Седьмой прыжок с кульбитом (СИ) - "Сербский" - Страница 23

Отбросив посторонние мысли, я переключился на стратегическое планирование.

— Итак, двигаемся плотной группой. Основная тягловая сила — Нюся. Я в этих процессах не участвую. Порядок такой: Нюся ложится рядом, обнимает меня, только аккуратно. Алену берет на буксир.

— Эй! Я тоже хочу, чтоб меня обнимали, — вскинулась Алена. — Нежно, а не как буксир!

Мне оставалось только вздохнуть — конечно, нежности все хотят. Объятья крайне важны для здоровья любого человека. Ласковые прикосновенья необходимы не только для ментального позитивного настроя, но и для физического благополучия. Давно доказано, что при общении с близкими людьми не обязательно разговаривать, достаточно просто обняться. Без объятий человек чувствует себя буквально одиноким. А во время тесного контакта, наоборот, снижается уровень стресса, и артериальное давление приходит в норму. Объятия необходимы старикам, младенцам и домашним животным, ведь все нормальные существа желают чувствовать тепло и заботу.

В голову пришла старая песенка Тимофея, которую я часто вспоминаю:

Местами ты упруга, местами ты шершава.

Все, что нужно — слева, и все, что нужно — справа.

Я жду тебя в заколдованных снах.

Все для того, чтобы тискать, сжимать

И обнимать эти резиновые ноги,

Кожаные руки, костяную голову, шерстяные волосы.

— Будем делать, как сказано, — решила Анюта, укладываясь рядом.

Алена надулась, а я произнес примирительным тоном:

— Милая, как только это закончится — с меня поляна.

— Пф, — фыркнула она. — Это само собой, даже не обсуждается.

— А что еще ты хочешь?

— Хочу в Милан.

— И чего там интересного, кроме собора Девы Марии и оперы «Ла Скала»? — удивился я. — Сразу предупреждаю: футбол не предлагать, этим не фанатею.

— Тайную вечерю тоже пропустим, — с улыбкой согласилась Алена.

— Тогда что?

— Там весенняя распродажа женского белья. И еще идет лето, а мне совершенно нечего надеть на пляж.

— А по интернету никак?

Слабая попытка съехать с темы была со смехом отвергнута.

— Антон Михалыч, вы чо? Распродажа так не работает! Туда надо идти лично, толкаться локтями, и хватать, хватать, хватать!

— Принято, — вздохнул я. — Но зачем тебе я? Может, Анюту возьмешь? Нет, я не уклоняюсь, потом покупки оплачу.

— Да что понимает эта подруга? — отмахнулась Алена. — Тут нужен взгляд опытного человека. Первый правильный лифчик мне подарили вы — встал как влитой. Только надела, сразу ощутила: вот это мой размерчик!

Нюся недоверчиво прищурилась:

— И что, носишь до сих пор?

— Да когда это было, — отозвалась Алена с небрежным взмахом руки. — Сейчас другие времена, другие нравы.

— Понятно, — кивнула Нюся. — Раскабанела.

В этом месте Анюта была не права. Бог дал Алене чудесное тело, весьма рельефное. Для подиума, где блистают худосочные плоскодонки, она не годится, конечно. А вот для любования линиями эта геометрия в самый раз. Всё что нужно слева, и всё что нужно справа. Заодно со всем этим богатством Алене достался острый язычок.

— Можно подумать, ты сама не выросла, — с ходу отбила подачу она. — Не в каждую дверь уже проходишь. И не сбивай меня с мысли! Мало кто знает, но подавляющее большинство женщин носит бюстгальтер неправильного размера. При этом они вредят здоровью, испытывают дискомфорт, однако продолжают носить. Бретельки впиваются в плечи или спадают, косточки давят сбоку на грудь, чашечки перерезают грудину сверху, пояс болтается и не держит вес бюста… Но неправильный бюстгальтер продолжают носить. Почему? Потому что дуры. И вот что еще…

Закончить мысль ей не дала Нюся. Наверняка прокрутила в голове весь свой гардероб, и пришла к ужасающему выводу.

— Да что ты говоришь? — потрясенно прошептала она, заглядывая в вырез халата. Она явно зависла, взгляд слегка остекленел. Но потом система перегрузилась.— И что теперь делать?

