Долина Студеного Пика (СИ) - Семенов Павел - Страница 65

Ну-ну. Далеко, похоже, не убежит. Хрен пока с ним. Нужно решить, что делать с яйцом.

Может, помочь как-то вылупиться? А как? Трогаю его пальцем. Ну, упругое, склизкое и жжется. Ничего нового. Снова перекладываю питомца на другую руку, а то на этой ладони уже ощутимо больно держать. Но и эту начинает жечь.

Кладу на камень. А тот с камня сразу скатывается. И плюхается в песок, что тут же налипает к его стенкам. Те начинают дрожать. Видимо, яйцу неприятно. Беру в руки и несу к воде. Там окунаю и прополаскиваю.

Стенки лизуна начинает бить дрожь.

– Тебе не угодишь! – недовольно бормочу я.

И обращаюсь к Кеше:

– Дуй, сюда, скотина краборептилоидная! Иначе сам утоплю тебя в озере.

Тот нехотя выбирается из воды, но стоит на самом бережку, приближаться боится.

Интересно, как долго он сможет удерживать яйцо? Стрела же птичью голову не пробила. Может его кожа и не прожжется? Химероид же, типа неумираемый.

Нет. Не пойдет. Питомец, скорее всего, не будет терпеть и быстро скинет с себя ношу.

Лизун придется убрать пока в пространственный карман. А там посмотрим.

Но не тут-то было. В инвентаре тот продолжает странно пульсировать, отдавая неприятными ощущениями. Так путешествовать будет очень некомфортно. А еще сильно отвлекать.

И тут я обращаю свое внимание на скелет. Вернее, череп. А это идея!

Вытрясаю из черепа какой-то мусор и кладу, как в чашу, туда яйцо. Лизун, не выказывая каких-либо негативных реакций, спокойненько там лежит. И своими глазами пялится на меня.

Так-то лучше!

Ставлю черепушку макушкой на песок и потягиваюсь всем телом. Нужно подкрепиться и искать выход из этих пещер.

Лизун же выпячивает свои глаза в глазницы черепа и пялится из них на меня. Забавное зрелище.

Когда я достаю вяленый припас из инвентаря и начинаю его грызть, Кеша медленно приближается ко мне. И с жалостью заглядывает в глаза.

– Даже не думай, – отвечаю ему. – Ты свою пайку на пару дней вперед сожрал.

А того, что у меня в инвентаре – осталось не так много.

Химероид глубоко и грустно вздыхает. Потом осторожно подкрадывается к черепу. Череп на него внимательно смотрит глазами лизуна.

Кеша переводит взгляд на меня, потом на то, что я ем, громко сглатывает и снова обращает внимание на яйцо краказю.

Да, ну? Неужто решится?

Ага, точно! Тянет свою лапу внутрь черепа… И резко ее оттуда выдергивает и с криком:

– Мррразь жжгучая!

– Сам такой, скотина ты бесполезная! – отвечаю ему.

В этот момент на череп забирается насекомое, похожее на то, что ползало по моему носу. Добирается до края затылка черепа и чуть не опрокидывается внутрь. Лизун даже немного дергается по направлению к мокрице, когда ее хвост слегка нависает над ним. Мне в голову приходит одна мысль…

А что, если яйцо вырастало как раз тогда, когда попадало на плоть моих врагов. Оно неслабо прожигало их и, возможно, частично поглощало. Это нужно проверить.

Но тут Кеша чуть не портит мне планы. Питомец, не отягощенный великими думами, как его хозяин, тут же опускает на мокрицу свой клюв и собирается ее проглотить, задрав голову.

– Стоять! – рявкаю я.

Химероид замирает.

– А ну-ка, брось насекомое в череп, – командую питомцу.

Тот протестующе мотает головой.

– Брось, говорю! – настаиваю я. – Иначе твою голову туда засуну.

Химероид, подумав пару секунд и взвесив перспективы, поддается на уговоры. Насекомое падает в череп. Прямо на лизуна. Мокрица, перебирая лапами, пытается сбежать, но очень быстро замирает и перестает двигаться. Ее покров и лапки начинают постепенно распадаться не еле заметные чешуйки. Те, в свою очередь, медленно, очень медленно погружаются в яйцо и растворяются там.

Хм…

– Так, птеродактиль краболапый, тебе задание. Бегаешь вокруг, ищешь этих насекомых. И скармливаешь их яйцу. Таким образом будешь отрабатывать свой косяк.

