Если ты простишь (СИ) - Шнайдер Анна - Страница 86

Через день после расставания я узнал пикантную подробность — этакая вишенка на торте! — о которой Лера мне не стала сообщать.

Вишенка оказалась с гнильцой.

По привычке, я старался не делать поспешных выводов и хотел, чтобы чувства немного улеглись. Но это была нелегкая задача, ведь дело об истинных причинах решения Леры расстаться оказалось шито белыми нитками.

Единственное, в чём оставалось сомнение: не допустил ли я какую-то ошибку, из-за которой всё пошло под откос? Возможно, был момент, когда моё отношение к Лере стало меняться, а я и не заметил? Не хотел замечать?

Такими вопросами я мучился, пока ехал к Лиде, чтобы забрать у бывшей жены Аришку, с которой та провела вместе целую неделю. Прокручивал отношения с Лерой шаг за шагом и споткнулся о первомайскую прогулку… C неё и нужно вспомнить всё подробнее и по порядку.

.

Да, Первомай в этом году был запоминающийся, причём и хорошими моментами, и плохими.

Арина — хитрая лиса, всё очень грамотно придумала. И скорее всего, она не осознаёт, насколько гениальным было решение позвать на встречу Лиду.

Дочка — молодец. Отстаивает свою правду доступными ей методами. Чёрт побери, я не только не обозлился на неё, а даже восхитился в очередной раз, хоть и не подал виду. То ли ещё будет…

Что оставило неприятный осадок, так это невольное сравнение, которое я делал, наблюдая за двумя своими… Да, я по-прежнему не знал, как всё это назвать. Одна семья была разрушена, другая ещё не состоялась на тот момент. А теперь уж и подавно.

Но разница между Лидой-Ариной и Лерой-Маратом была очевидна. Я не мог тогда признаться себе в этом, но первым нужен был я и только я. А вторым — мои возможности.

Не было там любви. Это я сейчас понимаю, тогда же я отказывался в это верить.

Самым тревожным звоночком стало предложение Леры «украсть» меня у Лиды. Запомнились и неприятно царапнули её слова: «Вы же, наверное, хотели провести время с Ариной?»

Вроде безобидное предложение, но в нём явно было двойное, если не тройное дно. И я опять же не смог проанализировать, что меня насторожило. Несмотря на это, при первой же возможности после той прогулки я поехал к Лере заглаживать вину за встречу с моей бывшей женой и сразу, буквально с порога, кожей почувствовал, как она пользуется ситуацией.

Даже секс был каким-то неравноправным. Лера не только не получила удовольствие сама, но и мне долго не давала закончить. Будто хотела показать, что управляет мной.

Домыслы? Теперь я точно знаю, что нет.

Лера оказалась человеком, ловко пользующимся чужим чувством вины. Но разве такое происходит там, где есть любовь?

Если бы любовь могла говорить, про подобные манипуляции она сказала бы: «Это же не наш метод!»

И теперь, прокручивая в голове первомайскую прогулку, я вспоминал много малозаметных моментов, когда Лера ещё в парке начала использовать мои чувства из-за неловкости от сложившейся ситуации. Делала это по чуть-чуть, еле заметно отравляя меня всё сильнее и сильнее.

И та фраза про Арину явно не была безобидной. На деле она означала, что чем прочнее сплетутся наши с Лерой жизни, тем больше она будет воровать меня, причём не у Лиды, а у Арины. И в результате добьётся того, что моя связь с дочкой ослабнет окончательно и я потеряю её навсегда. Возможно, не так драматично, но к маме Аришка точно переедет.

Домыслы? Вряд ли.

В любом случае, как только я почувствовал настоящую угрозу моим отношениям с дочерью, во мне стало зарождаться сомнение насчёт места Леры в нашем будущем.

Да, с той первомайской прогулки в моём однозначно положительном мнении о Лере наконец появилась брешь. Заметила ли она это? Не знаю. Лично я заметил и осознал это только сейчас, когда мосты были сожжены. Но, даже если она и заметила, не думаю, что это повлияло на решение Леры расстаться.

А вот на скорость, с которой она стала тратить деньги с моей карточки, — очень даже повлияло.

