Плохая концовка (СИ) - "Sedrik& - Страница 24

Суть, впрочем, не в этом, а в том, что данное состояние совершенно не мешало ей трезво мыслить и предельно полно отвечать на все мои вопросы. Она была пьяна в стельку, о чём кричали буквально все её эмоции и вся демоническая Воля, изливаемая на меня где-то со второй бутылки, её разум был помутнён вплоть до того, что своей Волей она пыталась навязать мне свои желания, совершенно неосознанно — без чёткого намерения и концентрации, но пыталась. И при этом её разум был кристально чист, вплоть до того, что на уровне обмена образами она предельно честно и подробно описала мне, что делает и что с ней может статься, если я решу наказать её за наглость. Она прекрасно понимала, что за попытку давить на меня Волей я могу и даже обязан её распылить на месте, но новые ощущения и общее наслаждение не позволяли ей себя одёрнуть, пока я позволяю такое поведение. Она могла себя одёрнуть. Могла скрутить эмоции и желания в узду. Но не хотела. Совсем не хотела. Она хотела другого, и это её желание сейчас было определяющим для её личности, вне зависимости от мнения холодного разума, который всё понимал.

Прояснив этот момент и получив очередной исчерпывающий ответ, я понял, что и со мной творилось нечто похожее. Причём давно. Чуть ли не с момента победы над Уртемиэлем. Какими бы ни были посещаемые мной сны, я никогда не забывался. Я чувствовал эмоции, мог действовать под их наплывом, но при этом всегда отдавал себе отчёт, что я делаю. Это не вызывало у меня вопросов, ведь почти точно так же было и при жизни, но вот теперь я знал, что это не свойство моей личности, но часть природы любого духа. Та самая способность распределять внимание на несколько направлений одновременно. Моя собеседница утверждала, что и его можно перекрыть слишком сильными впечатлениями, и тогда никакого холодного разума на заднем фоне не останется, но чем опытнее и старше демон, тем сложнее ему так сделать.

Сложно сказать, было ли это плохо или хорошо. Плохо в этом то, что невозможно отдаться никакому чувству окончательно, даже самому приятному и сладкому, — всегда будешь какой-то частью себя в стороне от него, и это… наверное, должно было сильно смазывать впечатления. Хорошего в этом… уже хотя бы то, что я мог продолжить допрос демона Желаний и осознавать ответы, когда она добрых полтора часа крутилась обнажённой попкой у меня на коленях и норовила подлезть под доспех, чтобы потереться грудью, ничуть не смущаясь из-за бесплодных попыток и потраченного на них времени.

Однако надо отметить: когда вопросы подошли к концу, сдерживаться стало ой как сложно…

– А скажи, – развеяв образ перчатки с руки, провожу по фиолетовой коже демоницы пальцами, от шеи до округлого холмика, уже давно не прикрытого никакой цепочкой, – насколько твоё тело чувствительное? Как ты ощущаешь прикосновения? Какие ощущения рождаются в нём от моих касаний?

– Ох, Высший, – прикрыла глаза Желание, нежась оттого, что я пару раз смял её грудь и начал поигрывать пальцами с сосочком, – ваши прикосновения несравнимы… Никакой сновидец не делает это так реально, – моя рука переместилась на второй холмик, а демоница закусила нижнюю губу. – Это сильнее, чем в образах снов смертных, это так… – она выгнулась назад, а моего разума достиг новый информационный образ.

На этот раз не слишком приятный, так как я в одно мгновение узнал, как чувствует себя женское тело в предоргазменном состоянии, да ещё с выборкой по сотням и даже тысячам сновидений. К счастью, эту информацию я постигал, а не переживал, но опыт был не самым… слово «приятным» тут подходит плохо, потому что как раз приятными эти ощущения и были, скорее… «диссонирующим» с моим привычным самоощущением, а потому отвергаемым. Тем не менее ответ на вопрос я узнал — истинные тела демонов способны чувствовать всё так, как чувствуют живые тела людей и эльфов в материальном мире, но… только если взаимодействуют с материальным миром. Ну, или хотя бы его наиточнейшим отражением в виде реальных воспоминаний с колоссальной детализацией. И что важно — тела других демонов под этот критерий не подходили. Разве что самых старых и опытных, которые осознанно наполнили свой образ концепциями и деталями до заоблачных для Фэйда высот.