Видя жалобные глаза Кеши, добавляю:

– Уговорил, каждую вторую мокрицу разрешаю съесть тебе.

После этих слов химероид бодренько уползает за камни.

И чего, спрашивается, я такой добрый к этому тупоноиду? Сам не знаю. Есть в нем что-то такое… Ностальгия, родственные души… Брр! Надеюсь я в прошлой жизни не был тупой птицей?

Правда, то видение с крыльями… Не, ну там мог быть и драконом. Я все же успел тогда почувствовать некую огненную ауру, окружающую меня.

Так. Хватит отвлекаться непонятно на что. Я отдохнул, поел и пора в путь.

Из-за камней выползает Кеша, таща в клюве мокрицу. Вид у питомца подозрительно сильно довольный. Такое ощущение, словно этот засранец сначала сам схомячил пяток насекомых, а теперь одного тащит яйцу.

За это его нужно еще чем-то полезным загрузить. Например… Ну, не мне же таскать череп в руках.

Успеваю схватить Кешу до того, как тот пытается свалить, почуяв неладное.

– Сиди и не рыпайся. Иначе сам пойдешь на корм лизуну.

Химероид подчиняется. И опасливо косится на спину, куда я поставил череп. А затем, пропустив через челюсть второй меховой минеткой, закрепил там.

– Теперь иди аккуратно, – советую питомцу. – Иначе лизун опрокинется тебе на спину.

Обновляю на себе слой слизи. Дальше трачу несколько минут, чтобы собрать в вещмешок высохшую экипировку, закинуть его на плечи. Вместе с ним за спиной оказывается и колчан со стрелами. В петле на поясе длинный кинжал, в руках лук.

Можно идти. А на ходу поэкспериментировать с магией.

Глава 48. Чуррр, наседка не я.

Граница локации Джунгли вечного сумрака.

Леха, Закко и Буги.

– Вот это деревья! – восхищенно заявляет Буги.

– Тише ты! – шепотом шикает на него Закко. – И пригнись. Больно ты здоровый. И видно тебя издалека.

– Подумаешь, – немного обиженно отвечает тот.

И, вертя головой во все стороны, продолжает пялиться на величественные стволы зеленых гигантов, что своими густыми и широченными кронами закрывают небо и погружают эти джунгли в сумрак.

Леха тоже вовсю разглядывает местную красоту. Джунгли он видел. Например, есть одни неподалеку от того места, где он жил с мастером. Но то другие были. А эти…

Тут вообще все перемешалось. Кроме огромных лиственных деревьев, имеются разнообразные папоротники, от малых по колено, до высотой с нормальное дерево. Кустарники всякие, и густые разросшиеся, и одиночные пышные, и скопление из тоненьких веток и с шипами. Обилие видов растений поражает. И все это утопает в пышном и густом покрывале из мха, в которое ноги ребят проваливаются по щиколотку.

А вечный сумрак этого места придает необычному лесу ореол таинственности и загадочности, словно ты попал в иной мир.

Куница и саблезубая рысь ведут себя очень осторожно. Они притаились, водят своими ушками и вглядываются в тени.

– Не подумаешь, – отвечает крепышу Закко. И также шепотом начинает пояснять. – Джунгли Вечного Сумрака настолько опасны, что многие считают их опасней, чем окраины Долины Студеного Пика. Тут нужно всегда двигаться тихо и скрытно. И следить за всем вокруг очень внимательно. Какая-нибудь тварь может вынырнуть из любой тени. И сожрать твою большую круглую голову. Хе-хе!

Видя, что товарищ не обращает на подколку никакого внимания, а продолжает разглядывать зелень вокруг, полудроу продолжает:

– Твари тут сильные и необычные. На них нужно самим нападать всем вместе из укрытия и неожиданно. А тут ты такой большой маячишь, привлекаешь внимание.

– Тогда, давай, сделаем из Буги большой кустик! – предлагает Леха.

В его руке пучок срезанных длинных и широких листьев папоротника.

– Сделаем, – соглашается Закко. – Еще мхом натереть нужно, чтоб зеленым стал как тролль. Будет отличная маскировка. И нам такую стоит сделать.

– Тогда ты будешь похож на гоблина! Ха-ха! – ржет над полудроу Буги.

Продолжая подкалывать друг друга, ребята нарывают мох. Но не успевают заняться маскировкой, так как кусок лианы по соседству, вернее то, что они воспринимали как лиана, раскрывает зубастую пасть.