. – Вон у стойки охранник сидит, он за месяц наверняка таких денег не получает. Я у себя на работе двести и то не всегда получаю. А ты знаешь, сколько сейчас подгузники стоят? А детское питание?

– Подгузники? Кому понадобились подгузники? – с облегчением услышал Аркадий знакомый голос. За последние несколько минут юноша уже успел напитаться от бывшего сокурсника негативом, поэтому весёлый и жизнерадостный голос коллеги был глотком холодной воды в жаркой пустыне.

– О, а ты кто? – с подозрением уставился на Синего Паша.

– Коллега его, – широко улыбнулся Костик.

– Да ладно?! – не поверил громила. – Вы что? Вдвоем компасы красите?

– Что скажут, то и делаем, – беззаботно пожал плечами Костик. – Если надо, то что угодно покрасим.

«Что они несут?» – с тоской подумал Аркадий, активируя свое изобретение. Тяжёлая массивная стрелка сделала полный оборот, а затем уверенно указала острым концом в сторону барной стойки.

– Работает! – удовлетворённо улыбнулся Аркадий.

– Да ладно, – искренне удивился Костик. – И даже взорваться не пробует?

– Ты что несёшь, братан? – немедленно встал на защиту бывшего соседа Павел. – Это же компас, там нечему взрываться.

– Да это он шутит так, – попытался успокоить громилу Аркадий. – Антиквариат, знаешь ли, разный бывает. Чего только не попадается.

– Странные шутки, – пробурчал Павел, делая еще один глоток из бокала с пивом. – Сначала шутят невпопад, а потом неприятности происходят.

– Какие неприятности? – не понял Костик, но, увидев жест Аркаши, немедленно замолчал и уселся на свободный стул. – А вы откуда знакомы?

– Это Павел, – представил бывшего соседа по комнате Аркадий. – Мы с ним жили вместе и учились в универе в одной группе.

– Ого, – удивился Костик. – Практически родственники.

– Ага, родственники, – пробурчал всё ещё недовольный Павел и тут же допил свой бокал, казавшийся маленьким в его ладони. – Даже не позвонил ни разу после отчисления.

Он встал и хмуро посмотрел на нетронутое пиво Аркадия.

– Ну ты чего ждёшь, малой? Хоть бы пригубил за встречу…

– Да я роллы жду, – попытался оправдаться юноша, но ситуацию вновь спас Костик, заявив со смехом:

– Да куда ему столько пива, не утащим же потом! Братан, давай я с тобой выпью! Здесь как? Нефильтрованное есть?

– Есть, – краем рта улыбнулся Павел и жестом остановил начавшего вставать Синёва. – Сиди, я сейчас сам принесу.

– Я вообще-то думал, что мы здесь по работе, – глядя в спину идущего к барной стойке громилы, немедленно поддел коллегу Костик. – А ты вечер встречи выпускников устроил.

– Я его случайно встретил, – отмахнулся юноша. – Зато сам посмотри. Типичный пример работы позитивщика. Паша, когда меня увидел, буквально лучился от счастья. А сейчас хмурной, что самому рядом с ним тошно становится.

– Это я заметил, – согласился Костик. – А что с твоей чудо-машиной? Неужели работает?

– Шутка, повторенная дважды, перестает быть шуткой, – немного обиженно проворчал Аркаша. – Сам посмотри. Стрелка указывает точно на барменшу.

– Ну не то чтобы точно, – глянул на прибор Синий. – Может, там ещё кто-то есть? В подсобных помещениях? Или просто прибор некорректно работает?

– Нет, – покачал головой Аркадий. – Для поглощения эмоций позитивщику нужен практически тактильный контакт, сантиметров двадцать-тридцать, не больше. Под эти критерии подходит только барменша.

– А мужик, который за стойкой сидит? – не унимался Константин. – Вон глянь, твой однокурсник его чуть со стула не снёс.