Такой вот парадокс — объекты Тени и образы из снов всегда несут элемент фальши, и прикосновения к ним ощущаются так же смутно и нечётко, как… во сне. Бывая во снах, суть которых — желание секса, демон Желания может уловить лишь тот смазанный мизер ощущений, который способен почувствовать в этом сне сновидец, и даже чуточку меньше, потому как и сновидец, и сам его сон — это всё нереально и фальшиво, а значит, даже личное участие в нём даст эффект хуже, чем… помощь себе рукой в закутке общего туалета при общей спальне учеников Круга, пока никто не заметил. Единственный плюс — участие в сценарии сна даёт более разнообразный опыт и позволяет ощутить какое-никакое, а всё-таки то самое личное участие, но чистое удовольствие всё равно намного меньше, если вообще можно сравнивать настоящий оргазм со смутной грёзой. У меня, к слову, было хоть и похоже, но несколько иначе. Как до смерти, так и после — своё тело я ощущал в Фэйде как реальное и способное ко всем реальным реакциям, и прикосновения к объектам Тени были обычными прикосновениями — земля могла выглядеть расплывающейся и недостоверной, но на ощупь могла быть лишь разной по фактуре. То же самое касалось и посещаемых снов. В том числе и тех, где я срывал платья с юных фрейлин, возжелавших острых ощущений от нагнавшего их в закутке дворца кавалера.

И вот же сюрприз — мои прикосновения для данной Желания были реальны. На самом деле реальны — в переданном ей образе я не увидел принципиальных отличий от собственных ощущений касания её тела и, что более важно, воспоминаний о такого рода вещах из прошлой жизни.

Было ли тому виной то, что моё тело большей частью являлось образом-воспоминанием о прижизненном, либо дело было в моей природе демона, родившегося из смешения душ Бога-Дракона и эльфа-мага, — ответа я не знал. И данная демоница никак не могла мне помочь с его поисками. А вот что она могла и уже прекрасно сделала, так это раззадорить мой интерес к, скажем так, нестандартному способу общения с демонами…

Закончив с вопросами, я развеял доспехи, позволяя попке демона Желаний упасть на уже весьма твёрдое и, кхм, желающее мужское естество. От неожиданности та охнула, но я не стал давать ей времени на реакцию и, подцепив левой рукой под извивающийся хвостик, поднял и повалил на мигом ранее очищенный от следов кулинарных проявлений стол.

Пламя на голове Желания вспыхнуло сильнее, иллюстрируя тонкую горчинку мимолётного страха, промелькнувшую в эмоциях демона, но в следующий миг мои руки уже развели ей бёдра в стороны, и рогатая красотка всё поняла. Её демоническая суть, которую сейчас нельзя было даже назвать Волей, ибо воли в ней уже не было совершенно, рванула мне навстречу, полная жадного предвкушения, восторга, мольбы и нервного любопытства, вновь пытаясь то ли неосознанно заставить меня подчиниться и принять её желания, то ли без образов и слов рассказать, чего от меня ждут. Гибкий хвостик, чуть придавленный к телу столешницей, забился как обезумевший, хлестая по ногам и меня, и хозяйку. Миг — и моя Воля жёстко фиксирует его опущенным к земле. Не потому, что от ударов мне было больно — совсем нет, я почти ничего не ощущал от касания мелких шипов на его конце, просто он мешался.

Между ножек у неё всё было почти как у человеческой женщины, только гладенькое, без единого волоска. Сами ножки тоже были выше всяких похвал: гладкие, бархатистые, с чуть иной фактурой кожи — более плотной, нежели у человека, но это совсем не в укор. Мои руки синхронно скользят по внешней стороне бледно-фиолетовых бёдер, пока все чувства направлены на изучение её реакции. Сильной реакции — даже такие невинные прикосновения заставляют демоницу почти утонуть в удовольствии от ощущения реальности прикосновений и отклика на них своего тела. Иду дальше и, чуть касаясь её щёлочки, медленно провожу по ней членом, одновременно переходя руками с ног на животик и бока девушки. Желание застонала, закусывая губу и закатывая глаза, будто я уже вот-вот готов начать. Но пока рано — и мои руки скользят дальше, самыми кончиками пальцев оглаживая её кожу, забираясь всё выше и выше, пока не подбираются к основанию упругой, совершенно не теряющей форму от лежания на спине груди.