130

Вадим

Я заметил одну неприятную закономерность: чем сильнее я ощущаю родство наших с Лидой душ, тем паршивей мне осознавать, в какой ситуации мы оказались.

Я уже смирился с тем, что мне никуда от неё не деться — Лида всегда будет в моей жизни. Но я ещё не привык, точнее, не успевал привыкнуть к переменам, происходящим с ней. Лида менялась на глазах. От месяца к месяцу она превращалась в другого человека. Нет, не так. Лучшие качества, какие всегда были в ней, расцветали с новой силой, а худшие — отваливались и уходили в небытие. Удивительное преображение неумелой куколки в бабочку, умеющую покорять новые вершины. По правде говоря, хоть я всегда считал Лиду талантливой и был уверен, что она многого может достичь как дизайнер, но никогда не думал, что она как личность может измениться настолько сильно, ещё и за такой короткий срок.

Именно во время первомайской прогулки я как никогда раньше ощутил эти перемены в Лиде.

Я искренне любил её, когда мы были вместе. Но тогда я не понимал одну вещь.

И в тот день, словно на контрасте с Лерой, которая повела себя не лучшим образом, я по-настоящему ощутил родство наших с Лидой душ. Порой оно ощущается в самые обычные моменты, мелькает между слов, тихое и невзрачное, но такое, которое невозможно не почувствовать.

Мне как никогда раньше, с момента нашего расставания, было приятно проводить время с Лидой, да и просто находиться с ней рядом, когда мы остались втроём. И особенно — в моменты, когда мы были вдвоём. В один из таких эпизодов я впервые спросил Лиду про новые отношения, она отшутилась, ушла от ответа. Но мне показалось, что ей просто нечего было рассказать. А некоторое время спустя я получил косвенное подтверждение этой мысли.

Я заметил, что у Лиды в соцсетях появилось много новых знакомых, и сплошняком молодые мужики. Я простил себе нелепое чувство ревности, но сдержаться от наведения справок не смог и как-то обтекаемо поговорил с Воронцовым на тему «не обижают ли Лиду на новом месте». Не знаю, догадался он о моих мотивах или нет, но мало того, что рассказал о её успехах и проявляющихся лидерских качествах, признав, что я досрочно выигрываю спор и идея о реанимации отдела была рабочей, так ещё и поведал, как к «красавице Лиде» многие подкатывают, но она держит глухую оборону, отшивая народ без пощады.

Это был момент абсолютно бессмысленной и неудержимой радости с моей стороны.

.

Между Первомаем и выпускным Арины я много времени проводил с Лерой и Маратом. Дочь с головой закопалась в учёбу. Дел в студии было невпроворот, взаимодействие с Воронцовым и Переваловым набирало обороты, но тем не менее я всё предпринимал, чтобы не забрасывать личную жизнь.

На выходных мы ездили на природу, по магазинам, выставкам и всевозможным детским площадкам. Даже в аквапарк меня уговорили сходить, хотя я и не любитель.

Отношения у нас с Лерой не сказать чтобы испортились, но какая-то еле заметная отстранённость всё-таки возникла. Появилась недосказанность, а лёгкость общения, которая была вначале, стала исчезать. Да и разговоры об искусстве окончательно сошли на нет.

Как-то раз мы гуляли по торговому центру, и Лера заметила на витрине летнюю детскую курточку со странным рисунком.

— Пикассо, — усмехнулся я, намекая на схожесть с его работами.

— Жарковато в ней летом будет, — ответила Лера безразлично.

Когда связь между людьми пропадает, то и энергия между ними перестаёт течь.

Зато с Лидой всё происходило с точностью до наоборот. Связи крепли, взаимопонимание усиливалось, энергия пульсировала. Мы много созванивались, и это стало настолько привычным занятием, что совсем не вызывало дискомфорта. В один из дней я даже при Лере говорил с Лидой о делах её отдела дизайна. Лера и не поняла, с кем я общаюсь, хотя раньше сразу считывала по моему лицу и голосу, что я говорю с бывшей.

Как она сама сказала однажды: «Не хочу ничего плохого про неё сказать, но у тебя такое лицо становится, будто кто-то пьёт твою кровь».