— Привлекать правильных специалистов, — Алена ткнула в меня пальчиком. — Умные люди вовремя и дельно подскажут, ибо не существует безвредных предметов. Неумелая женщина обязательно придумает им применение, и нанесет ущерб себе или окружающим. Насчет дур я уже говорила, повторяться не буду.

— Так, Антон Михалыч, — решительно заявила Нюся. — Ни в какой Милан с этой вертихвосткой я вас одного не отпущу! Не дай бог, накличет новую беду.

В этом месте я промолчал. Нечего спорить, истину глаголет дивчина. Но всякому делу время, пора уже выдвигаться.

Глава девятая, в которой долгая ночь страшна, ибо темна и полна ужасов

До Хильды мы добрались только под утро. Моряки это время называют «собачьей вахтой», и лучше не скажешь. Мерцали экраны приборов, равномерно тикал электронный кардиограф. Тело валькирии, едва накрытое простыней, опутывали провода и трубки. Жалюзи на окне в соседнюю комнату прикрыли, так что света было немного. Горели лишь синие дежурные лампы, однако для нашего тайного налета этого оказалось вполне достаточно.

Меня слегка потряхивало. Заложенный напрочь нос почти не дышал, нюх пропал, а рана в спине горела огнем. Чувствовал себя настолько хреново, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Да и спутницы мои выглядели бледновато. В буквальном смысле этого слова — поблекли не только лица, но и ауры потеряли свою насыщенность. Да уж, заплаток я с них надергал прилично, особенно с Алены. Впрочем, себя тоже не пожалел, так вышло. Эти парни меня реально собой закрыли, какая тут, к чертям, экономия? Долги надо отдавать. Как говорится, в таких случаях и серьгу из уха не жаль отдать.

После первого больного, что с бородой, мы сделали перерыв на отдых и перекус. Так же поступили и после второго страдальца, что со шрамом. Только помогло это мало — начало подташнивать, а перед глазами зарябили мошки.

Внезапно в кармане задрожал телефон. Увидев на экране слово «Вера», молча передал аппарат Нюсе.

— Да, солнце, — бодрым шепотом прошелестела та. — Внимательно.

— Эй, что вы там опять вытворяете? — растягивая слова, Вера шипела из трубки натуральной рассерженной коброй.

Поздороваться она и не подумала. В полумраке палаты мне показалось, что задняя стенка телефона надулась горбом капюшона.

— Мы работаем в реанимации, тут трое раненых, — честно доложила Нюся.

С яростным бешенством Вера возразила:

— Да, но Тошу плющит не по-детски!

— Как именно?

— Корежит так, что блюёт уже пять минут, — телефон продолжал сочиться ядом. — Весь ужин коту под хвост!

И тут голос Нюси изменился с доброжелательного на стальной. Вот чего я не ожидал, так это резкой отповеди!

— А у нас тут три огнестрельных ранения, милая, — отбрила она этот наезд. — И все тяжелые, людям очень плохо. Сейчас последнюю рану смотрим, придется вам потерпеть.

— Одно лечите, другое залечиваете! — гневно выплюнула Вера. — У него и раньше щеки особо не торчали, но сейчас запали до лошадиной формы!

Слушать дальнейшие жалобы Анюта не стала. Движением пальца завершив разговор, поставила диагноз:

— Ишь ты, лошадиные щеки нашла… Совсем плохая.

И без паузы принялась снимать боль с плеча Хильды. Серое облако возвышалось приличной горой, приходилось рвать эту гадость кусками. Алена ловко подставляла раскрытый мусорный пакет, а я положил руку на лоб валькирии. Следовало унять температуру, чтобы внести покой в сумрачное состояние раненой.

— Как вы, Антон Михалыч? — поинтересовалась Анюта между делом.

— Всё в порядке, — ответил я присказкой Маэстро, — падаем.

Великий артист Леонид Быков и певица Юля Зиверт — люди из разных эпох, но чем-то похожи. В голову пришли Юлины строки:

Состояние — автопилот, когда чувства без берегов.

Тебе кажется это навечно, но завтра станет все равно.